9

И все же есть моя земля, —

Теперь я знаю это точно.

Там за канавою проточной,

Где царскосельские поля

Глухой обрезаны стеной,

Увенчанной вороньим криком,

В аэропорте невеликом,

Где отлетают в мир иной.

Там меж деревьев вековых

Кружат окрестные метели,

Там у подножья старой ели

Приют родителей моих.

Среди безлюдных этих мест,

От стен Софии за две мили,

Где могендовиды и крест

Сосуществуют в вечном мире,

В земле болотистой и грустной,

Чухонской, шведской или русской,

На склоне сумрачного дня,

Под рощей чахлой и нечастой,

В конце еврейского участка

Осталось место для меня.