Шестидесятники

Некрасов, Добролюбов, Чернышевский,

Дорогу в революцию нашедший,

Что делать знавший и с чего начать,

О вас все чаще думаем сегодня, —

На вас благословение Господне

И каинова вечная печать.

Те приступы историобоязни,

Что после привели к гражданской казни,

Уже не могут кончиться добром.

Царей и царств нарушена отрада.

Ах, Николай Гаврилович, не надо

Заигрывать с крестьянским топором!

Еще откушав утреннего чая,

Торопится в гимназию Нечаев.

Глядит Желябов в узкое окно.

Готовит динамит Спарафучиле.

Фабричных маловато. Как учили,

Восстание, увы, обречено.

В двадцатом веке, где иные нравы,

Где битвы посерьезнее Полтавы,

И не сдержать взбесившихся коней,

Не сладко от соленой вашей каши.

К сороковым вернуться бы, но наши

Сороковые ваших пострашней.

Мы идеалом движимы единым,

Но пахнут разложением и дымом

Обочины проторенных дорог.

Мы связаны одною светлой целью,

Через века протянутою цепью,

И наше место – Нерчинский острог.

1995