Павел

Курчавый и седой, похожий на грузина,

На шутки моряков упрямо сжав уста,

В Афины прибыл он. Распятье не грозило

На эллинской земле апостолу Христа.

Он выслушан был здесь внимательно и строго,

Изгнаннику не причинили зла,

Но проповедь единственного Бога

Меж мраморных богов поддержки не нашла.

Уверенных в себе ревнителей культуры

Не смог он убедить, как говорит Лука.

Кривили рот, смеясь, питомцы Эпикура

И стоики ему внимали свысока.

Лишь логике сухой вверяющий идеи

Дремал ареопаг, не покидая мест.

Чем мог их удивить посланец Иудеи,

Твердивший про спасение и крест?

Не выигравший спор, в плаще дорожном рваном,

Он шел, босой ступней нащупывая путь.

Как сказано в посланье к коринфянам:

«Младенцем будь во зле, в добре же взрослым будь».

Внизу сияли воды голубые.

Смирение с трудом одолевало злость.

Его позднее римляне убили, —

Философов меж ними не нашлось.

1993