Неверие

В раннем детстве, что помнится шумом дождя,

Мироздание я познавал через нянек.

На Васильевском жили мы. Мать спозаранок

Нас гулять отправляла, на службу идя.

Помню няньку свою из глухого села,

Что крестилась всегда, и в процессе гулянья

Иногда меня в церковь с собою брала, —

Больше прочего нравились ей отпеванья.

Я от пенья молитв непонятных скучал,

И старался на солнце удрать поскорее

Из старинного храма Святого Андрея,

Где недвижно над гробом горела свеча.

Мне не нравился этот чертог темноты,

Но причастность мне нравилась к нянькиной тайне.

В тридцать пятом с собора сорвали кресты,

И закончилось этим мое воспитанье.

Мир горел в столкновеньи безбожных идей.

Осажденных пургой отпевала блокада,

И кресты, вознесенные над облаками,

Приносили свистящую смерть для людей.

Помню после холодный нетопленный класс,

Красный галстук, что был мне на шею повязан,

И салют отдавал я под бдительным глазом

«Трех вождей» – так тогда говорили у нас.

Мир горел в столкновеньи безбожных идей.

В мирозданьи открылась мне самая малость.

Времена изменялись, но жизнь не менялась, —

Лишь на стенах менялись портреты вождей.

Я о няньке своей вспоминаю опять, —

Кто порядок вещей объяснит мне толково?

Раз неверье на веру приходится брать, —

То различия с верой и нет никакого.

1988