Цусима

Цусимы погребальные дымы

Из памяти изгладились едва ли.

Почти что век все бередит умы

Легенда о бездарном адмирале,

Отдавшем наш Балтийский грозный флот

На истребленье азиату Того.

Что знали мы до этого? – Немного.

Архив японский новый свет прольет

На давний полюбившийся нам миф

О глупости. Вводя эскадру в дело,

В кильватер флагман выстроил умело

Свои суда, врага опередив.

И правые борта окутал дым,

И грянули басы наводки дальней,

Но не было заметных попаданий, —

Ответ же оказался роковым.

Напрасны обвинения молвы

В стрельбе неточной. Дело было вот как:

Без промаха сработала наводка,

Снаряды же не взорвались, увы.

Из побежденных кто об этом знал,

Когда, лишенный флота и охраны,

Рожественский, злосчастный адмирал,

Сдавался в плен? – Хлестала кровь из раны.

Кто клевету бы после опроверг,

Припомнив запоздалый этот довод?

Империя, как взорванный дредноут,

Пошла крениться ржавым брюхом вверх.

И двинулся беды девятый вал,

Сметая государства и народы.

Рожественский, конфузный адмирал,

Не ты виновник нынешней свободы.

Не флагманы, разбитые поврозь,

И не раскосый желтолицый ворог, —

Виной пироксилин – бездымный порох

И русское извечное «авось».

1988