7

В редеющих сумерках раннего часа

Прикрою глаза и увижу украдкой

Просторные окна холодного класса,

Пропахшего мелом и кислою тряпкой,

Где, перемещаясь в пространство иное,

Следил я, глаза отведя от тетрадки,

За чайкой, кружившей над красной стеною

Петровской, надежной, незыблемой кладки.

Там утро вставало над городом мглистым.

Мерцала вдали куполов позолота.

Качались на Мойке багряные листья, —

Резные суда лилипутского флота.

И в сумерках серых полоской неяркой,

Забитый мазутом и водочной тарой,

Напротив канал колыхался под аркой, —

Дорога от Новой Голландии к старой.

И здание школы, как судно, кренилось

Под яростным криком стремительной чайки,

И солнце нездешнее, вспыхнув в чернилах,

Грозило пролиться из невыливайки.

В шторма океанов звала эта ярость,

Навстречу мальчишеским книгам заветным,

И облако в небе светилось, как парус,

Балтийским сырым напрягаемый ветром.