Андрей Товмасян

Информация о новых именах и событиях в нашем джазе в 1950-е гг. была весьма ограниченной, ещё не выходило никаких записей наших музыкантов, пластинок, кассет, радиопередач типа «Метроном», не было фактически и регулярных джаз-фестивалей. Из ежедневных программ Уиллиса Коновера мы больше знали о том, что творится в джазовом мире вообще, чем о том, что нового у себя дома. Поэтому настоящей сенсацией стала весть о том, как на международном фестивале в Варшаве осенью 1962 г. какой-то талантливый московский трубач поразил всех слушателей своей блестящей игрой, которая показала, что он является одним из лучших музыкантов в Европе. Это был двадцатилетний Андрей Товмасян, восходящая звезда советского джаза. Так мы впервые услышали это имя.

Андрей родился 1 декабря 1942 г. в городе Кирове. Начал играть на трубе в Московском Доме пионеров, а потом учился в музыкальной школе. В 1957 г. он всерьёз заинтересовался джазом и в 1959 г. дебютировал на одном из первых советских джаз-фестивалей в Тарту (Эстония), которые тогда были ещё большой редкостью.

На 4-м Тартуском фестивале (1960) Товмасян выступал как член квинтета Алексея Козлова. Здесь же был проведён опрос с целью выявления лучших джазовых музыкантов, и согласно анкетам Андрей был назван лучшим трубачом. Огромный успех принесло ему участие в московском фестивале «Джаз-62», где в первый раз прозвучала его собственная пьеса «Господин Великий Новгород», которая сочетала в себе характерные черты старинной русской музыки и одновременно интонационные элементы блюза.

Музыка «Новгорода» увлекала красочностью, удивительной «зримостью» образов, чем-то напоминающей живопись Рериха. Пьеса была воспринята как интересная и смелая попытка соединения русского фольклора с джазом. Андрей Товмасян затем представил её на «Jazz Jamboree-62» в Варшаве в составе сборного секстета Вадима Сакуна. Советский джаз впервые исполнялся на столь высоком международном форуме. Зажигательное соло Товмасяна и сама пьеса произвели такое ошеломляющее впечатление, в том числе на присутствующих там американских музыкантов и критиков, что слава этой действительно живописной вещи, возможно, частично затмила самого автора.

В дальнейшем Андрей сочинял и другие пьесы (например, «Обряд»), но его «Господин Великий Новгород», пожалуй, остался наиболее оригинальной и самой известной композицией советского джаза 1960-х гг. Товмасян выступал также на всех других московских фестивалях (1966-1968) в квинтетах Бориса Фрумкина и Виталия Клейнота, а в 1971-1972 гг. играл с собственной группой в кафе «Ангара» на Новом Арбате.

Его неизменным фаворитом многие годы был выдающийся негритянский трубач хард-бопа Клиффорд Браун со своим вдохновенным, технически совершенным и несколько «прохладным» звучанием. «Но я никогда не задумывался о приоритетах, — говорил Андрей, — я просто играл и всегда ориентировался только на вершины творчества, подчас не замечая, что творится вокруг. Для меня, конечно, существуют какие-то великие имена — тот же Клиффорд Браун или пианист Арт Тэйтум, но, постепенно постигая джаз всё больше и больше, я вижу, что в нём есть громадное количество музыкантов, к которым я лично питаю слабину, иногда в зависимости от настроения».

В последние годы Андрей Товмасян, к сожалению, по разным причинам отошёл от джаза, одновременно преобразившись как художник и найдя новую возможность самовыражения в поэзии. Ныне он — член Союза литераторов России, а его лирика полна иронии и грусти:

Я вижу свет, идущий ниоткуда,

Волшебный свет.

Но происходит небольшое чудо —

И света нет.

Избранная дискография

«Мелодия» Д-024296 (1969).