«С этим надо кончать, надо что-то решать» (1991. Хроника)

В январе некоторые из последних идей Грахова начали реализовываться. Из типографии привезли пятитысячный тираж справочника «Свод-91. Рок-жизнь в СССР». Мысль о таком издании посетила Николая на одной из международных конференций, когда к нему в руки попал толстенный ежегодник с координатами всех коллективов и структур Европы, имевших отношение к современной музыке. «Неплохо было бы загнать под одну обложку всю рок-инфраструктуру Советского Союза», — подумал Грахов, и Дима Карасюк на полгода погряз в командировках и телефонных переговорах.

В результате «Свод-91» оказался вполне способен заменить пухлые записные книжки менеджеров и антрепренеров. Для устроителей концертов предназначался раздел «Группы и исполнители», где содержались сведения о четырех с лишним сотнях артистов, заявивших о себе на крупных фестивалях, от «Авантюры» из Калининграда до Янки Дягилевой из Омска. Сведения были краткими, но конкретными: название, жанр, состав инструментов (не фамилии музыкантов, а, например, «г, бг, кл, уд, вл», чтобы приглашающая сторона могла сразу прикинуть необходимый аппарат), официальная «виниловая» дискография и телефоны для связи. Администраторам групп предназначалась информация о концертных организациях, фестивалях, студиях, обеих имевшихся на тот момент фирмах, выпускающих пластинки. Наконец, многим могли пригодиться координаты музыкальных изданий, соответствующих рубрик в СМИ более общего характера, теле- и радиопередачах, телефоны рок-фотографов.

В предисловии оптимистично декларировались планы на будущее: ««Свод» задуман как издание ежегодное. Естественно, каждый год информация должна обновляться и дополняться. Поэтому мы приглашаем всех читателей справочника к сотрудничеству. Если вы хотите, чтобы информация о вашей группе, организации или издании вошла в «Свод-92», пришлите сведения о себе по анкете, напечатанной в конце справочника. Помните, что в «Свод-92» войдет информация, полученная не позднее 1 октября 1991 года».

За распространение «Свода» взялся рок-клубовский рок-ларек, возглавляемый Олей Саксиной. Она ежедневно по нескольку раз бегала на почту, чтобы отправить кучу бандеролей со справочниками, газетами и выполненными студией звукозаписи заказами. Оля и обратно в рок-клуб возвращалась не с пустыми руками — во входящей почте СРК резко увеличилось число кассет, присланных на конкурс «ПерекатиПоля».

Газета объявила его еще в конце лета: «Благодаря конкурсу магнитоальбомов, который провел журнал «Аврора», мы узнали группы из самых непредсказуемых населенных пунктов — оказывается, даже в поселке Кольцово может существовать настоящая рок-музыка… Редколлегия «ПерекатиПоля» считает, что таких конкурсов должно быть множество. Мы объявляем новый Всесоюзный конкурс магнитоальбомов».

«ПерекатиПоле» до окраин СССР катилось почти полгода, и поначалу фонограммы в рок-клуб шли тонким ручейком. Только после того, как журналист «Комсомольской правды» Леонид Захаров упомянул о конкурсе в одной из своих заметок, дело пошло веселее. К февралю количество присланных пленок перевалило за сотню. Оценивало их жюри, куда входили Николай Грахов, Александр Калужский, Алексей Одинцов, Дмитрий Карасюк, Михаил Симаков. Эксперты по одиночке просеивали свою часть музыкального улова, а то, что заслуживало внимания, предлагали на общий суд. Постепенно выкристаллизовался набор малоизвестных, но очень интересных групп, которые могли бы украсить собой любой фестиваль. Достаточно сказать, что в СРК пришли, например, две кассеты с залихватской музыкой из Молдавии от группы со странным названием «Cuibul» и от музыкантов, которые через несколько лет организовали «Zdob și Zdub».

Фестиваль не состоялся, как и «Свод-92», как и многие другие затеи. История Свердловского рок-клуба отсчитывала последние месяцы. Угасание становилось заметно не только на Урале, но и в столицах. 8 февраля в программе «Шоу-биржа» телекомпании «ВиД» было объявлено о безвременной кончине СРК. Эта сплетня пошла гулять по московским медийным кругам с подачи корреспондентки «Российской музыкальной газеты» Веры Лысковой, которая сделала далекоидущие выводы из женской болтовни с менеджером одной свердловской группы. Через неделю последовало опровержение, но в таких выражениях, что широкие слои общественности окончательно запутались — жив рок-клуб или уже нет.

Дышал пациент действительно с трудом. 15 марта Свердловскому рок-клубу исполнилось пять лет. Полукруглый юбилей почти никак не отметили. Только газета «Рок-хроника» посвятила этой дате специальный выпуск. И все… По словам Стерхова, «на пятилетие все ведущие группы сказали, что играть согласны только за деньги, а у нас карманы были пусты».

Единственное, что смог позволить себе рок-клуб, — это разовое возвращение в родные стены. 30 марта в ДК Свердлова, правда, в его малом зале, прошла первая более чем за год творческая мастерская. На ней выступили «У'рок», «Солянка» и «Признаки жизни».

Труппа (именно так она себя называла) «Признаки жизни» была образована в 1987 году Виктором Дворкиным (барабаны, тексты) и Рустамом Бикбовым (гитара). Позже к коллективу присоединились Михаил Постников (гитара, музыка), Валерий Аминов (бас) и Алексей Кардышев (вокал). «ПЖ» часто сравнивали с «Апрельским маршем», тем более что и в концертном, и в студийном составах в качестве флейтиста, мандолиниста и бэк-вокалиста участвовал Михаил Симаков, также исполнявший партию художественного свиста. Труппа участвовала в нескольких фестивалях, в том числе «Тагил-Рок» (1988) и в городе Мирный (Якутия.1991). Коллектив прекратил подавать признаки жизни в 1993 году.

17 апреля большинство ведущих групп все-таки выступили вместе, но совсем по другому, гораздо более печальному поводу. В конференц-зале университета состоялся концерт памяти лидера группы «Каталог» Александра Сычёва, которого не стало 18 ноября 1990 года. Концерт организовал друг и соратник Саши Андрей Мезюха. Почтили память товарища «Апрельский марш», «Инсаров», «Агата Кристи», «Ботва», Макс Ильин, Владимир Петровец, Алексей Могилевский, «Чайф» и Настя Полева с Егором Белкиным.

Очередной акустический фестиваль растянулся в ДК ВИЗа на целых три дня. На этот раз в его организации Ольга Арефьева никакого участия не принимала. У немногочисленных зрителей «Екатеринбург-акустики» сложилось впечатление, что отбора на фестиваль не было вообще. 3–5 мая на сцену мог выйти, казалось, любой желающий, вне зависимости от репертуара и умения владеть гитарой. Из 70 участников не все соблюдали даже формальные требования: выступали стопроцентные барды, вроде Дмитрия Кошкина, и, например, хард-роковая группа «Зимняя пятница», в арсенале которой из акустических инструментов имелись только барабаны. Регламента не придерживались вообще. Выступления откровенно эпигонских коллективов, как, например, «Капитан Бура», продолжались по 30–40 минут, а интересной и веселой группе «Железный гвоздь» хватило из-за этого времени только на две песни. По залу и фойе шныряли нетрезвые и ободранные подростки с ирокезами, гордо называвшие себя панками. Эти зрители постоянно спорили с представителями оргкомитета, причем обе стороны прибегали к трехэтажной ругани, гулко висевшей и в зале, и в фойе.

Вполне соответствовала этому стилю общения и ария столичного гостя. Звезда московского андеграунда Александр Лаэртский должен был выступать в начале, но так напился, что протрезвел только к самому концу. Он вышел на сцену уже после того, как директор ДК со словами «Нам таких песен тут не надо» потребовала выключить аппаратуру. Но Лаэртский со своим флейтистом ухмыльнулись и начали без всякого микрофона. Этот его концерт отличался от остальных тем, что если обычно он пел свои матерные песни абсолютно серьезно, то теперь постоянно ржал — видимо, хмель и трава еще не отпустили.

Настоящей музыки на этом эпатажном фоне было до обидного мало. «Биробиджанский музтрест», прекрасно выступивший первым, молодая группа «Сторож» с аквариумистической программой, «Арфа Путч» с очень красивой музыкой, новое поколение Арха в лице группы «Панцирваген», герои прошлогодней «Акустики» — «Съезд ГПЛ», Тоша из «Резинового Ёжика» с народным плачем «Ой-ё, Шахрин не услышит», уже маститые Макс Ильин и Саша Холкин и неизвестные широкой публике Денис Молочков, Сергей Жижин и пермяк Женя Чичерин. «Солянка», сыгравшая 5 песен на фекальную тематику («Канализация», «Золотой унитаз», «Дизентерийный блюз» и т. д.), отлично выразила отношение и к организации этого «смотра-конкурса», и к подавляющему большинству его участников, непонятно зачем вылезавших к микрофону.

В конце весны активизировалось творческое объединение «Бит-Бардак», базировавшееся в лесотехническом институте. Концерты дружественных коллективов, к числу которых относились «Смысловые галлюцинации», «Солянка», «Панки после пьянки», «Штурман Жорж», «Дохлый номер» и «Мамедов бэнд», проводились не только в родном вузе, но и на площадках в разных концах города. Молодые музыканты по примеру старших коллег стали продвигать свое творчество самостоятельно. Рок-клуб уже и им помочь ничем не мог.

На середину 1991 года в Свердловском рок-клубе состояли 52 группы. Кроме двух десятков более-менее статусных, остальные представляли собой довольно жалкое зрелище. Они требовали денег и событий, но сами по себе событиями не являлись и денег заработать не могли. Периодичность рок-тусовок на Сурикова снизилась до раза в месяц. На каждой выступало 6–8 групп. Плотно набитый зал встречал «День», «Бит-Бардак» и «Солянку» уже как ветеранов. Из новых групп сезона-91 запомнились только «Виги», игравшие плотный хард-буги, и группа «Блок» из университета, успевшая со своим арт-роком съездить на межвузовские фестивали в Иркутск и в Ленинград.

В ДК Свердлова царило уныние. Грахов мотался по всему миру, а возвращаясь, постоянно пытал Стерхова вопросом, что делать с рок-клубом? Рудольф предложил закрываться. Грахов задумался и улетел в Америку. Рудольфу все это надоело, и 20 июня он написал заявление об увольнении по собственному желанию: «Я принял очень тяжелое решение, но в 1991 году жить на 140 рублей было просто невозможно. Я ушел в пустоту. У меня имелись планы создания музыкальной радиостанции, идею которой подкинул, я этого не скрываю, Грахов. В июле я получил лицензию на вещание, а 12 ноября состоялся первый эфир «Радио Трек». Это была первая в стране радиостанция, зарегистрированная только физическими лицами — мной и Маратом Урумбаевым».

На то, что кресло администратора рок-клуба вдруг оказалось вакантным, мало кто обратил внимание. Группы занимались празднованием собственных юбилеев. Еще 29 ноября 1990 года свою «первую пятилетку» шумно справил в клубе горного института «Чайф», пригласивший на сцену бывших согруппников и просто друзей. 29 июня 1991 года во Дворце молодежи пять лет жизни собрался праздновать «Апрельский марш» (слегка подтянув к этой дате десятилетие «Биробиджанского музтреста»). Друг Чернышёва обещал поставить аппарат, но за 15 минут до начала концерта в нем еще что-то паяли. Пришлось оповещать собравшуюся публику, что юбилей переносится на несколько дней. Ничего страшного — 2 июля справили за милую душу. «Маршам» дарили свои песни лучшие свердловские группы.

В середине августа «Чайф» вместе с итальянской группой «Rife» разъезжали с концертами по Северному Уралу. Жили музыканты в пионерском лагере, детские смены в котором уже закончились. 19 августа днем итальянцы, в комнате которых был телевизор, прибежали с выпученными от ужаса глазами: «В Москве танки! У вас переворот! Мы пропали! Что же делать?» Шахрин подумал и предложил сходить на рыбалку. Итальянцы от такого поворота немного обалдели, но согласились… Ближайшая речка была глубиной по колено. В прозрачной воде рыбы явно не водилось. Пока итальянцы безуспешно пытались что-нибудь поймать, «чайфы» накрыли поляну под развесистой елью. Через полчаса сжалились над незадачливыми рыболовами и позвали «макаронников» к себе. После первой бутылки водки языковой барьер куда-то исчез… Вечером вернулись в лагерь в обнимку, оживленно беседуя. Переводчица очень удивилась: «А как вы общаетесь? Вы же языков не знаете, а они по-русски ни бум-бум?» Так и общались. Смогли обсудить насущные мужские проблемы: у кого какие машины и какие девушки.

Владимир Шахрин, Владимир Привалов («Чайф»), 1991

На следующий день «Чайф» и «Rife» вместе выступили в свердловском Дворце молодежи. Шахрин со сцены выразил свое отношение к тем, кто попытался повернуть развитие страны вспять. В это время директор «Агаты Кристи» Лена Чистова бегала по кабинетам городского начальства, согласовывая проведение открытого концерта в поддержку демократии. Чиновники колебались — чья сторона возьмет верх, еще не было ясно. Только 23 августа в Историческом сквере выступили «Апрельский марш», «Ассоциация», «Группа Макса Ильина», «Сфинкс» и «Агата Кристи».

Музыкально-путчевая история имела продолжение. В сентябре «Чайф» поехал с ответным визитом в Италию. Вся провинция Эмилия-Романья была обвешана плакатами в поддержку русской демократии. Выступления группы из победившей тоталитаризм России вызывали бешеный ажиотаж. В конце тура на концерт пришли родители одного из итальянских музыкантов, оказавшиеся настоящими графом и графиней. Отец, бывший к тому же еще и лидером какой-то политической партии, торжественно поблагодарил уральцев за спасение своего наследника в стране, чуть не канувшей в пропасть путча, и вручил часы с символикой своей партии. «Чайфам» было явно неудобно: какое спасение? Они просто на рыбалку гостей сводили… Через несколько лет случайно выяснилось, что часы позолоченные. Это резко повысило размеры графской благодарности…

На глазах сменялись эпохи, и в новой, судя по всему, места рок-клубу уже не было. В сентябре молодые настырные металлисты замучили Грахова требованиями организовать им хоть что-то. Концерт завершился провалом. После этого обком комсомола забрал обратно свой аппарат.

В октябре Грахов официально объявил СРК закрытым: «Рок-клубы просто скончались как явление. Новая жизнь началась. Группы хотели реально выступать, реально записываться и реально зарабатывать. Механизмы для всего этого уже существовали. Организация, которая бы все это поддерживала, могла действовать только на благотворительной основе. А деньги жертвовать было уже некому. И главное — непонятно зачем».

Николай Грахов. Фото Александра шишкина

История Свердловского рок-клуба закончилась, но разрекламированный на всю страну телефон 51-40-63 продолжал звонить. В середине 1990-х Гарик Сукачёв после съемок фильма в Сочи улетел почему-то не в Москву, а в Екатеринбург. Приземлившись в очень «теплом» состоянии, он понял, что из всех местных координат помнит только телефон СРК. Рок-клуба уже лет пять не было, но кто-то на том конце провода снял трубку. Гарик заплетающимся языком представился и сказал, что ему необходимо найти «чайфов». Собеседница с тяжелым вздохом дала ему один из «дежурных» телефонов, видимо, записанных у нее над столом. Сделав еще несколько звонков, Сукачёв вышел на директора «Насти» Лену Вакулину и спустя час ввалился к ней домой с двумя аэропортовыми собутыльниками. Лена уложила его спать, позвонила в Москву и успокоила директора «Бригады С» Диму Гройсмана, который уже с ума сходил от беспокойства за своего главного артиста. Спустя несколько дней Сукачёва удалось отправить в Москву.

Даже спустя много лет после кончины Свердловский рок-клуб продолжал помогать музыкантам…