«Там, на другой стороне холма» (Прорыв за рубеж)

Музыкантам, как и всем активным гражданам страны, жившей за железным занавесом, хотелось съездить за границу, чтобы посмотреть, каково оно там. Но у рокеров к жажде удовлетворить обычное туристическое любопытство примешивалось и другое желание. Выступить перед иноязычной аудиторией, избалованной своими собственными звездами, — вот заветная мечта советских рокеров. Их главной целью было получить оценку своей музыки по гамбургскому счету, и не важно, где это произойдет — в Гамбурге, Копенгагене или Риме.

В начале 1970-х свердловскому «ЭВИА-66» удалось несколько раз съездить с концертами в соцстраны. В 1973 году для поездки в Болгарию юному Володе Елизарову пришлось срочно вступать в комсомол. На стадии заполнения выездных документов обнаружилось, что его еще в пятом классе за нецензурные стишки исключили из школьной пионерской организации без права на вступление в ряды ВЛКСМ. Человеку с таким пятном на биографии нельзя было позволить играть на гитаре в заграничной Варне. Володе срочно оформили комсомольский билет, что вряд ли хоть как-то сказалось на исполнении им гитарных соло.

В первой половине 1980-х границу СССР с музыкальными целями пересекала группа «Слайды», в 1984 году выезжавшая в западно-чешский Пльзень на юбилей сотрудничества завода Škoda и родного Уралмаша. Еще везло ансамблям политической песни. В составе одного из них, «Баллады», Михаил Симаков объездил всю северную Европу.

Музыканты-любители о таких гастролях даже не мечтали. «Наутилус» не для красивого словца пел об Америке, «где я не буду никогда» — эта предопределенность была законом социалистической действительности. Что-то начало меняться только с перестройкой.

В конце 1987 года Свердловский обком комсомола планировал поездку во Францию молодежной делегации. В ее состав должны были входить две рок-группы и бард, причем музыкальная квота не могла превышать 10 человек. Кандидатуры «наутилусов» отпали сразу — на тот момент большинство из них нигде не работали, а значит, и рассчитывать на выездные визы не могли. Возник план отправить в Париж «Кабинет» и «Чайф», причем Шахрин должен был выступать еще и сольно, в качестве барда. Что-то не срослось, и Владимир даже не узнал, что, по расчетам комсомольцев, он должен был развлекать французов и так, и этак.

Первой группой рок-клуба, вырвавшейся за границу, стал-таки «Наутилус Помпилиус». В сентябре 1988 года группа дала 12 концертов в девяти городах Финляндии. Выступали в маленьких клубах и кинотеатрах перед фильмом о русском роке «Серп и гитара» с участием самих «НП». Только заключительный концерт в Хельсинки прошел в большом зале. Все суточные «наутилусы» почти сразу спустили на подарки родственникам, поэтому постоянно хотели есть. Режиссер фильма Марьяяна Мюккянен, сопровождавшая «НП», искала любой повод бесплатно угостить музыкантов и даже выучила русское слово для таких случаев — «халява».

За кулисами концертного зала в Хельсинки голодным уральцам попался аппарат с пепси-колой, чипсами и сладостями, который, на удивление, принимал за финские марки советские пятнадчики. Его моментально опустошили. Вот обрадовались финны, открыв монетоприемник. На сытый желудок Пифа с Могилевским чуть не разбогатели — неподалеку стояли «однорукие бандиты». Новичкам везло — поначалу вывалилась куча монет, но азартные счастливчики спустили весь выигрыш в тот же автомат.

Аппарат на последний концерт выставили мощный, зал аж гудел. Финские зрители от переизбытка чувств нарезались. И один пьяный меломан умудрился заснуть, засунув голову в динамик. Наверное, до сих пор в его оглохших ушах слышится «Марш, марш левой!»

В марте 1989 года «Чайф» съездил в социалистический побратимский Пльзень. Это был ответ на визит в Свердловск чешской хард-рок группы «Extra Band». Ни она на Урале, ни «Чайф» в Чехии особого ажиотажа не вызвали — и там, и там местная публика любила свою музыку. Шахрину больше всего запомнился визит на знаменитую пльзеньскую пивоварню, где он узнал много нового о напитке, которому посвящал песни. Николай Грахов, входивший в ту же делегацию, был впечатлен посещением Пльзеньского «обкома комсомола». Принимающая и приглашенная стороны явно старались перепить друг друга. После этого самого запомнившегося момента Коля уже ничего не помнил.

Затем интенсивность международных рок-обменов несколько снизилась. «Сейчас мы пытаемся добиться, чтобы свердловские группы могли выступать за рубежом, — говорил Николай Грахов в интервью газете «ПерекатиПоле» (№ 2, 1989). — Нашим музыкантам сделать это несравнимо труднее, потому что в области международных контактов, впрочем, как и везде, существует мощная централизация. Выезд за рубеж зависит от чиновников в Москве, где оформляются основные документы. Вся информация тщательно отслеживается, канализируется; при первой возможности москвичи стараются протолкнуть своих людей».

Столичную оборону смогла прорвать «Агата Кристи». «Британский продюсер Ник Хоббс отсмотрел десятки советских групп, но понравилось ему наше выступление на Интершансе, — рассказывал Александр Козлов. — Он пришел к нам в гримерку, и в течение пяти минут мы обо всем договорились. Потом полгода ушло на бюрократические согласования». В декабре 1989 года «Агата» выступила на фестивале «New Beginnings» в Глазго в рамках Дней советской культуры в Великобритании.

Впервые попавших за границу уральцев поразило дружелюбие шотландцев, которых они представляли себе гораздо более чопорными. Когда Саша Козлов попросил случайного прохожего объяснить ему, где находится музыкальный магазин, тот чуть ли не за руку привел его к самым дверям. Так же дружелюбно местная публика встречала музыку «Агаты Кристи». Советский рок помимо них представляли еще две группы: «Не ждали» из Таллина и киевский «Коллежский асессор». Зрители всех принимали демократично, но дольше всего хлопали рок-опереточной музыке «Агаты Кристи». В ответ энергия со сцены просто фонтанировала.

В следующем году «Агата Кристи» выступила в Германии, Дании, Франции, Болгарии и на Кипре. В Касселе отыграли на фестивале «Come together», где работали на одной сцене с «Red Hot Chili Peppers». «Казалось, что по Европе мы разъезжаем больше, чем по России», — вспоминает Альберт Потапкин.

В Софию «Агату» пригласили на фестиваль «Рок за демократию», устроенный политическим движением, находившимся тогда в оппозиции к правящей компартии. За день перед концертом директора группы Лену Чистову пригласили в советское посольство, где стали проникновенно интересоваться, уместно ли группе из СССР играть для чуть ли не фашистской организации. Лена невинно похлопала глазами: «Мы просто приехали поддержать демократию». Крыть консулу было нечем. Через пару месяцев власть коммунистов в Болгарии кончилась, а «Агата» «реабилитировалась», отыграв на фестивале коммунистической молодежи на Кипре.

Благодаря активному участию Грахова в самых разных международных конференциях, информация о рок-клубе попала в европейские справочники по шоу-бизнесу. Организаторы фестивалей из-за рубежа начали сами звонить в Свердловский рок-клуб, и там им предлагали самые интересные группы. Так «Отражение» съездило в ГДР на международный фестиваль молодежной музыки в феврале 1990 года. Но у музыкантов не получилось прилететь вовремя, и они присутствовали на заключительном концерте только как зрители.

Летом 1990-го «Наутилус Помпилиус» все-таки попал в Америку, которой Бутусов пять лет назад навсегда говорил «Good Bye». 23 июля выступлением свердловско-ленинградской группы завершился ежегодный международный музыкальный семинар, проходивший в Нью-Йорке. Рокеры из Советского Союза впервые участвовали в семинаре, собравшем музыкантов из 30 стран.

Вячеслав Бутусов в Нью-йорке

«Несмотря на все проблемы, которые пришлось преодолеть нашей группе на пути в Новый Свет, поездка была чрезвычайно полезной, — заявил в интервью корреспонденту ТАСС Вячеслав Бутусов. — Хотя в последнее время у нас появилось больше возможностей узнать о том, что происходит на зарубежной сцене, ничто не может заменить живого общения. Мы все еще чувствуем себя отрезанными от основных направлений музыкальной жизни Запада, и это, наряду с языковым барьером, является одним из основных препятствий на пути к успеху у зарубежной аудитории».

Корреспонденту ТАСС, удивлявшемуся, почему «НП» не поет по-английски, Слава объяснил, что «петь надо на своем языке и о своих проблемах, а то, насколько это будет принято зарубежной аудиторией, зависит, прежде всего, от мастерства исполнителей. Язык музыки интернационален». Слова своего лидера «Наутилус Помпилиус» подтвердил, добившись аплодисментов на концертах в паре нью-йоркских клубов.

Весь следующий год «НП» много выступал в Германии и даже записывался там. Это происходило благодаря контракту, который группа заключила с немецкой фирмой «LRO Music». С ее главой Рифф ля Рош Бутусов познакомился на IV свердловском фестивале, куда та привозила команду из Ганновера. Рифф и ее фирма помогали и другим уральским группам.

«Настя» с их помощью несколько раз посетила с концертами Германию. В один из таких визитов склонные к авантюрам уральцы, имея на руках только немецкие визы, махнули в Голландию, куда их пригласили организаторы фестиваля молодежной культуры. На большом поле стояли несколько огромных шатров. В одних выступали студенческие театры, в других играла музыка. И публика, и большинство артистов были заметно расслаблены и немного заторможены. Причину этого свердловчане поняли, когда сразу после знакомства их голландский сопровождающий похвастался умением прямо в кармане сворачивать «косячок» и предложил гостям отведать травки. Те вежливо отказались.

Пройдя вслед за гидом в шатер-гримерку, уральцы удивились, обнаружив на столике богатый ассортимент напитков, явно выходивший за приделы их скромного райдера. Настя открыла бутылочку с холодным какао, другие музыканты — другие бутылочки. Тут прибежали организаторы — произошла ошибка, и гости попали в шатер, предназначенный для хедлайнеров, местной популярной группы. «Настю» проводили в собственную гримерку, но уже откупоренные емкости отбирать не стали.

Публика принимала группу хорошо. То, что слова не понятны, никого не смущало — мультикультурные Нидерланды привыкли к самым разным языкам. А музыка понравилась. Зрители начали бисировать. «Программа у нас тогда была небольшая, рассказывает Настя, — и всю ее мы уже исполнили, не оставив на бис ничего. Но организаторы успокоили: если публике понравилось, можно спеть лучшие песни еще раз, ничего страшного. И почти половину программы мы повторили на бис».

6 июля 1991-го «Агата Кристи» завоевала гран-при на фестивале молодых европейских групп «Open du Rock» во Франции. Этому предшествовала почти годовая эпопея. Как вспоминал Саша Козлов, «на этот фестиваль со всей Европы молодые команды присылают фонограммы, организаторы это все героически отслушивают, выбирают сто групп, которые в течении 50 уик-эндов отыгрывают живые концерты в одном из клубов в столице виноделия Бургундии городе Бон. «LRO Music» предложила нас французам, минуя первый тур. Летом 1990-го мы там отыграли. Приняли нас хорошо, но сначала было трудно понять, действительно ли мы достойно сыграли либо это просто вежливость принимающей стороны. Спустя три месяца из Франции пришел факс: «Поздравляем, вы победили!» Мы вошли в финальную тройку призеров. Ровно через год в Боне в зале конгресса проводился финальный концерт. После него нам объявили, что мы получили первое место, премию — 10 000 франков, несколько спонсорских призов».

Газета «Beaune et la cote», описывавшая финальный концерт, в котором уральцам пришлось соревноваться с группами из Парижа и Ирландии, назвала выступление «Агаты» фантастическим и посочувствовала тем, кто не смог его увидеть. Музыкальному напору свердловчан не помешала даже экскурсия по достопримечательностям Бургундии с обязательной дегустацией местной кухни и продукции знаменитых виноградников.

Одним из спонсорских призов оказалась огромная бутыль виски. В последний вечер в Боне ее распечатали, продегустировали, а потом не знали, что с ней делать: зараз самим не одолеть, а возить с собой откупоренную емкость не удобно. Стали наливать конкурентам из Ирландии. Те сначала не понимали этой щедрости, у них принято угощать не более чем одним дриньком, но списали все на причуды загадочной русской души и приступили к обстоятельному застолью. Заодно «Агата» споила хозяина гостиницы и местного полицейского. К утру виски кончился. С денежным призом тоже возникли проблемы. Получить его удалось только с помощью парижских знакомых — у советских граждан не могло быть кредитных карт.

В сентябре «Чайф» объехал с концертами итальянскую провинцию Эмилия- Романья. Чуть не случившийся две недели назад в СССР путч до сих пор волновал итальянцев. Группу из страны победившей демократии встречали на ура. Особым успехом пользовался Володя Желтовских — молодого красавца в красной рубахе и со скрипкой несколько раз едва не женили. «Чайф» дал пять концертов в разных городах и выступил на празднике коммунистической газеты «L’Unità», который пришлось дважды продлевать по требованию публики, желавшей еще и еще слушать уральцев.

«Чайф» в итальянском городе Имола, сентябрь 1991

Корреспондент местной газеты Фабрицио Россини побеседовал с Владимиром Шахриным в интернате аграрной школы «Скарабелли», где базировалась группа: «Владимир — рок-звезда в СССР. Как типичная рок-звезда, однако, он себя не ведет. Напротив, он воплощение открытости. Фронтмен группы «Чайф» охотно дает интервью: «Наша музыка развилась из ритм-н-блюза, которому мы привили русский дух. Это массовая музыка, понятная всем. В России критики говорят, что тексты «Чайфа» важнее мелодий. Здесь, где вы не понимаете наших слов, мы хотим показать, что так же важна и наша музыка»… В завершение лидер «Чайфа» делится своими впечатлениями о нашем городе: «Здесь народ улыбается, а еще стоит сильная жара. Везде очень чисто — видна любовь горожан. Моя первая мысль? Что моим дочерям понравилось бы здесь. Ах, я забыл про вино в интернате, где нас разместили: оно превосходно. Нам сказали, что его сделали ученики… У нас такое вино не попробовать даже в ресторане»» («Carlino Imola», 1991.09.03).

Про качество вина Володя упомянул не из простой вежливости. И через 15 лет он вспоминал ту продукцию итальянских студентов: «В этой академии было свое винное производство, и на вопрос, а можно ли попробовать местного вина, хозяева наивно ответили: «Конечно, сколько хотите, вот тут стоит ящик с вином…» Так что каждое утро после традиционного «бон джорно» мы ставили вопрос ребром: «А где, собственно, ящик?» Женщины, работницы студенческой столовой, выносили очередной ящик и с нескрываемым волнением наблюдали за завтраком «сибирских» мужиков».[38]

Пока «Чайф» дегустировал вина Италии, в Свердловске уже репетировал состав, специально собранный для покорения Запада. Владимир Елизаров и Александр Калужский назвали свой проект «East of Eden». Набрав опытных музыкантов, они с программой в стиле соул прошли жесточайший отбор на фестиваль «South by south-west» в Остине. Весной 1992 года «East of Eden» выступил в Техасе, но заокеанских продюсеров не заинтересовал. Калужский и Елизаров пытались покорить Америку и как сонграйтеры, но тоже без особого успеха. В конце 1992-го по дороге из Нью-Йорка в Калифорнию их машину остановил полицейский на одном из редких таможенных постов между штатами. Увидев гитарный чехол в багажнике, он поинтересовался, откуда они и какую музыку играют. Услышав ответ, полицейский согнулся от хохота: «Из России?! В Калифорнию?! Играть соул?! Проезжайте!»

«Тогда я не мог понять, что его так развеселило, — говорит Елизаров. — Только немного поварившись в музыкальном мире Лос-Анджелеса и увидев тысячи исполнителей, которые пытаются там пробиться, я понял, насколько самоуверенными мы казались».

В 1990-х выездная деятельность свердловчан поутихла. Даже «Агата Кристи» сбавила заграничные обороты. «Мы все равно группа не для Запада, — говорил Александр Козлов. — Наш музыкальный язык рассчитан на российскую ментальность. Гармонико-мелодические основы, которые мы используем, это все-таки русская музыка, в любом случае. Я, может быть, даже назвал бы это какой-то… советской музыкой. На другом уже уровне, более технологичном, более изящном, в упадническом стиле… Сделать из нас экспортный продукт было бы тяжело».

Снова выступать за границей состоявшиеся уральские группы начали только в конце века. К тому времени в большинстве крупных городов Европы и США уже сформировались обширные русскоязычные диаспоры. Бывшие сограждане и составили основную часть зрителей русских рокеров. В 2000 году специально для ностальгирующих эмигрантов даже собрался в классическом составе «Урфин Джюс», совершивший вместе с Настей Полевой мини-тур по США.

Эти вылазки только подтверждают правила, выстраданные всем русским роком: «Где родился — там и пригодился». На просторы мирового шоу-бизнеса наши рокеры (впрочем, как и французские, итальянские, испанские и еще много какие) так и не прорвались. Их аудитория четко очерчена границами бывшего СССР.