«На все село — один артист, создавший в клубе рок-команду» (Уральская рок-провинция)

Главные события уральской рок-жизни происходили в Свердловске. Но Средний Урал — это не только областной центр, но и десятки городов и поселков, где тоже слушали музыку. Там тоже росли талантливые парни, которым хотелось исполнять на гитарах совсем не «Уральскую рябинушку». Музыкальная жизнь теплилась даже в самых отдаленных поселках.

Чаще всего провинциальные таланты перебирались в Свердловск, который казался, в сравнении с красноуфимсками и сосьвами, культурной столицей. Те, кто оставался дома, редко подымались выше уровня дома культуры родного райцентра. На сцену, которую можно условно назвать большой, из условных провинциалов вышли только «Отражение» из Свердловска-44, «Водопад имени Вахтанга Кикабидзе» из Верхотурья, «Р-клуб» и «Коктейль» из Верхней Пышмы. Им посвящены отдельные статьи в энциклопедическом разделе этой книги. Все, или почти все, остальные команды, сохранившие привязанность к малой (очень малой) родине, канули в небытие. Сведения об уральском провинциальном роке крайне скудны и отрывочны, тем не менее, и он достоин места в истории.

В разных городах и весях эпидемия рок-музыки начиналась с одного и того же вируса — с «The Beatles». Различались лишь даты проникновения в глубинку ритмов электрогитар, они зависели от продвинутости и географической отдаленности конкретных населенных пунктов.

Середина 1960-х. Закрытый город-«почтовый ящик» Свердловск-44 (ныне — Новоуральск). Старшеклассник Саша Завада с дружками сидел во дворе в беседке, пытаясь подобрать на гитарах очередную песню. В тот раз это был какой-то эстрадный шлягер на русском языке. Вдруг с северо-запада, со стороны деревни Шмаровка, появился субъект очень странного вида. Рыжие волосы ниже плеч, на прямой пробор, тонкий нос, легкая бородка, джинсы с завышенным поясом, расклешенные до самого предела. Кроме прически, бывшей запретной мечтой для всех коротко постриженных школьников того времени, внимание привлекали клеши. По всей длине штанин шли широкие складки, в глубине которых мигали лампочки. Как потом выяснилось, в кармане у пришельца была батарейка, а внутри джинсов вился провод. Нажимаешь пальцем на контакт батарейки — лампочка горит, отпускаешь — гаснет. Сногсшибательный эффект.

Незнакомец с пренебрежительным видом послушал, что играет молодежь, и небрежно бросил на беседочный стол шестикилограммовый магнитофон на батарейках «Весна-2». Нажал на кнопку — из динамиков полилась «I saw her standing there». Сашу как током ударило — этой «битловской» песни он еще не слышал. Позже выяснилось, что парня звали Вася, кличка у него была Сулейма, приезжал он за дефицитом из Свердловска, проникая в закрытую зону через дырку в заборе.

После этого Завада сам зачастил в Свердловск в заветную квартиру на Ленина, 5, где размножали пленки с западной музыкой. Среди почти круглосуточно крутившихся магнитофонов будущий основатель «Отражения» сильно расширил свой музыкальный кругозор.

В Каменске-Уральском в 1965 году студент Свердловского музучилища Володя Прокин (бас, вокал) и его друг Володя Мешулом (клавиши) организовали группу «Месяцевики». К ним присоединились гитарист Сергей Жданов, саксофонист Володя Русских и ударник Володя Горожанцев, а чуть позже — вокалист Валера «Джон» Медведев.

Коллектив сразу создавался как коммерческий — «Месяцевики» собирались играть на танцах и получать процент от выручки. Но в плане материального обеспечения они могли рассчитывать только на себя — инструменты и аппаратуру покупали на свои, дефицитные электрогитары привозили из Прибалтики.

«Месяцевики», 1965

1 сентября группа начала играть на танцах в ДК трубного завода. Народ быстро прознал про новинку и валом повалил со всего города. Молодой директор был очень доволен выросшей выручкой, радовались и музыканты — они получали 35 % от каждого проданного билета. Эта лафа продолжалась три месяца, пока не позвонили из горкома КПСС и не потребовали прикрыть рассадник чуждой идеологии. Расстроенный директор против партии пойти не смог. Уже овеянные славой «Месяцевики» перебрались в драматический театр, который переживал трудные времена — денег не хватало на зарплату и даже на отопление. Руководство театра ради пополнения кассы соглашалось на все, даже на 60 % от сборов, которые запросили музыканты. За «Месяцевиками» перетекла вся их публика, и скоро на танцах в театре стало не просто тепло, но даже жарко. Театр радовался полной кассе три месяца, пока опять не раздался непререкаемый звонок из горкома. Группа со своей аудиторией откочевала в клуб железной дороги. На 65 % и на те же три месяца. Это становилось традицией, но клубов в Каменске хватало.

Отдохнув лето, Прокин с компанией перебрался в недавно открытый ДК «Юность», как раз неподалеку от горкома. Там они выкружили только 35 % от сбора, но зато два раза в неделю на танцы в ДК набивалось больше тысячи человек. Билет стоил рубль, так что «Месяцевики» оказались в выигрыше. На эти танцы съезжалась молодежь из Свердловска, Кургана, Челябинска и даже Тюмени — ДК «Юность» вмиг стал модным местом. «Месяцевики», так же, как и их постоянные «клиенты», тщательно следили за тенденциями музыкальной моды, причем не советской, а английской. «Если мы в выходные не играли новинку из «Хитов недели», выходивших по пятницам на волнах ВВС, то нас переставали уважать», — вспоминает Владимир Прокин. Основу репертуара составляли песни «The Beatles», которые, правда, иногда приходилось представлять, как «песни о страданиях черных рабов на американских плантациях», и шейки, которые как раз тогда приходили на смену твистам. «Месяцевики» и сами сочиняли песни. Авторство русскоязычных текстов, правда, приходилось приписывать долматовским-матусовским — самодеятельность на родном языке не поощрялась. Медведев, прекрасно владевший английским, писал песни на языке потенциального противника. Его баллада «Манхэттен» рассказывала о тамошних близнецах, но не о башнях, которые еще даже не проектировались, а об атомных бомбах, сброшенных на Японию.

С городским комсомолом группа дружила и поэтому заранее знала о набегах всяческих комиссий. В эти «критические» дни молодежь танцевала при полном свете и старалась обходиться без драк, которые обычно являлись неотъемлемым ритуалом вечеринок. Многие специально покупали рублевый билет для возможности размять кулаки. «Месяцевики» смогли упорядочить этот процесс. Ножи попали под жесточайший запрет, а сигналом к менее травматическим единоборствам служила медленная композиция «Мэдисон», традиционно игравшаяся в конце второго отделения. Как только раздавались первые ее такты, начиналась драка. Заканчивалась мелодия — все мирно шли умываться. Композиция длилась минут пять — вполне достаточно для молодечества.

К тому времени в Каменске-Уральском играли еще несколько молодежных ансамблей, исполнявших биг-бит, и Прокин их постоянно опекал. Он так много возился с «молодыми», которые были всего на год-два младше его, девятнадцатилетнего, что остальные «месяцевики» начинали ревновать. Мысль собрать все группы на одной сцене появилась еще весной.

С самого начала это задумывалось не просто как концерт нескольких групп, а как официальное мероприятие, как фестиваль. Комсомол идею поддержал, но поставил условия: каждый ансамбль поет по пять песен, три из которых должны быть или на русском, или из соцстран, и обязательное утверждение программ за неделю до фестиваля. В комиссию входили директора городских ДК, работники горкома комсомола и отдела культуры. Весть о фестивале разнеслась молниеносно. На танцах к Володе подходили делегации из Кургана и Челябинска и тоже просились поучаствовать. Никому не отказывали.

Чтобы протащить любимые «битловские» песни через комиссию, «Месяцевики» пошли на хитрость: на мелодии «The Beatles» наложили русский текст. Помогли в этом журналистка Маргарита Овчинникова и поэт Александр Пушкин. На мотив «Devil in her heart» прекрасно легли классические строки «Сквозь волнистые туманы пробирается луна…». «Little Child» превратили в иллюстрацию к правилам дорожного движения:

«Спи сейчас! Спи сейчас!

Спи сейчас, а не за рулем,

А иначе будем мы с тобой в аду вдвоем».

Комиссия приняла этот ГАИшный шлягер на ура! Молодая группа «Бит-Мен» двинулась по более простому пути. Ее солист Слава Медведевский спел песни Карела Готта, причем лучше, чем сам Готт.

18 декабря 1966 года в ДК «Юность» выступили: «Месяцевики», «Бит-Мен», «Ворон», «Темра» (это название расшифровывалось, как «Тени мрака», то есть свет) и еще один девчачий ансамбль, имя которого за стародавностью вспомнить уже никто не может. Все они представляли Каменск-Уральский, иногородние музыканты не успели на комиссию и сидели в зале.

Когда занавес открылся, Прокин обнаружил, что Джон Медведев исчез. Ортодоксальный битломан в последний момент счел неприемлемым для себя кощунством коверкать русским языком священные мелодии «The Beatles» и на сцену не вышел. Пришлось Володе петь одному. Раздались знакомые аккорды лирической песни «Michelle». Однако слова последовали совсем другие. Кто бы мог подумать, что вместо страданий по прекрасной Мишели чудесно подойдут лозунги о торжестве идей Ленина:

«Счастье людей, мир народов в трудные года видел Ильич.

В жизни своей мы повсюду замыслам его будем верны!

Так пусть над моею страною сияет солнца луч

Торжества идей…»

Когда последние слова этого шедевра «Ленина—МакКартни» отзвучали, публика замерла — она не знала, как реагировать на такое. В тишине поднялся завотделом культуры Каменск-Уральского горисполкома т. Саркисян и громко захлопал. Ему очень понравились и правильные слова, и красивая мелодия. Зал с облегчением выдохнул: «Можно!» — и радостно зааплодировал.

Праздник пошел своим чередом. Правда, через несколько песен до т. Саркисяна дошло, что со сцены поют что-то не то, и он покинул зал. Чиновник от культуры не догадывался, что он стал свидетелем исторического события — первого в Свердловской области (а скорее всего, и в стране) рок-фестиваля.

Для Прокина это мероприятие не прошло даром. Он выступал фактически на нелегальном положении: за месяц до фестиваля у него вдруг аннулировали отсрочку от армии и забрили в солдаты. На сборном пункте у призывника Прокина случился приступ аппендицита. После операции в Свердловском госпитале Володя уговорил врача выписать его раньше положенного срока и в оставшиеся до полного выздоровления дни отправился не в часть, а домой в Каменск, отыграть фестиваль… Кара была суровой. Судили Прокина по статье 247 пункт «б» за невозвращение в часть из госпиталя. Даже прокурор отказался поддерживать обвинение — на момент ареста подсудимый еще не принял присягу. Но впаяли ему от души, он отсидел почти четыре года. Как шутит сам Владимир Леонидович, по году за каждого «битла», только за Ринго чуть-чуть поменьше — он ростом пониже остальных.

Всех «Месяцевиков» перетаскали в КГБ, где строго спрашивали, какую тайную цель преследовал их так называемый «фестиваль». Володя Мешулом от греха подальше сам ушел в армию. А Прокин в это время отбывал срок на севере Свердловской области. В СевУралЛаге он организовал ансамбль, который играл, естественно, «битлов». Так что на совести гр-на Прокина В. Л. лежит распространение рок-н-ролльной заразы еще и на Северном Урале.

Во второй половине 1960-х годов на волне битломании в Свердловске-44 возникло множество групп. Одни работали под «Поющие гитары», другие исполняли эстрадную музыку в жанре ВИА, третьи пытались играть западные песни. Самым известным из этих коллективов стал ансамбль «Альтаир», позже ставший «Отражением». Второй по популярности командой был «Марион», очень серьезно относившийся к своему творчеству. Ребята много репетировали, оттачивали вокальные и инструментальные партии. «Марион» ориентировался на польский бит, исполнял много песен «Czerwone gitary», музыканты сочиняли и собственные композиции в духе поляков. Позже «Марион» перешел на песни советских популярных ВИА.

Впрочем, битломания захлестнула далеко не всю Свердловскую область, оставив множество уголков не затронутыми тлетворным влиянием западной поп-культуры. Например, в Ирбите ни о каких «битлах» и не слыхивали. Алексей Хоменко в 1968 году после ирбитской музыкальной школы-семилетки поступил в Музучилище имени Чайковского. Только там, в возрасте 18 лет, он от своего однокурсника Юры Баранова впервые услышал песни «The Beatles», которые тот самозабвенно пел под гитару.

В Краснотурьинске в 1972 году появилась группа «Меломаны», организованная братьями Игорем и Львом Шумахерами. В 1974-м в нее пришел клавишник Юра Хазин. В конце 1970-х он написал рок-оперу «Человек», по сюжету отдаленно напоминавшую сказку Сент-Экзюпери «Маленький принц». Начались репетиции, но из-за отъезда основного автора в Свердловск для поступления в консерваторию проект остался лишь в партитуре. Опера с берегов Турьи была ближе к эстрадной музыке, хотя и роковые мотивы в ней присутствовали. Краснотурьинские меломаны занимались творчеством почти в вакууме, не зная про существование других групп. Отсутствие себе подобных порождало неуверенность в «правильности» своего творчества. Не удивительно, что почти сразу после отъезда Хазина в 1980 году «Меломаны» распались.

В Верхней Пышме музыкальная жизнь расцвела в 1970-х. В парке культуры и отдыха работала летняя танцплощадка, называемая в народе «Сковородой». На ней трудился музыкальный коллектив Валентина Кобушкина, имевший два состава. «Старики» (которым было за 30) играли традиционную для подобных мест танцевальную музыку в джазовой обработке, а молодой состав с электроинструментами исполнял современный репертуар — песни «Веселых ребят» и «Поющих гитар». Примерно в 1973 году на «Сковороде» появился юный клавишник Витя «Пиня» Резников. Он уже сочинял собственные песни, пробуждавшие в посетителях танцплощадки высокие чувства: «Часто в парк приходили местные цыгане и затевали драки. Но когда мы начинали петь мои «Сосны», все войнушки прекращались, и народ разбредался по кустам — это был сигнал к началу эротических развлечений».

Зимой «Сковорода» по естественным причинам функционировать прекращала, и музыканты расходились по немногочисленным городским ДК, играть на танцах. Толпа с удовольствием отплясывала под современные песни, среди которых все чаще звучали Пинины произведения: «Сказка», «Песня про веселого трубочиста».

Примерно в это же время зародился первый в Верхней Пышме вокально-инструментальный ансамбль. Его организовал в Доме пионеров басист Сергей Макурин. Ансамбль назывался «Славяне» и исполнял в основном кавера западных групп. Вокалист Сергей Голушко смешно коверкал слова песен «Creedence Clearwater Revival», публика смеялась, но все равно принимала их на ура. Жизнь коллектива проходила стандартно для самодеятельных ансамблей тех лет: сами делали гитары, тырили на стройках фанеру, из которой сколачивали колонки с кинаповскими динамиками. В свободное от «Сковороды» время в «Славянах» давил на клавиши и Витя Резников. В Доме пионеров вокруг музыкантов крутились и совсем желторотые юнцы. Лучшие из них попадали в дублирующий состав «Славян». Постепенно происходила ротация. Появлялись юные музыканты: гитарист Игорь «Егор» Белкин, басист Олег Моисеев. Позже они перекочевали в клуб завода «Радуга» и организовали группу «Р-клуб».

По словам Белкина, в Пышме в 1970-е почему-то мало кто снимал западную музыку — или сочиняли свои песни, или использовали чужие тексты, но опять-таки на собственную музыку. В ДК опытного завода «Восток» написали рок-оперу «Мастера». Два молодых инженера этого завода, Чижов и Халтурин, использовали текст одноименной поэмы Андрея Вознесенского в качестве либретто. Рок-оперу долго репетировали. В работе над ней принимали участие будущий «джюсовец» Володя Назимов, Сергей «Агап» Долгополов (впоследствии — вокалист «Р-клуба»), Эрик Мистахов (потом игравший на басу в «Коктейле») и Лариса Шерер. Егор Белкин, бывший на ее премьере в конце 1980-го, сегодня рвет волосы на самых невообразимых частях своего тела оттого, что никто не догадался тогда «Мастеров» записать. Произведение, по его словам, было выдающееся. Рок-оперу показали на конкурсе «Юность комсомольская моя», а потом просто забыли про нее.

В Асбесте в конце 1970-х музыканты группировались вокруг двух крупных предприятий — завода асбестотехнических изделий и Рефтинской ГРЭС, — которые могли закупать аппаратуру и оплачивать ставки артистов. Старожилы вспоминают красивое название ансамбля завода АТИ — «Горный лен». Об ансамбле «Рефтяне» известно больше. Его опекал директор местного Дворца культуры Зиновий Милявский. Исполнителей он подбирал весьма нестандартно. Однажды «Рефтяне» поехали с шефскими концертами на БАМ, и в клубе одной небольшой станции к ним подошли два парня. Они пожаловались, что сами музыканты, приехали на БАМ по приглашению, но их никто не ждал. Парни показали свои навыки, и выяснилось, что один из них — великолепный трубач, а второй — отличный гитарист. Милявский забрал их с собой в Асбест, дал им работу и даже выбил для них квартиры. Музыкальный уровень «Рефтян» резко повысился. Правда, играли они исключительно советскую эстраду. Районное начальство зорко следило, чтобы музыканты на подвластной территории не смели выходить за границы дозволенного.

А вот за школьными группами в Асбесте пригляд был намного меньший, и в результате в школе № 1 образовался ансамбль, в котором играли Вадик Самойлов, Саша Козлов и Петя Май. Исполняли они собственную музыку и даже выходили с ней на городские и районные смотры-конкурсы. Правда, на этом уровне приходилось маскироваться. И будущие участники «Агаты Кристи» выдавали свои песни за сочинения профессиональных авторов. Никому и в голову не приходило это проверять, и асбестовские школьники получали заслуженные призы и грамоты.

Весной 1980 года в Первоуральске готовилось к открытию новое кафе, «Спутник». Еще на стадии отделки оно стало приобретать черты не просто точки общепита, а заведения специально для молодежи. Культурный отдых подрастающего поколения требовал музыкального сопровождения, и из ДК Новотрубного завода пригласили ансамбль. Группа не имела названия, но зато имела собственные песни. Их ребятам играть запрещали — в Союзе композиторов они не состояли, а значит, и сочинять официально не имели права. В кафе для ансамбля соорудили подиум, назначили музыкантам небольшие ставки и три вечера в неделю разрешили играть все, что заблагорассудится. Анатолий Бердышев (барабаны), Сергей Обеднин (вокал), Владимир Райт (гитара, вокал), Александр Бобров (клавиши), Алексей Ерофеев (гитара, вокал) и Артур Бушманов (бас, вокал) приступили к работе.

Сначала программа, исполнявшаяся каждые четверг, пятницу и субботу, состояла из двух отделений. В первом посетители кафе слушали песни самих ребят, а во втором звучали хиты «The Beatles», «Depp Purple» и «Uriah Heep». Но в апреле трое молодых журналистов из местной газеты «Под знаменем Ленина», Игорь Дубровкин, Александр Мосунов и Сергей Посашков, предложили музыкантам создать что-то в духе модных тогда рок-опер. Специально сочинять новую музыку не пришлось — репортеры просто причесали уже имевшийся репертуар, логически выстроили и собственные, и западные песни, придумали небольшие вставки между ними, придавшие шоу правильную идеологическую окраску, и назвали получившийся спектакль «Ярмарка диско». Толя Бердышев, художник по основной профессии, нарисовал огромный плакат, на котором кузнечный пресс смачно давил американский флаг. Оставалось только придумать название группы — безымянному коллективу запускать такой крупный проект было никак невозможно.

В начале мая музыканты и авторская группа собрались на совет. Все предложенные названия сложили в шапку. Чья именно рука оказалась счастливой, уже никто не помнит, но вытянула она имя «Урфин Джюс». Так и назвались. В такое совпадение трудно поверить, но похоже, что первоуральский и свердловский тезки появились на свет с разницей всего в полгода и младший «УД» о существовании старшего, скорее всего, не подозревал. С большой долей уверенности такую схожесть направления фантазий можно объяснить лишь популярностью сказок Александра Волкова.

На афишах первоуральского кафе значилось: «Рок-шоу «Урфин Джюс»». Часовая «Ярмарка диско» была поставлена с размахом. Над подиумом кружились огромные пластинки из оргстекла, а под ними музыканты и авторская группа иронизировали по поводу зарубежной эстрады. Обличение язв западного шоу-бизнеса особенно убедительно смотрелось на фоне чадящих труб первоуральских заводов. Песни сопровождались номерами специально приглашенной балетной группы из четырех человек. Очень быстро слава о «Ярмарке диско» разнеслась по всему городу. «Спутник» стал модным местом, и билеты на шоу раскупались на месяц вперед.

Летом 1980 года Игорь Дубровкин написал сценарий второго спектакля, «Люди и манекены». Он весь был построен на собственном материале. Стихи писал в основном Игорь, а музыку — Бушманов, Райт и Ерофеев. Новый мюзикл рассказывал о нелегкой судьбе западной рок-звезды. Стихи, осуждавшие элементы красивой жизни и всепоглощающую страсть к богатству, были положены на красивые мелодии в стиле новой волны. Некоторые песни из этой постановки зрители помнят даже 35 лет спустя.

Новые творческие задачи требовали непростых технических решений. За аппаратуру и инструменты отвечал вокалист Сергей Обеднин: «У нас, наверное, у первых в области появился настоящий синтезатор. Его на базе детского клавишного инструмента «Фаэми» сделал мастер Евгений Трошков. Это чудо техники могло издавать любые звуки, от шума ветра до топота копыт. По тем временам это казалось волшебством!» Еще один синтезатор, спрятанный в игрушечный корпус духовой гармошки, спаял сам Сергей. Громкость регулировалась губами, а несколько переключателей отвечали за выбор эффектов.

Осенний сезон открылся премьерой. «Люди и манекены» понравились первоуральским зрителям еще больше, чем прошлогоднее шоу. В декабре 1980 года «Урфин Джюс» занял первое место на конкурсе самодеятельных эстрадных коллективов в Асбесте.

Артур Бушманов, 1992

Летом 1981-го благодаря журналистским связям Дубровкина рок-шоу пригласили на ТВ. Режиссер Свердловского телевидения Герман Беленький снял получасовую выжимку из «Людей и манекенов». Видеоряд был простой: музыкантов расставили на разновысоких кубах и подсветили разноцветными прожекторами. Маленькую «Фаэми» оператор снял так удачно, что она заняла по диагонали весь экран, словно фирменный синтезатор.

Программа мариновалась на полках полтора года и вышла в эфир в начале 1983-го. К этому времени в области остался всего один «Урфин Джюс». Еще осенью 1981-го на первоуральский «УД» свалился альбом «Путешествие» их свердловского тезки. «Мы послушали, сравнили с этой записью свои достижения и решили: пускай будет один «Урфин». Мы, как музыканты, понимали свой уровень, и нам тогда казалось, что там все круче», — вспоминает Обеднин. За смену названия проголосовали единогласно.

Тем временем популярную труппу пригласили в городской Дворец культуры для постановки следующего спектакля, но музыканты работали уже под новым названием — «Перпетуум мобиле». Однако коллектив, вопреки своему названию, оказался недолговечным. В нем было слишком много творческих индивидуальностей, которые хотели двигаться в разные стороны. До премьеры нового мюзикла «Лестница» дотянули, но первый показ оказался последним. Труппа распалась.

Некоторое время ребята еще работали в «Спутнике» уже просто как ресторанный ансамбль, а потом Райт уехал в Казахстан, Бердышев отошел от музыкальных дел. Оставшиеся перебрались в новый ресторан, «Первоуральск», на базе которого в 1986 году возникла одноименная поп-группа. В ее составе засветились два участника «Наутилуса» — Андрей Саднов и Николай Петров.

После открытия Свердловского рок-клуба среди активно гастролировавших групп значились только две областных: «Отражение» из Свердловска-44 и «Коктейль», который основал Виктор Резников. Но шевеление наметилось и в остальных райцентрах. Стали меняться традиционные фестивали самодеятельности. В жюри «Талицкой осени» появились представители рок-клуба, замшелый областной телеконкурс «Юность комсомольская моя» переименовался в 1988 году в «Надежду», не утратив, правда, при этом замшелости. На таких конкурсах и фестивалях стали появляться группы, игравшие рок. Чаще всего особой оригинальностью их музыка не блистала. Это был или хард образца 1970-х, или эстрадоподобный поп-рок.

Толчок к активизации музыкальной деятельности народных масс дал взрыв популярности «Водопада имени Вахтанга Кикабидзе» из Верхотурья, пришедшийся на 1987–1988 годы. Панк-фолк-рок-группа, прославлявшая в своих песнях родное Верхотурье, не раз становилась примером для молодых жителей небольших населенных пунктов. «Я часто встречался с тем, — говорит Сергей Лукашин, — что ребята, живущие в крохотных городках, услышав «Водопад» с его нарочитым примитивизмом, понимали, что «я тоже так могу», брали в руки гитару и начинали сочинять что-то интересное». Правда, «водопадовской» известности никто не добился.

В 1988 году группы из области потекли в рок-клуб и начали участвовать в его творческих мастерских. В основном они играли все тот же тяжеляк, но лучшие делали это довольно интересно. Стоит упомянуть «Арторикс» из Каменска-Уральского, «Цербер» из Свердловска-44 и «Восточный циклон» из Верхней Салды.

«Арторикс», выросший из эстрадного коллектива «Пульс», впервые выступил в родном городе в январе 1988-го. Тогда с ними пел известный в Каменске вокалист Андрей Каштанов, который в роке быстро разочаровался и стал довольно популярным в регионе диско-певцом. С новым вокалистом, Сергеем Лагуниным, группа неплохо выступила на творческой мастерской рок-клуба в мае и на открытии сезона в сентябре. Пиком карьеры «Арторикса» стало участие в III фестивале СРК, отличавшееся чрезмерной театрализованностью. После фестиваля «Голубой шар» в Каменске-Уральском, на котором группа выступала в статусе местных звезд, след «Арторикса» растворился.

История «Цербера» более продолжительна. В июне 1987-го он отпочковался от группы «Арахис», игравшей в родном Свердловске-44 еще с начала 1980-х, и сразу заметно потяжелел. В 1988 году музыканты записали дебютный альбом «Совесть» и в составе Александр Шибанов (гитара), Игорь Липин (вокал), Владимир Страусов (ударные), Александр Козлов (бас) дебютировали в рок-клубе. Одно время репетировал «Цербер» в соседних комнатах с «Отражением», и помощь коллективов друг другу была неизбежной: Александр Каменецкий периодически постукивал у соседей хардовиков, а Александр Козлов в 1992–1993 годах играл в «Отражении». «Цербер» изрядно поколесил с концертами по всему Уралу, а в феврале 1990-го выпустил второй альбом — «Контрибуция». Вскоре начались проблемы с музыкантами, которые по разным причинам стали покидать группу. В небольшом закрытом городе подбирать качественные замены было трудно, и Козлов, к 1994 году оставшийся в одиночестве, «Цербер» распустил.

Из исполнителей в стиле новой волны наиболее известной за пределами родного населенного пункта стала группа «ОТК». Образовалась она в 1981 году в закрытом городе Свердловск-45, ныне Лесном. Сначала играли ВИА-репертуар на конкурсах художественной самодеятельности, но через год к коллективу присоединился вернувшийся из армии клавишник Павел Федоровский, и «ОТК» переключился на создание собственных песен. В 1986 году «ОТК» вступил в Свердловский рок-клуб, несколько раз выступил в областном центре, а в следующем году записал альбом «Скрытая камера» на стихи свердловчанина Аркадия Застырца. Эта работа получила диплом Всесоюзного конкурса магнитоальбомов журнала «Аврора». Еще одна пленка, «Комедианты», музыку и стихи к которой написал Федоровский, увидела свет в 1990 году. Вскоре после этого «ОТК» распался.

Группа «ОТК», 1987

На рубеже десятилетий небольшие рок-фестивали возникали в любом райцентре, где удавалось развести градообразующее предприятие на спонсорскую помощь. В основном это были междусобойчики рокеров из соседних районов с приглашением в качестве почетного гостя какой-нибудь свердловской команды. Исключением являются фестивали «Провинциальный рок», которые в 1990–1991 годах организовывала верхнесалдинская группа «Честное слово». Ребята умудрялись завлекать в свой ДК имени Ленина не только «Чайф» и «Апрельский марш», но и команды из Ленинграда и Москвы. Однако началом большого пути ни для одного из конкурсантов все эти фестивали не стали.

Практически обо всех областных рок-группах того времени не осталось даже воспоминаний. Что стало со всеми этими «вертикалями», «оверштагами», «вариантами» и «у'роками»? Порой при оцифровке старых магнитофонных катушек попадется дописка с интересными песнями: ««Подпольная кухня» (Лобва) «Туалет»». Понятно только название маленького городка Лобвы. То ли группа «Подпольная кухня» создавала альбом «Туалет», то ли наоборот — скорее всего, уже не установить. Обидно…

Единственным прорывом в начале 1990-х стала первоуральская группа «Птица Зу». Ее организовали двоюродные братья Цалеры — гитарист Юрий и барабанщик Станислав. Они учились в музыкальной школе по классу фортепиано, но круг их интересов был гораздо шире ученических гамм. Юра по собственной инициативе брал уроки игры на гитаре у Николая Петрова, а Стас специально ездил в Свердловск, чтобы записать альбомы таких нетривиальных для Урала групп, как «Stone Roses» и «My Bloody Valentine». Неудивительно, что, когда Цалеры с помощью друзей Александра Ложкина (бас) и Константина Крысина (гитара) сколотили собственную команду, она сразу привлекла внимание. В 1990 году первоуральская «Птица Зу» играла настоящий мэдчестер, который даже у себя на родине только достиг пика популярности.

Демо-записью «Птицы Зу» заинтересовался Петр Мамонов, предложивший первоуральцам сотрудничество с его собственным лейблом. Эти планы не осуществились, но внимания уральским вундеркиндам хватало и на родине. Юными музыкантами восторгался Николай Грахов, в качестве разогревающей группы их приглашал на концерты «Чайфа» Владимир Шахрин, студию для записи им предоставил Алексей Хоменко. Победив на нескольких региональных фестивалях, «Птица Зу» засела за дебютный альбом и провозилась с ним больше двух лет. Компакт-диск «Старым девам от молодых кавалеров» вышел только в 1994 году.

Отвечавший последним тенденциям мировой музыкальной моды звук на Урале нравился не всем — любители хард-рока считали «Птицу Зу» какими-то наркоманами. После трагической гибели Ложкина «Птица» перелетела в более продвинутую Москву, тем более что один из российских лейблов предложил группе контракт. Но столица оказалась неласкова к провинциалам: договор подписать не удалось, и группа распалась.

Помыкавшись по разным проектам, Юра через Илью Кормильцева, которого учил играть на гитаре, получил предложение от перспективной, но малоизвестной группы «Мумий Тролль». Вскоре «МТ» стал одним из самых популярных коллективов России. В составе «Мумий Тролля» засветился и Стас: в 2000–2004 годах он играл в группе на клавишных. Впоследствии он сотрудничал с «Братьями Грим», «Старым приятелем», Марой и Олегом Чубыкиным.

После ухода Юрия в 2013 году из «Мумий Тролля» «Птица Зу» несколько раз собиралась для концертных выступлений. Цалеры утверждают, что у их проекта имеется новый материал. Возможен ли еще один взлет — покажет время.

Конечно, лидеры свердловского рока базировались, прежде всего, в областном центре. Но почти в любой известной группе имелись музыканты, приехавшие с периферии. Кто знает, возник бы феномен Свердловского рок-клуба вообще, если бы уральская провинция не была столь щедра на таланты…

Лето — время эзотерики и психологии! ☀️

Получи книгу в подарок из специальной подборки по эзотерике и психологии. И скидку 20% на все книги Литрес

ПОЛУЧИТЬ СКИДКУ