Глава седьмая Крестики-нолики с курицей

К осени наша квартира превратилась в хостел. Алисса, девушка Дамьена, съехала, и ее вскоре сменила его новая девушка Кристина, девятнадцатилетняя кореянка с экономического факультета Нью-Йоркского университета. Кристина прожила в темном подвале с Дамьеном около месяца, потом тоже уехала. После ее отъезда в квартиру заявился друг Дамьена Энди с парой ящиков и поселился с ним.

В октябре уехал Роберто, и его комнату занял мой друг Ли. Ли был нердом-христианином, но, в отличие от меня, он пил и не стыдился спать со своей девушкой. Мы познакомились в христианском клубе для всех возрастов в Коннектикуте, где я когда-то работал диджеем, и он отлично вписался в коллектив наших нескладных друзей-христиан благодаря очкам с толстыми линзами и любви к «Звездному пути».

Каждый вечер на тонком черном матрасе в гостиной кто-то спал. Мой приятель, приятель Ли или приятель Дамьена спал на матрасе, играл в «Супер Марио», слушал Jane’s Addiction или занимался сексом. Вскоре мы с Ли поставили замки на наши двери, потому что в квартире постоянно ночевали совершенно незнакомые люди. Кроме того, мы не полностью доверяли Энди, новому соседу Дамьена по комнате.

Энди вырос в Нью-Джерси, и несколько лет назад его выгнали из школы. Теперь он жил в городе, перебивался случайными заработками, думал о поступлении в художественную школу и тусовался с торговцами крэком. У него были кудрявые рыжие волосы, и он очень редко мылся. Однажды днем мы с Ли сидели в гостиной и играли в «Нинтендо», и тут на лестнице из подвала появился Энди. Он стоял там в одних трусах и ничего не говорил – только оглядывался, почесываясь.

– М-м-м… Эй, Энди, – сказал Ли.

– Эй.

– Что происходит? – спросил я. Он задумался.

– Я только что понял, что просидел в подвале сорок восемь часов. Подумал, что надо бы выйти погулять.

Он постоял еще, моргая, пару раз оглядел комнату, а потом, не сказав ни слова, спустился обратно по черной металлической лестнице в подвал.

– Ли, – шепнул я, отложив джойстик, – Энди стал совсем странным.

Ли ничего не ответил – он только что заново запустил «Супер Марио». Мы много играли в «Супер Марио», потому что это была единственная игра, которая шла в комплекте с «Нинтендо» (мы иногда называли ее «Ноу-френдо»). С месяц назад я вернулся домой и увидел, как Пол, Дамьен и Ли сидят на диване и смотрят «Супер Марио» по телевизору. Ли вывел игру на новый уровень: записал ее на видео, а потом все сели и стали ее смотреть, как кино. Иногда мы обсуждали, не купить ли какую-нибудь новую игру, но картриджи стоили 15 долларов, а ни у кого из нас таких лишних денег не было. Так что мы сидели на матрасе и в своей нищете снова и снова играли в «Супер Марио».

– Жалко, что ты сумасшедший, – шепнул Пол.

Я засмеялся.

Через неделю после того, как Энди вышел из подвала, Пол (он поступил в Университет штата Нью-Йорк в Перчейзе) приехал в город и остановился со мной и Ли. Мы все снова сидели на матраце и играли в «Супер Марио». Пол внезапно встал, отключил «Нинтендо» и сказал:

– Надо устроить вечеринку с танцами.

Он подошел к магнитофону и включил кассету Jane’s Addiction. Комнату заполнил громкий лай собак – заиграла песня Been Caught Stealing.

У нас было правило: если кто-то говорит: «Надо устроить вечеринку с танцами», то танцуют все. Без исключения. Скача по гостиной под музыку, мы услышали, как Энди орет что-то из подвала. Мы не понимали ни слова, но решили еще попрыгать, потому что нам показалось забавным доводить Энди до белого каления.

Потом Энди взбежал вверх по металлическим ступенькам.

– Заткнитесь! Заткнитесь на хер! – заорал он, когда вышел в комнату. Пол выключил магнитофон.

– Сука, ненавижу это место! – заорал Энди. – Ненавижу это все! Заткнитесь! Просто заткнитесь, бл*! Идите на х*й! Мудаки!

Он повернулся и убежал обратно в подвал. В гостиной повисла тишина. Мы пораженно переглянулись.

– Ваш сосед что-то по виду не очень доволен, – сказал Пол.

– И, по-моему, не очень здоров, – сказал Ли.

– Ну что, дальше танцуем? – спросил я. – Ставим Black Flag?

Пол засмеялся.

– Не, – ответил он. – Пойдем лучше в «Беннис» и поедим бурритос.

Мы на цыпочках вышли из дома.

– Пока, Энди, – прошептал Ли, пока мы шли по коридору.

– Жалко, что ты сумасшедший, – шепнул Пол. Я засмеялся.

– Пожалуйста, не режь нас, безумец.

Купив в «Беннис» веганские буррито за 4 доллара, мы пошли в наш любимый зал игровых автоматов в китайском квартале, чтобы поиграть в крестики-нолики с курицей. Я был веганом и борцом за права животных, но просто не мог не сыграть партию в крестики-нолики с курицей в ее плексигласовой коробке с надписью «Курица выигрывает!». Игровой зал располагался в глубине китайского квартала, и я решил, что курица, играющая в крестики-нолики, скорее всего, счастливее, и за ней лучше ухаживают, чем за курами, которых ощипывают и вешают на витринах ресторанов на Пелл-стрит. За прошедшие годы мы с друзьями сыграли бесчисленное количество партий в крестики-нолики с курицей, и по какой-то причине курица всегда выигрывала.

– Я вчера ночью пошел и купил бензина, – сказал Энди. – Собирался сжечь вас обоих во сне, ребята.

Несколько раз проиграв курице, мы пошли обратно по Мотт-стрит и Четвертой авеню и вернулись домой около одиннадцати. Дамьен сидел в кухне и курил с довольно обеспокоенным видом.

– Ребята, Энди очень расстроен. Что произошло? – спросил он.

– У Энди случился срыв, – сказал Ли.

– Просто не стесняйте его, хорошо? – сказал Дамьен, туша сигарету в раковине.

– Он нас не зарежет во сне? – спросил я. И тут послышался голос из подвала.

– Я тебя слы-ы-ы-ышу, – распевно произнес Энди.

– Поеду-ка я обратно в университет, – сказал Пол и направился к двери.

– Трус, – крикнул Ли ему вслед. Дверь за Полом закрылась, и в доме повисла полная тишина.

– Ну и что нам делать? – спросил я у Ли.

– Играть в «Нинтендо»? – предсказуемо ответил он. Мы включили телевизор и приставку и стали тихо играть в «Супер Марио». Я подошел к лестнице, ведущей в подвал.

– Дамьен? Энди? – вежливо позвал я. – Ребята, не хотите поиграть в «Нинтендо»?

Снизу доносились звуки Cocteau Twins.

– Дамьен? – снова позвал я. Он вышел к лестнице, куря сигарету.

– Нет, спасибо, – ответил он и вернулся в свою комнату в подвале. Я сыграл еще одну игру в «Супер Марио» с Ли, потом пошел в комнату, запер дверь и до двух ночи работал над тихим эмбиентом.

Утром я вышел в гостиную. Энди сидел на матрасе, Дамьен стоял у двери в кухню. Рядом с Энди были две банки бензина. Он смотрел в пол.

– Приведи Ли, – тихо сказал он.

Я постучал в дверь Ли. Он открыл, в одних трусах и полусонный.

– Что такое? – зевнув, спросил он, потом увидел банки с бензином. Ли быстро вышел в комнату и скрестил руки на груди; сна у него уже не было ни в одном глазу.

– Энди, что тут творится? – громко спросил он.

Энди по-прежнему смотрел в пол. Дамьен закурил сигарету.

– Тебе точно стоит курить, Дамьен? – спросил я, показав на бензин. Он ничего не ответил.

– Я вчера ночью пошел и купил бензина, – сказал Энди. – Собирался сжечь вас обоих во сне, ребята.

Я посмотрел на Ли, Ли – на меня. Оба мы вознесли безмолвные молитвы богу запертых дверей.

– Но когда я вернулся, двери у вас были заперты, так что я сел тут на матрасе и уснул.

Мы с Ли переглянулись, не зная, что делать или говорить в присутствии психопата, который, возможно, сейчас возьмет и убьет нас на месте. Тишину нарушил Дамьен.

– Мы с Энди поговорили. Ему тут не нравится. Мы съезжаем.

– Ладно, когда? – спросил я.

– Сегодня мы пойдем смотреть квартиры. Так что как только что-нибудь найдем, так сразу.

– Энди, извини, если мы тебя вчера расстроили, – сказал Ли.

– Да, Энди, извини, – добавил я.

– Поздновато для этого, – пробормотал он, не поднимая головы.

– Энди, – тихо сказал Дамьен, – пойдем смотреть квартиры, хорошо?

Энди выпрямился и многозначительно посмотрел на банки с бензином. Потом встал и перевел взгляд на меня и Ли.

– Вы должны были сгореть в огне, – сказал он и ушел в коридор. Дамьен последовал за ним.

– Бл*! – только и смог сказать я, когда они вышли из дома.

– П*здец вообще псих! – добавил Ли.

– Думаешь, он нас слышит? – тихо спросил я.

– Он п*здец псих, – прошептал Ли. – Что нам делать с бензином?

– Не знаю. На улицу выставить?

У нас это было универсальное решение. Если надо избавиться от ужасной книги, или старой пары обуви, или ручки Bic, в которой осталась одна восьмая дюйма чернил, можно просто положить эту вещь на Четырнадцатой улице, и минут через пять кто-то ее стащит в надежде продать и купить на эти деньги крэк. Четырнадцатая улица напоминала грязную речку, которая утаскивала с собой все, что оставляли на берегу. Мы взяли банки с бензином, вынесли их на улицу и поставили на тротуар возле станции линии метро L.

– Я дам объявление. «Требуются соседи в съемную квартиру. Трехкомнатный дуплекс с видом на закиданную мусором шахту вентиляции. Убийцам-психопатам не беспокоить».

День выдался прекрасным: высокие белые облака на фоне бледно-голубого места. Какой хороший день, чтобы не сгореть заживо.

– Думаешь, он бы действительно это сделал? – спросил я.

– Не знаю, – сказал Ли. – Наверное?

Мы пошли по Четырнадцатой улице на запад.

– Где нам взять новых соседей? – спросил Ли.

– Я дам объявление. «Требуются соседи в съемную квартиру. Трехкомнатный дуплекс с видом на закиданную мусором шахту вентиляции. Убийцам-психопатам не беспокоить».