В кругу поэтов

В кругу поэтов

Хотя Пикассо всегда стремился оставаться в часы работы один, ему это редко удавалось. В Париже, как и в Барселоне, его тяготение к миру литераторов позволило ему встретиться с рядом выдающихся личностей, что имело большое значение и для него, и для его друзей. В баре неподалеку от вокзала «Сен-Лазар» Пикассо познакомился с темпераментным, блестящим поэтом, наполовину итальянцем, наполовину поляком, для которого Франция стала родиной и который изменил свою фамилию Костровицкий на Аполлинер. Вот как Макс Жакоб описывал нового знакомого своего друга: «Не переставая спокойно, но осуждающе разглагольствовать о Нероне и не глядя на меня, он машинально протянул мне короткую сильную руку, которую можно было принять за лапу тигра. Окончив речь, он встал, сграбастал всех нас своими ручищами, и через минуту мы уже шли по темной улице, нарушая ее тишину взрывами смеха. Так начались для меня самые незабываемые дни». Эта встреча положила начало новому периоду в их жизни. В их круг вошло еще немало художников и поэтов. Их тесное сотрудничество окажет плодотворное влияние на творчество каждого из них.

Интерес Пикассо к поэтам нашел в них не менее горячий отклик. По мере роста его знакомств рос и его престиж среди них. Альфред Жарри вплоть до своей смерти в 1907 году оставался большим другом молодого художника. Огромный талант, остроумие и эксцентричность поэта произвели на Пикассо сильное впечатление, и его влияние на приобретавшего все большую известность испанца ощущалось долго после смерти друга. Созданные им произведения, как, например, «Патофизика», и вызывающий образ грубияна Пера Убю импонировали Пикассо и еще больше подмывали его саркастически обрушиваться на условности в любой форме. Способность Жарри мастерски пользоваться таким опасным оружием, как сатира, действовали на Пикассо заражающе. И хотя озорство пьес его друга шокировало французскую аудиторию, эти пьесы побуждали Пикассо с его испанским темпераментом к безжалостному отбрасыванию общепринятых канонов.

Частыми гостями в студии Пикассо стали Пьер Риверди и Морис Рейналь, Шарль Вильдрак, Жорж Дуамель и Пьер Макорла. Хозяин испытывал наслаждение от их глубоко интеллектуальных бесед и их высокой оценки его работ. Во многом их влекло друг к другу потому, что они были абсолютно противоположными натурами. Как правило, Пикассо во время бесед хранил молчание; лишь изредка его мысли находили бурное выражение в форме неожиданного парадоксального замечания или убийственной шутки. Создавалось впечатление, будто он постоянно вел наблюдение: его глаза быстро перебегали с одного собеседника на другого, он прислушивался к их словам и впитывал их. Его друзья, напротив, пространно и глубокомысленно рассуждали о сложных материях. В свою очередь, их привлекало его загадочное и спокойное отношение к своему таланту, порывистость, оригинальность самовыражения и глубина его работ. Частые визиты в его студию друзей побудили как-то одного их них шутливо предложить повесить над дверью табличку с надписью: «Au Rendezvous des Poets» («Встреча поэтов»). Днем там обычно бывали Аполлинер, Макс Жакоб и Маноло. Фернанда вспоминала, что в течение лет, проведенных в «Бато Лавуа», они редко сидели за столом одни. Она обычно готовила обед для всей компании на плитке, если, как это иногда случалось, ее обожатель, торговец углем, не заглядывал к ним и не приглашал пообедать. «Надо было слышать благородный голос Аполлинера, когда мы гурьбой вываливались из студии и направлялись в дом любезного хозяина», — вспоминала она много лет спустя.