Полифония и симметрия

Разумеется, как композитор, посреди ХХ в. всерьез и глубоко исходящий из идеи «Бах – это я», пусть и не сформулированной этими словами, но очевидной во всем, что он говорил и делал, Хиндемит чувствовал притяжение полифонии. В многоголосии, из-за отсутствия аккомпанемента, гармоническая вертикаль создается несколькими горизонталями – параллельно развивающимися голосами. Эта связанность мелодии и гармонии[101] была ему очень близка: Хиндемит пишет, что связь звуков «господствующих и подчиненных», которой он так дорожит, должна соблюдаться при последовательном расположении звуков (грубо говоря, в «мелодии») и по вертикали – для звуков, звучащих одновременно (в «аккорде»). Не меньше его привлекает симметрия. В самой очевидной форме она присутствует у Хиндемита в оперном скетче под названием «Туда и обратно»: это 20-минутная музыкально-театральная зарисовка, балансирующая между одноактной оперой и кабаре, была написана для музыкального фестиваля в Баден-Бадене. За один вечер тогда должны были прозвучать четыре микрооперы: хиндемитовская «Туда и обратно», «Похищение Европы» Дариюса Мийо, «Принцесса на горошине» Эрнста Тоха и первая коллаборация Курта Вайля и Бертольта Брехта, одноактный вариант того, что впоследствии станет оперой «Расцвет и падение города Махагони». Коктейль получился экзотический – тонкий и мрачный Мийо, развеселый Хиндемит, Тох, приятный во всех отношениях, и наполовину эстрадный Вайль с «Alabama song», превратившейся позже в поп-хит. Принцип действия скетча «Туда и обратно» явствует из самого названия: это остроумный эксперимент с «обратной перемоткой». Сюжет повествует о драме любви и ревности, оканчивающейся убийством и самоубийством. Доходя до трагического апогея, он вдруг «передумывает», делает разворот и рассказывает о событиях в обратном порядке, приводя оперу к счастливой концовке.