Может ли музыка быть «абсолютной»

Проблема программности – то есть «сюжетности» – одна из любопытнейших в музыкальной эстетике. Литературный сюжет может быть отражен в музыке очень по-разному, и отношения между абстрактным звуком и его содержательной нагрузкой, как правило, запутанны и сложны. Во многом на споре, который предельно грубо можно представить в виде «чистая музыка против программной», основаны противоречия между враждовавшими в то время музыкальными блоками – пуританским «брамсовским»[217], выступавшим за музыку как искусство абстрактного звука, и «вагнеровским», видевшим в ней средство трансляции идеологических, философских, драматических и иных немузыкальных идей.

На деле все куда сложнее: какой бы абстрактной ни была музыка, как бы она ни открещивалась от конкретики содержания в тех или иных случаях, она почти никогда не может сохранить «стерильность звука», неизменно обзаводясь программой, произрастающей из недр абстрактных музыкальных событий – интонаций, интервалов, фраз. Эта программа далека от понятия «сюжет», но ее присутствие неоспоримо, и содержание ощущается как похожее многими, не связанными друг с другом слушателями. Если брукнеровская музыка и программна, то скорее в этом, имманентном смысле: «Всю свою жизнь [Брукнер] был художником абсолютной музыки, органа и оркестра», – писал австрийский музыковед Леопольд Новак[218].