Духовный брак

_ ак мы уже говорили,

Н обычный слушатель мог

V получить духовное кре-

инициацию,

¹⁹⁹ что также встречается в

щение только перед смер-Н Н тью, в то время как менее _ч^ грешный будущий священник мог быть крещен во время его или ее жизни. Катарское крещение Святым Духом приносило освобождение от притяжения земли и помогало достигать духовной цельности, очищая инициированную душу и воссоединяя ее с духом, оставшимся в Царстве света после падения души. Воссоединение души и духа катары и их предшественники называли «духовной свадьбой». Судя по протоколам инквизиции, неофита, проходящего инициацию, обычно называли

.200

И в

манихеиских коптских псалмах'

апокрифических «Деяниях Фомы», где описывается, как душа объединяется с духом во время свадебной церемонии²⁰¹. И в мессалианской традиции о крещении говорится как о браке души («земной невесты») и духа («небесного жениха»)²⁰²

Некоторые из символов в картине «Брак в Кане Галилейской» (цв. ил. 60) мы уже рассмотрели в главе 2. Более глубокие пласты босховской символики раскрываются только при изучении композиции как описания катарского «духовного брака». Глубокий анализ символов раскрывает контраст между ересью и греховностью мира Сатаны и духовностью подлинного религиозного ритуала. С правой стороны свадебного стола изображены шесть истинных участников обряда, начиная с молодого человека, равнодушного к бесовским нашептываниям. Их фигуры статичны, они погружены в собственный внутренний мир и будто не участвуют в торжественном застолье, не замечая окружающей их мирской суеты²⁰³.

Художник связывает их только с одной фигурой маленького человека, стоящего спиной зрителю. Его роль в церемонии, очевидно, очень важна. Он стоит напротив невесты с чашей в правой руке. Его левая рука поднята в церемониальном приветствии. На нем парчовая одежда, перевязанная через плечо белым кушаком. Рядом с ним ритуальное кресло.

Значение образа богато одетого ребенка чрезвычайно трудно объяснить в рамках традиционной христианской обрядности. В чем его роль и почему он так молод? Смысл данной фигуры становится яснее при рассмотрении ее с точки зрения катаризма. В катаро-манихейских текстах встречаются многочисленные описания падения ангелов или душ на землю, во время которых их ангельские атрибуты (оплечье, корона, гиматий и трон) остаются в Царстве света. Души обретают их снова после воссоединения с духом посредством духовного крещения или брака²⁰⁴. Следовательно, босховскую невесту приветствует юная душа, получившая крещение Святым Духом и обретшая небесные атрибуты. В Средневековье смерть представлялась как уход из тела взрослого человека души-ребенка. В композиции Босха главную роль играет только что спасенная душа, образ которой и представляет художник.

Если невеста — неофит, а ребенок — ее душа, то кто в картине является женихом, или духом? Согласно символике катаров и манихеев, дух обычно ассоциируется с Иисусом. В катаро-манихейской трактовке картины Босха «Брак в Кане Галилейской» понятно, почему Иисус изображен под свадебным навесом. Круглое золотое блюдо перед ним является символом Духовного солнца и напоминает столешницу, которая использовалась катарами при обряде крещения Святым Духом (см. главу 5).