Падение души

Первый эпизод (падение души) изображен в верхнем рондо правой створки (цв. ил. 65а). Здесь Босх показывает человека, которого раздевают и избивают бесы. Это изображение, по мнению Витрок, является иллюстрацией притчи о добром самаритянине (Лк. 10: 30—37)²¹⁴. На первый взгляд композиция Босха действительно напоминает эту притчу. Однако каким подтекстом наделяет ее художник? Скрытый смысл сюжета раскрывается в изображении падения души, и не имеет ничего общего с событиями на дороге между Иерусалимом и Иерихоном.

Доминиканский монах Монета приводил как пример катарской ереси эзотерическую трактовку притчи о добром самаритянине²¹⁵. Такое понимание притчи очень древнее, оно относится к ранней месопотамской мифологии, оказавшей влияние на манихейство и на сирийских православных христиан IV века²¹⁶. Песнь Балая, последователя христианского сирийского поэта Эфрема, помогает нам понять символику притчи:

Шел человек из Иерусалима, и грабители схватили его, и жестоко били его, и отняли его одежду, и оставили его умирать.

Так, Адам был сражен искусителем и принял смерть в аду.

Но пришел Христос и спас его от смерти²¹⁷.

Значение песни в точности совпадает с описанной Монетой катарской трактовкой содержания притчи. Ведь именно Адам — символ коллективной души — изгоняется с небес (Иерусалим). Грабители (бесы) лишают его одежды (одежда — духовное тело). Ад, куда он

падает, — это земля. В манихейских и других гностических текстах земля часто описывается как яма или даже могила. Интересно, что в рондо Босха перед «Адамом» мы видим темный провал земли, похожий на яму.