ЛЮЛЛИ, ИЛИ ЛОЖНОЕ ЧУВСТВО НАДЕЖНОСТИ

Как это ни печально, в наши дни Люлли почти не слушают и не исполняют. Если честно, Люлли помнят ныне скорее в связи с обстоятельствами его смерти, каковые, хоть они и хорошо документированы, заслуживают повторного описания. Говорят, что все произошло в самый разгар исполнения его «Te Deum»[§§§§], сочинения, написанного, о ирония ироний, по случаю выздоровления любимого короля от некой хвори. То была, понятное дело, какая-то из особенно неприятных болезней семнадцатого столетия. Э-э, не исключено, что и сифилис. Да что угодно.

Как бы там ни было, в ту пору вы, дирижируя оркестром, не размахивали перед ним палочкой. О нет, в ту пору, вам приходилось зарабатывать ваши деньги тяжелым физическим трудом. Вам выдавали здоровенный кол — размером, так, примерно, с ручку от метлы — иногда к нему подвешивались колокольчики, иногда не подвешивались, — вы держали его вертикально и ударяли им в пол в начале каждого такта или когда вам хотелось. На том трагическом исполнении «Te Deum», Люлли, с веселой беспечностью колотя по полу, вдруг взял да и продырявил собственную ступню — не знаю, может, мимо как раз проходила какая-нибудь на редкость привлекательная «вертипопка»[?]. Как бы там ни было, через несколько дней на ноге его, как уверяют, образовался гнойник, потом началась гангрена, а вскоре после этого Люлли умер. Умер пятидесятипятилетним, навеки занесенным — вместе с Алкэном[?] — в тот раздел посвященных музыке книг, что носит название «Дурно кончившие композиторы». Несчастный сукин сын.