ПРИНЕСИТЕ МНЕ ГОЛОВУ ПЕТРА ИЛЬИЧА ЧАЙКОВСКОГО![*]

Начнем с посвященной Чайковскому мини-викторины:

Прежде чем мы переберемся в Россию, скажите: какое место занимает Чайковский? Не географически, то есть, а в общей схеме мироздания?

(а) Где он находится физически?

(б) Почему сочинил то, что сочинил?

(в) У кого учился?

(г) Действительно ли полагал, что у него того и гляди отвалится голова?

Ну-с, посмотрим, смогу ли я сам ответить на эти вопросы. Считайте, что вы заработали по десять очков, если дали следующие ответы: (а) где-то посередке; (б) э-э, а почему бы и нет? (в) о, на самом деле, у многих (совсем уж правильный ответ: в сущности говоря, у множества людей); и (г) да, очень на то похоже. Хорошо. Викторина окончена. Теперь позвольте развить все сказанное.

Но сначала — небольшой обзор событий. Вагнер… по-прежнему ВЕЛИК. О-ГРОМаден, с прописными ГРОМ. Настолько, что под его чары попадают очень многие композиторы — тот же Брукнер. А многие — нет. К лагерю «нет» принадлежит Брамс, весьма «классический» романтик — наверное, нам так следует сказать? В общем-то, если вдуматься, Брамс пишет все то, чего не пишет Вагнер. Брамс сочиняет камерную музыку, концерты, вариации и симфонии — и все без гигантизма, все без того, что он считает «перебором», излишеством настоящей вагнеровской «высокой романтики». Помимо Вагнера, в музыке продолжает играть серьезную роль «национализм» — то есть внедрение звуков, запахов, идей и даже мелодий своей страны в свою же музыку. И речь идет уже не о «колорите», как прежде. Теперь «национальному» полагается пропитывать собою все. Что ж, так тому и быть надлежит — времена стоят все еще революционные и отражение в музыке корней и традиций своего народа стало почти обязательным, чем-то вроде правила хорошего тона.

В России 1869-го композиторы разделились ровно пополам.

Как видите, Чайковский был единственным значительным представителем второй группы. Его музыка куда как больше говорила о том, что происходит с НИМ, Петром Ильичом Чайковским, чем о том, что происходит с Россией.

В 1869-м он, уже потерявший обожаемую мать, жил в доме Николая Рубинштейна, пианиста и композитора, брата Антона Рубинштейна, пианиста и композитора. (Музыкальные были ребята, Рубинштейны). Средства к существованию он добывал преподавая гармонию[?] в Московской консерватории. Он также едва не женился на бельгийской сопрано Дезире Арто, что было бы ужасно по трем причинам. Во-первых, Чайковский был геем. Во-вторых, Дезире славилась столько же голосом, сколько и сексуальными эскападами. В-третьих, нехорошо для композитора жениться на женщине, названной в честь картошки. Они расстались без особого ущерба для очень чувствительного господина Чайковского, хотя сразу за этим эпизодом он и сочинил свою увертюру «Ромео и Джульетта». Не лишено иронии то обстоятельство, что мысль об увертюре «Р+Д» ему подсказал Балакирев, и к нему же Чайковский обращался за помощью и советами, пока ее сочинял. Законченное произведение Чайковский назвал «увертюрой-фантазией», имея, главным образом, в виду, что это не увертюра в строгом смысле слова, — выдерживающая все «законы увертюры» и проч., - но, скорее, полет музыкальной фантазии. Увертюра, в которой композитору дозволено уклоняться, если ему приспеет такое желание, в сторону. В середине ее имеется совершенно роскошная мелодия, к которой с тех самых пор прибегают кинорежиссеры, когда им требуется изобразить нечто СВЕРХ романтичное.

А теперь о последнем вопросе. Действительно ли Чайковский думал, что у него может отвалиться голова? Таки да, действительно думал. Наш Чайки страдал от множества всепоглощающих неврозов, и один из них сводился к мысли, что если он будет дирижировать оркестром слишком энергично, то может лишиться головы. И это так же верно, как то, что вы это читаете! К тому же — и здесь тоже ни слова лжи, — многие видели, как он, дирижируя, сжимает в одной руке палочку, а другой придерживает подбородок, опасаясь такового лишиться! Честное благородное слово!

Ну вот. Мы уже подобрались к 70-м. Но вы не волнуйтесь, брюкам-клеш, висящим в вашем шкафу, ничто пока не грозит. Это еще только 1870-е. Однако, прежде чем заняться ими, посмотрим, что поделывают Коротышка Ричард и Верзила Джо.