Мозаики

Мозаики

В памятниках константиновской эпохи (или близко следующего за нею времени) античные традиции сказываются еще в выдержанной системе, хотя уже в значительно огрубелых формах. Лучшим образчиком живописи этого времени являются мозаичные украшения сводов, окружающих центральную ротонду в церкви Св. Констанцы (дочери Константина) в Риме (середина IV века). На этих сводах изображены, совершенно согласно древней формуле, подобия садовых беседочных покрытий, чередующихся с узорами, имитирующими ковровые изделия. Общее впечатление от этого орнаментального плетения, в котором главную роль играют разветвления виноградной лозы и гирлянды, выделяющиеся на белом фоне, - еще полно чего-то радостного и привлекательного[24].

Византийская мозаика в Сан-Марко, Венеция, XIII в.

Но упадочный вкус сказывается здесь в том, что среди натуралистических мотивов изображены жанровые сцены, разыгрываемые детьми (сбор винограда, виноделие) без всякой "плафонной перспективы" и без всякой связи с остальным. Другая серия этих "покрытий" при ближайшем рассмотрении оказывается скорее поднятыми к потолку полами, имитирующими знаменитый "невыметенный пол" в Пергаме. Упадочность техники выражается, в свою очередь, в уродливом телосложении амуров, в схематической, лишенной перспективы, передаче беседок, в которых амуры топчут вино и, наконец, в тощем суховатом рисунке самой виноградной лозы. Части сводов, подражающие "невыметенному полу", заполнены набросанными без всякого толку ветками фруктовых и других деревьев, птицами, вазами, ракушками и разными предметами. Все это, видимо, скопировано с каких-либо сборников живописных мотивов[25].

История Моисея. Византийская мозайка XII века в соборе св. Марка в Венеции

Главное некогда украшение церкви Св. Констанцы, мозаика, покрывавшая средний ее тамбур, к сожалению, варварски уничтожена в XVII веке; однако и она, вероятно, обладала теми же недочетами, как своды окружной галереи. В ней, во всяком случае, судя по сохранившимся изображениям уничтоженной мозаики[26], мы имели бы совершенно близкий к излюбленным александрийским композициям памятник, а именно одно из этих символических изображений Иордана или Океана, которое было принято христианской церковью для наглядного выражения жизненного течения и "божественного рыболовства". Это не был, впрочем, "пейзаж" в настоящем смысле слова, ибо чисто орнаментальные мотивы сплетались в мозаику с реалистическими изображениями. Кариатидные фигуры[27], выраставшие из пучков аканта, стояли на островках, правильно расположенных вдоль реки. Над головами этих кариатид распускались орнаменты позднеримского пышного стиля, которые заполняли и простенки между окнами церкви. По берегу реки были расположены библейские и аллегорические сцены, представленные фигурами разнообразной величины. По самой реке плыли лодки и плоты с амурами-рыболовами; на островах другие амуры удили рыбу. Кроме них, на поверхности воды были изображены утки и лебеди, а в воде рыбы и осьминоги[28]. Нужно было быть посвященным в символику христианских проповедников, чтобы понять иносказательный смысл всего этого нарядного и, на первый взгляд, совершенно светского убора.