ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ФРАНЧЕСКО ДИ ДЖОРДЖО СКУЛЬПТОРА И АРХИТЕКТОРА И ЛОРЕНЦО ВЕКЬЕТТА СКУЛЬПТОРА И ЖИВОПИСЦА СИЕНЦЕВ

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ФРАНЧЕСКО ДИ ДЖОРДЖО СКУЛЬПТОРА И АРХИТЕКТОРА И ЛОРЕНЦО ВЕКЬЕТТА СКУЛЬПТОРА И ЖИВОПИСЦА СИЕНЦЕВ

Франческо ди Джордже, сиенец, который был превосходным скульптором и архитектором, сделал двух бронзовых ангелов на главном алтаре собора родного города, вылитых поистине прекрасно и затем отчищенных им самим с наивозможнейшей тщательностью, какую только можно вообразить. И он мог делать это вольготно, ибо богатства у него было не меньше, чем редкостного таланта, и потому работал он не для стяжания, а для своего удовольствия, когда только ему заблагорассудится, а также для того, чтобы оставить по себе почетную память. Он занимался также живописью и написал кое-что, не похожее на его скульптуры.

В архитектуре он обладал очень большим вкусом и обнаружил отличное понимание этого дела, о чем с избытком может свидетельствовать построенный им в Урбино для герцога Федериго Фельтро дворец, план которого составлен с учетом красоты и пользы, а необычные лестницы лучше задуманы и более приятны, чем любые иные, выстроенные до него. Залы обширны и великолепны, апартаменты же жилых помещений исключительно удобны и достойны своего назначения, короче говоря, весь дворец этот так прекрасен и так хорошо построен, как никакой другой когда-либо выстроенный. Франческо был величайшим инженером, главным образом по военным машинам, что он и доказал фризом, расписанным им собственноручно в названном урбинском дворце и целиком заполненным подобными редкостными вещами, относящимися к войне. Он разрисовал также несколько книг, переполненных подобными орудиями, лучшая из которых хранится синьором герцогом Козимо деи Медичи вместе с самыми дорогими для него вещами. Он старался понять военные машины и орудия древних с такой любознательностью и исследовал способы, применявшиеся древними в амфитеатрах и тому подобных вещах, с таким рвением, что из-за этого меньше занимался скульптурой, хотя это приносило и принесло ему не меньше чести, чем могла принести скульптура. За все это он стал столь приятен названному герцогу Федериго, портреты которого он сделал и на медалях, и в живописи, что когда возвратился в Сиену на свою родину, то был осыпан в равной степени и почестями, и благодеяниями.

Для папы Пия II он сделал все проекты и модели дворца и епископства в Пиенце, на родине названного папы, и в городе, им созданном и названном по его имени Пиенцей вместо прежнего его названия: Корсиньяно. Постройки эти были для такого местечка, насколько это было возможно, великолепны и достойны своего назначения. Франческо сделал также план и укрепления названного города и вместе с тем и дворец, и лоджию того же первосвященника. И с тех пор он все время жил в почете, а в родном городе пользовался почетом синьоров, его верховных правителей. Достигнув, наконец, сорокасемилетнего возраста, он скончался. Работы его относятся приблизительно к 1480 году.

После него остался его товарищ и любимейший друг Якопо Коццарелло, занимавшийся скульптурой и архитектурой и выполнивший несколько деревянных фигур в Сиене, а в области архитектуры – церковь Санта Марка Маддалена, что за воротами, ведущими в Туфи, оставшуюся незавершенной из-за его смерти. Мы же обязаны ему и тем, что от него получен нами портрет вышеназванного Франческо, написанный им собственноручно. Франческо этот заслуживает великой благодарности за то, что он облегчил архитектурное дело и принес в нем пользы больше кого бы то ни было – от Филиппо ди сер Брунеллеско и до его времени.

Был сиенцем и равным образом весьма прославленным скульптором Лоренцо ди Пьетро Векьетта, который сначала был весьма ценившимся золотых дел мастером, а в конце концов посвятил себя скульптуре и бронзовому литью; в искусства эти он вложил столько старания, что стал мастером превосходным, и ему был заказан бронзовый табернакль главного алтаря собора в Сиене, на его родине, с теми украшениями из мрамора, которые мы видим там и поныне. Литье это, получившееся дивным, завоевало ему славу и широчайшую известность благодаря пропорциональности и изяществу всех частей. И тот, кто хорошо рассмотрит это произведение, подметит в нем хороший рисунок и что мастер его был человеком выдающимся, обладавшим вкусом и опытностью. Он же прекрасно отлил из металла для капеллы сиенских живописцев в большой больнице делла Скала нагого Христа с крестом в руке, высотой с живого человека; работа эта, отлично вылитая, с такими же любовью и тщательностью и отчищена. В том же доме, в помещении для паломников, находится история, написанная Лоренцо красками, а над дверями в церкви Сан Джованни – арка с фигурами, написанными фреской. А так как крещальная купель оставалась незавершенной, он сделал для нее несколько бронзовых фигурок и закончил там, также из бронзы, историю, начатую ранее Донателло. Там же в свое время выполнил две бронзовые истории и Якопо делла Фонте, манере которого Лоренцо всегда подражал как только мог. Лоренцо этот довел названную купель до последнего совершенства, поместив там также несколько фигур, которые были некогда вылиты Донато, но которые он полностью закончил и которые считались очень красивыми. Для лоджии дельи Уффичали в Банки Лоренцо выполнил из мрамора во весь естественный рост св. Петра и св. Павла, высеченных с величайшим изяществом и отделанных с большой опытностью. Работы свои он обрабатывал так, что заслужил много похвал как при жизни, так и после смерти. Был он человеком мрачным и нелюдимым, постоянно пребывавшим в размышлениях, что и послужило, быть может, причиной тому, что он не прожил дольше, отойдя к иной жизни пятидесяти восьми лет. Работал он приблизительно до 1482 года.