37. Рябчик, Яха, Гриша

Расскажу я вам, друзья, сказ о том, куда делся Рябчик, откуда появился Яха и кто такой Гриша.

Рябчик – культовый персонаж в истории группы. Напомню, что он присоединился к группе по идеологическим соображениям, потому что был единомышленником. В некоторых музыкальных вопросах он был по тем временам более продвинут, чем все остальные. Он вообще единственный среди нас практически не слушал отечественную музыку и старался ориентировать нас на западную музыку, коей был большой знаток и ценитель.

Сначала он был в группе клавишником. Не смотря на отсутствие клавиш, он имел полноправное членство в группе. Позже, когда Князь оставил бас, Рябчик стал играть на басу и преуспел. Несколько его бас-гитарных фишек я использовал в дальнейшем, когда бас пришлось взять мне (в песне «Валет и Дама», например). Хотя мы все были одногодками, Рябчик добавлял нашей компании серьезности и вообще подходил к каждому делу с большим тщанием. Даже иногда чересчур. Кстати, у него был искрометный и стремительный роман с моей очаровательной одноклассницей Ксюшей, и когда она его бросила, он сочинил очень грустную и трогательную песню. Правда, никому не показал. Я ж говорю, он был очень серьезный и положительный штрих, хотя и безбашенности ему было не занимать.

Рябчик активно участвовал и помогал в первых альбомах «Истинный убийца» и «Будь как дома, путник!» («неофициальных»). Он был с нами, когда мы полтора года панковали в Эрмитаже. Короче, боец. Расскажу вам занятную историю про него, а то прямо некролог какой-то получается: «был», «участвовал», «серьезный», «положительный».

Праздновали Новый год. Позвали девчонок – Аню и Ксюшу. Скопили денег и затарились бухлом, а на хавчик решили шикануть и купили куру. Целую курицу! А кура, как известно, это и закуска на первый день, и суп на второй. Да и не было ничего больше. Так вот. Новый год. Курицу поставили варить, пьем пиво, развлекаем девчонок, Горшок исполняет только что придуманную им песню-танец под названием «Цыганочка с выходом». Тут Рябчик озабоченно идет на кухню и возвращается с видом победителя. «Пока вы тут сидите, там курица сварилась, и я ее слил». «Что-что ты сделал?!» – закричали мы. «Да слил ее, ну, как макароны».

Ул. Восстания, Питер, август 1993 года. Фото А. Настальская

После того как нас выперли из Эрмитажа, мы помыкались, помыкались, да и перебрались на новую точку к Кабану, на Гражданку. Про точку расскажу позже, но в то время нас проперло повышать качество исполнения и звучания, и мы старались как можно больше репетировать. То есть все свободное время. А Рябчик начал темнить, отлынивать, не могу, говорит, чаще двух раз в неделю. Собрали общее собрание. Оказалось, что вектор развития группы его не устраивает, и будет честно, если он не станет фачить нам мозги, а просто уйдет. На том и порешили. Мирно и спокойно, оставшись друзьями. Я до сих пор благодарен ему за эту честность. Кстати, в это же время и Поручик порывался уйти из группы, но его я уговорил остаться, а Рябчика не стал. Такой он был серьезный человек, и так все уважали его решение.

Когда ушел Рябчик, встал вопрос о бас-гитаристе. Знакомых музыкантов у нас было немного, и мы решили взять Гришу из группы, которая репетировала с нами в Эрмитаже. Бас-гитара покинула группу вместе с Рябчиком, а у Гриши была своя. Парень Гриша был хороший, но, к сожалению, не идейный. У меня было четкое представление, как должна звучать бас-гитара, какая нужна подача и какое место она должна занимать в ансамбле. И начал заниматься с Гришей, как в свое время с Рябчиком. Да и все мы стали больше репетировать и учиться. Но недолго.

Сначала я придумал довольно непростую партию баса в «Песне друзей», и Гриша не мог ее сыграть. На концертах мне приходилось брать бас и играть эту песню за него. Потом он пропустил концерт. Вернее, он пришел, но без бас-гитары. Хорошо, что в тот день перед нами играла группа «Кирпичи», и парни одолжили мне бас. Хороший такой дорогой японский бас. На нашем первом стадионном выступлении на фестивале «Наполним небо добротой» Гриша умудрился за полтора часа до концерта нажраться так, что почти ничего не сыграл. Больше всего почему-то взбесился Яха, и на общем собрании у себя дома потребовал выгнать Гришу. Все задумались и согласились, слава богу, мы не успели особо сдружиться. Но официально мы его не исключали. Ему просто никто больше не звонил. И он не позвонил, не поинтересовался, когда репетиция. Короче мы перестали обращать на него внимание и, как следствие, он исчез из нашей жизни.

После того как Гриша слился, я понял, что утомился обучать басистов. И решил играть на басу сам. У нас с Горшком была давняя концепция: гитара в группе должна быть одна, если в группе две гитары, значит, или один гитарист слабый, или еще что-то не так. Две гитары в 99 % случаев мешают друг другу. Все, чего не хватает, должен давать бас. То есть, у бас-гитары должна быть энергичная и немного гитарная подача.

А поскольку до этого я играл на гитаре, некоторые партии перенес в бас. Да и на басу не стеснялся вставлять соло, там, где надо. Послушайте песни, где я придумал новый бас именно в те месяц-два: «Смельчак и ветер», «Садовник», «Мотоцикл», «Холодное тело», «Дурак и молния», «Помоги мне!».

Бас-гитару мне помог купить Яха. Кто-то из его знакомых продавал привезенный из-за границы корейский «Джаз басе» и сказал, что это «Ария про 2», но фиг знает, по виду так «Джаз басе». Хотел тот чувак триста долларов. Триста долларов! Неподъемная по тем временам сумма. Я работал мебельщиком и получал около сотни баксов в месяц. Яха занял денег у своей одногруппницы и договорился, что я отдам позже. Помню, там была хитрая схема из долларов, немецких и финских марок. Шикарный бас! Он есть на фотографиях, черно-белый такой. Много позже я подарил его старшему сыну, и он его использовал в своей группе Broken Vehicle.

Яху (по-настоящему его зовут Яков) нашел Горшок. Однажды пришел и говорит: «Я нам гитариста приглядел, давайте посмотрим?» До этого Яха играл в группе «Аусвайс», о которой я ничего, кроме названия, не знаю. Горшку Яха понравился тем, что у него была жутко громкая примочка. Просто не овердрайв, а хэви-метал какой-то. А вот гитарка была говенная, совковая, но он как-то подсуетился и почти сразу купил «Черри». Что-то типа корейского страта. Играл Яха не очень хорошо, но был согласен учиться и готов был репетировать столько, сколько надо, как, впрочем, и я. Как-то мы ехали в Москву, я позвал Яху в тамбур, и у нас произошел примерно такой разговор:

– Яха, а ты в курсе, что фигово играешь? – спросил я ласково.

– Да, а что? – он засмущался.

– Но ты ведь будешь стараться и учиться? – я не наезжал, я правда хотел помочь ему.

– Ну, да, конечно.

– Послушай, Яха, «Король и Шут» – это дело и смысл всей моей жизни. И если ты будешь фигово стараться и тянуть группу назад, то я лично тебя выкину. Без обид.

– Из группы? – Яха боязливо посмотрел на дверь тамбура.

Позже, в течение нескольких лет, Яха вспоминал этот разговор и говорил мне слова благодарности. Это, говорит, был серьезный стимул для того, чтобы стараться.

Вот, собственно, и все про Рябчика, Гришу и Яху.