Евгению Рейну

Люблю стихи знакомого поэта:

«Графитный дождь под половодьем света» —

С фамилией классическою «Рейн».

Сутулый он теперь, одутловатый.

Своим вождем считал его когда-то

Распавшийся со временем ферейн.

О нем всегда легенд ходила масса.

Он описал, как люди ели мясо,

С Камчатки воротившийся едва,

Курчавый и неистовый, как гений.

А это имя звучное – «Евгений»,

Как будто слез он только что со льва!

Он не учитель Бродского, – напротив,

Навряд ли вы у Бродского найдете

Хоть пару на него похожих строк.

Жуковский, Пушкин, надпись на портрете, —

Пора уже оспорить притчи эти:

Учителем бывает только Бог.

Он получил свою земную славу:

Напитки и закуски на халяву,

Венецию, Флоренцию и Рим.

А Иннокентий Анненский устало

Почил у Царскосельского вокзала, —

Об этом мы сейчас не говорим.

Он получил свою земную славу,

Отяжелевший, лысый, седоглавый,

Мясистый нос и толстогубый рот.

Он неразборчив, алчен, плотояден.

Его бранят повсюду трижды на день,

А он не унывает и живет.

Наперсник и сотрапезник великих,

Чьи им приватизированы лики,

Нацеливаясь в тот же пантеон,

Застольный враль и баечник шутейный,

Он вызывает в памяти Литейный

Невозвратимых питерских времен.

Графитный дождь под половодьем света —

Подобие его автопортрета.

Пусть жизнь его продлится, горяча,

Как строк громокипящая палитра,

Как им опустошенная поллитра,

Как зыбкая пасхальная свеча!

1997