6

Синий снег от фонарных огней

Загорается солнечным спектром,

Мимо клодтовских черных коней

Пролетая над Невским проспектом.

Трубачи за стеною трубят,

Плясунам выступления снятся.

В комнатушке – двенадцать ребят,

Мне – четырнадцать, им – по пятнадцать.

А учитель раскладывал книжки,

Их из сумки достав полевой,

Ожидал, когда стихнут мальчишки,

И курчавой качал головой.

За незнание нас не коря,

Вне Земли существующий где-то,

Словно образ Христа дикарям,

Открывал он Вийона и Фета.

Нам сердца он глаголами жег,

Обращая в опасную веру,

И молчали, собравшись в кружок,

Литкружковцы Дворца пионеров.

И струился, губя новичков,

Яд поэзии, сладкий и горький,

От его беззащитных очков,

От защитной его гимнастерки.

Нас родители ждали домой,

Не ложились до позднего часа,

Год опасливый сорок седьмой

В коммунальные двери стучался.

Ненадежна была тишина, —

Только в видимость мира одета,

За стеной продолжалась война,

Гибли люди и рядом, и где-то.

Не упомню ни бед, ни грехов, —

Только строки певучие эти,

И потертые книжки стихов

В офицерском скрипучем планшете.