Помпеи
Помпеи
Что, как не искание иллюзии, выразилось так же в тех бесчисленных помпейских фресках, который покрывают своими архитектоническими фантазиями целые комнаты и залы? Из Витрувия мы узнаем, что фантастический характер этой расписанной архитектуры был явлением, вошедшим в моду лишь в его время (при Августе). Теоретик-архитектор относился к нему бесчувственно, опять-таки именно с точки зрения поклонника реализма.
Что, как не искание иллюзии, выразилось так же в тех бесчисленных помпейских фресках, который покрывают своими архитектоническими фантазиями целые комнаты и залы? Из Витрувия мы узнаем, что фантастический характер этой расписанной архитектуры был явлением, вошедшим в моду лишь в его время (при Августе). Теоретик-архитектор относился к нему бесчувственно, опять-таки именно с точки зрения поклонника реализма.
"Тем, - пишет он, - что прежде художники брали из действительности (ex veris rebus), тем ныне пренебрегают благодаря дурному вкусу (iniquis moribus). Ибо теперь изображают на стенах вместо действительных, существующих предметов, уродства (monstra): на место настоящих колонн - тростниковые стебли, вместо карнизов - вычурные узоры или спирали сплетающихся растений" (не вполне разобранное место текста).
Фруктовый сад. Роспись в доме фруктовых деревьев в Помпеях.
"Одиссеевы пейзажи", "Сад" виллы ad Gallinas Albas, о которых мы говорили выше и которые расписаны несколько раньше, чем порицаемые Витрувием архитектурные фантазии ("II и III помпейских стилей"), согласно современной терминологии подтверждают его слова[15]. Пилястры, разделяющие "Одиссеевы пейзажи", сами пейзажи и изображение сада носят довольно определенный характер правдивости. Но его уже нет ни во фресках (и скульптурных пейзажах) римского дома, открытого на вилле Фарнезине[16], ни в стенописи так называемого дома Ливии на Палатине, ни, как ни странно, и в поздней помпейской росписи.
Следы иллюзорности имеются и в этом фантастическом декоре, несмотря на полное игнорирование архитектонических законов. И даже особую прелесть придает этим измышлениям именно та игра, которую они как бы ведут со зрителем. Этим расписанным постройкам и веришь, и не веришь. Иное передано с таким реализмом, с таким совершенным знанием светотени (часто тень расположена в зависимости от источника света (окно, отверстие в потолке, дверь), который освещает комнату), что лишь ощупью убеждаешься в оптическом обмане. Но стоит только проследить взаимоотношение разных частей этой расписанной архитектуры, чтобы понять ее полную неосуществимость в действительности[17].
Фреска на центральной стене экседры дома Веттиев в Помпеях.
Мозаика из Помпей.
Не говоря уже об ошибках перспективы или ее непоследовательностях[18], все в этих расписанных постройках до такой степени вздорно и немыслимо, что воспроизвести их в действительности нет возможности. Сложные и миниатюрные, словно для пигмеев[19] построенные, галереи из жердочек-колонок прорезают плоскости, не имеющие никакой видимой толщины; местами протянуты ни к чему велумы и драпировки; все "корпусное" в здании изрыто нишами, прорезами, проспектами в какие-то диковинные дали. Пуританин Витрувий видел в этих "шалостях" декораторов измену хорошему вкусу, но, на наш взгляд, именно в этом позднем цветке греческой культуры в архитектурно-декоративной живописи еще раз со всей яркостью выражается подлинный вкус Эллады, ее милая грациозная улыбка, ее ласка и даже ее специфическая философия, ибо что, как не отразившиеся в наглядных формах ирония и скепсис, вся эта остроумная игра с законами тяжести и равновесия?
Наряду с этими иллюзорными приемами стенописи, призванными придать тесным и закрытым помещениям впечатление большого простора и воздуха, мы встречаем в дошедших до нас осколках античной живописи и только пейзажные картины или пейзажные фоны на картинах с мифологическими и другими сюжетами.
Стенопись иллюзорно-архитектурного характера в Боскореале близ Помпей.
Натуральные пейзажи, встречающиеся в виде отдельных картинок, включенных в большие декоративные целостности, изображают, в большинстве случаев, порты и виллы со сложными сооружениями, выходящими далеко за берега, или же - храмы, дворцы с садами и затейливыми павильонами, мосты, перекинутые через ручьи и пруды, священные деревья, гробницы и "часовни"[20]. В палатинских фресках мы, кроме того, видим улицы и переулки Рима, с его многоэтажными домами, с балконами и террасами на них. Часто среди кампанских фресок встречаются и пейзажи африканского характера с пальмами, пирамидами, сфинксами, что и служит одним из доказательств египетского происхождения всего этого рода живописи.