Беспощадный стипль-чез

Дик Фрэнсис всегда предпочитал хорошую прогулку самым интересным утренним новостям. Вот и сегодня его жена Мэри в одиночестве пролистывала за завтраком утренние газеты. Раскрыла очередную и чуть не поперхнулась поджаренным тостом. Во всю полосу красовался заголовок: «Тайны Короля детективов! Дик Фрэнсис полвека дурачит всех нас!»

«42 высококлассных триллера и детектива, включая знаменитого „Фаворита“, сделали старину Дика живым классиком. Вот и последняя его книга, опубликованная в нынешнем 1998 году, стала бестселлером. Но что мы знаем о нем самом? Только то, что он написал в автобиографии. Но кто пишет правду по собственному желанию? И потому наша газета провела свое расследование и утверждает: мы раскрыли всю подноготную этого Фаворита!»

Буквы запрыгали у Мэри перед глазами. «Неужели репортеры узнали?! Но откуда?! Столько лет Дик хранит свою тайну, не может быть, чтобы сейчас все выплыло наружу…»

Мэри глубоко вздохнула и боязливо перешла к очередному абзацу: «Говорят, Фрэнсис был чемпионом среди жокеев. Но не потому ли он получал призы, что был близко знаком с королевским семейством, обожающим скачки?»

Слава богу! Речь, кажется, не о том, чего она больше всего боялась. Так — обычные нападки, очередной пасквиль. Да, еще в 1933 году Дик удостоился внимания нынешней королевы Елизаветы. На престижных скачках в Ричмонде она вручала призы юным жокеям. 13-летний победитель Дик Фрэнсис подошел к помосту и, оторопев, увидел. шестилетнюю принцессу Елизавету — худенькую и серьезную. Та быстрым взглядом окинула мальчишку-призера и выбрала для него… дорогущий скаковой хлыст. Дик шаркнул ножкой и поблагодарил. Принцесса улыбнулась. Вот и все знакомство. Так что своим успехом Фрэнсис обязан не чьему-то покровительству, а собственному труду да фанатичной преданности скачкам. Это у них, Фрэнсисов, семейное: и дед его был жокеем, и отец. Да и сам Дик ни о чем, кроме скачек, никогда не мечтал. Даже в детстве, когда ему еще не доверяли настоящих лошадей, он носился по округе. на ослице. Причем без седла. Было ему тогда всего пять лет. Так вот его девятилетний брат Дуглас подбил малыша на дикую авантюру. Показал 6 пенсов — огромные деньги! — и пообещал их Дику, если тот перепрыгнет на своей ослице изгородь, сидя задом наперед. И Дик взялся прыгать! Шесть раз падал, но все-таки одолел ограду. А ведь мог и шею сломать.

Что ж, переломы были еще впереди. Сколько раз за время жокейской карьеры беднягу Дика приходилось собирать буквально по кусочкам! 21 раз он ломал кости, 12 раз — ключицу и 5 раз — нос. Да так, что в итоге вообще перестал ощущать запахи. Однажды Мэри разорилась на безумно дорогие парижские духи, надушилась, а муж даже запаха не почувствовал. Пришлось пересказывать, как они пахнут. Ну ладно нос, но Дик же ломал и позвоночник! В конце концов проломил череп. Апофеоз наступил, когда он вывихнул плечо, которое стало постоянно выскакивать из своего надлежащего места. Мэри взяла несколько уроков у хирурга и вправляла плечо сама. Пока кость вставала на место, приходилось трудиться минут десять. Все это время Дик орал благим матом. А Мэри обливалась потом от страха и от усилий. Наконец, кость тошнотворно хрупала и вставала на место. Это было счастье! Но через пару недель плечо снова выскакивало. И все повторялось сначала. Да разве мог бы человек терпеть такое, если б не страсть к стипль-чезу?! Воистину, жокей — не профессия, а образ жизни!

А что пишет эта дурацкая газета? Вот «откровение» жокея Стива Меллора: «Фрэнсис был скорее любителем, чем профессионалом. Держался высокомерно: не ходил с нами в паб, не веселился после скачек». Вот как, оказывается, задевало «профессионалов» то, что Дик не напивался вместе с ними до потери пульса, не утраивал погромы в пабах, а всегда спешил домой. Но разве это недостаток?! Впрочем, нынешние журналисты всегда готовы смешать человека с грязью, любой факт извратить. Вот, пожалуйста, далеко ходить не надо: «Фрэнсис упоминал, что во время Второй мировой служил в Королевских ВВС. Но этот храбрец не был замечен в боевых действиях. Во всяком случае, в паспорте его полетов нет ни одного вылета в Германию. Неудивительно, что о своих военных подвигах он предпочитает не распространяться».

Это на что же они намекают? Да, Дик не любит вспоминать страшные годы. А кто из тех, что вернулся с войны, любит?! Между прочим, Дика в армию никто не призвал, он сам записался добровольцем в кавалерию. Но кавалерия не понадобилась, и тогда он решил стать пилотом — ведь там скорость и полет. Его отправили на базу Королевских ВВС в Западную пустыню Северной Африки, но там оказалось, что летчиков и без него хватает. Пришлось стать механиком. Попробовали бы современные юнцы ремонтировать самолеты при нехватке запчастей, да еще в пустыне! Жара и жажда неимоверные. Еда скверная. Через пару дней после прибытия Дик спросил приятеля: зачем тот выбирает из риса изюминки и складывает на край тарелки? «Так это ж мухи!» — простодушно ответил тот. Дика чуть не вырвало. Он-то свою кашу уже съел — прямо с мухами.

Только через четыре года Дика перевели в Южную Родезию — обучаться на пилота. Но и тут жокейский стандарт сыграл с ним забавную шутку. Оказалось, Дик со своим маленьким ростом мог управлять самолетом, только подложив под сиденье огромную подушку. Неудивительно, что друзья постоянно подшучивали над ним. Однако он все же выучился летать и на истребителе, и на бомбардировщике. Но тут Берлин пал. Так что с боевыми вылетами на территорию противника так и не сложилось. Летчики вернулись в Англию, и вскоре Дик подал в отставку.

Мэри оторвалась от газеты. Забавно, но в 1943 году, как раз когда Дик учился летать, она опубликовала в журнале «Эринна» рассказ «Летчик». Тогда она, 19-летняя Мэри Маргарет Бренчли, студентка Королевского Холлоуэй-колледжа при Лондонском университете, мечтала о карьере писательницы. Наверное, у нее был талант, потому что критики поразились точностью в описании полетов и строгим повествовательным стилем. Даже назвали его мужским и интересовались — не была ли Мэри на фронте? И вот теперь она иногда думает: может, ей удалось увидеть те полеты глазами Дика? Но тогда выходит, их союз был запланирован судьбой.

Да, уже больше полувека, как она замужем за Диком. Сколько радостей и ударов они встретили вместе, переживут и эту пасквильную статейку! Мэри снова взялась за чтение: надо же знать, что переживать. Быстро пробежав глазами еще несколько абзацев, перевернула страницу и сразу же наткнулась на такое, что заставило ее судорожно схватить лежавшую на столе упаковку успокаивающих таблеток.

«Можно ли Фрэнсиса считать настоящим писателем? Он ведь не получил достойного образования. Бросил школу ради скачек в 15 лет. Однажды репортеры спросили у его брата Дугласа — читал ли он последний роман Дика. Тот посмотрел на них, как на идиотов: „Зачем? Дик не мог писать в школе, не научился и сейчас“. Так как же старина Фрэнсис ухитрился написать свои 42 романа? И что думает по этому поводу его супруга?»

Мэри напряглась. Казалось, еще немного, и все наконец раскроется. Но журналиста, к счастью, потянуло в другую сторону: «Конечно, Дик Фрэнсис рассказывает, что женился по любви. Но может, и тут скрыта очередная тайна? Не чувств будущий писатель искал в браке, а приглядывал образованную секретаршу». Мэри скривилась: эка загнул! Конечно, она получила степень бакалавра по английскому и французскому языкам, успешно работала редактором в издательстве, но Дик влюбился в нее, не зная, кто она и где работает. Да и она сама, лишь увидев его, подумала: «Вот единственный мужчина, за которого я хочу выйти замуж!» Словом, это была любовь с первого взгляда!

В тот осенний день 1945 года ее подруга выходила замуж за лейтенанта ВВС, друга Дика. Еще в церкви Мэри высмотрела обаятельного невысокого молодого летчика. В своей наглаженной униформе, с золотыми крылышками на петлицах и медалями за Африканскую кампанию он выглядел настоящим щеголем, но держался скованно. Мэри тоже почему-то было не по себе. И когда шумная толпа отправилась к праздничному столу, она попыталась улизнуть, но на лестнице столкнулась с тем самым летчиком, который тоже хотел уйти незаметно. Они улыбнулись друг другу и поняли: свадебные колокола играют не только для сегодняшних новобрачных.

Но Мэри постеснялась рассказать родным, что встречается с «лошадником». Боялась, у дедушки-священника инфаркт случится. Ведь он слыл настоящим пуританином — колоду карт в доме держать не разрешал. А тут вдруг у самой благовоспитанной внучки жених — жокей! Это же бега, букмекеры, тотализаторы — грех! Так и не позвали дедулю на свадьбу.

Венчались Мэри с Диком 21 июня 1947 года в Паддингтонской церкви в Лондоне. Свадьба была скромной. Невеста сама сшила свадебное платье из марлевки, украсив его блестками. А вот пижон Дик прибыл в безупречном классическом костюме, цилиндре и белой перчатке. Одной! Ведь совсем недавно он, едва начав выступать в профессиональном стипль-чезе, сломал на скачках руку. Вот и стоял с рукой на перевязи и болтающимся левым рукавом. А чтобы было не так заметно, приколол в петлицу белую гвоздику.

Если кто думает, что после свадьбы жизнь меняется, то сильно ошибается. По крайней мере, Мэри не тешила себя надеждой, что муж оторвется от лошадей. Конечно, можно бы устроить скандал — как советовала мама. Но Мэри не собиралась расшатывать свою жизнь: «Знаешь, мама, стипль-чез — это не бег трусцой. Это же скачки с препятствиями — одно страшнее другого! И ничто так не цементирует брак, как сознание того, что твой муж может погибнуть днем из-за того, что ты не удержалась и устроила с ним ссору утром».

К счастью, Дик оказался любящим мужем. 50 лет они прожили душа в душу. Спали только в одной кровати. Даже когда Дика врачи заворачивали в гипс (а случалось это частенько!), Мэри свертывалась клубочком у него под боком — осторожненько, чтоб не повредить! До сих пор, уже миновав золотую свадьбу, они обнимаются — долго и тесно — каждую ночь, прежде чем заснуть. А иначе и сон не идет. Дик не может без Мэри. Но и она не представляет себя без него! Уж сколько десятилетий бедняге мужу приходится застегивать ей платья на спине и расчесывать непослушные пышные волосы — ведь правая рука плохо слушается Мэри. А все та давняя проклятая инфекция: в октябре 1949 года она заразилась полиомиелитом — по тем временам смертельной болезнью. Никаких вакцин и в помине не было — выживет больной сам — хорошо, а нет. Мэри лежала в инфекционной больнице парализованная, к тому же подключенная к аппарату искусственного дыхания. Дик был все время рядом. Один только раз отлучился. Потом уже свекровь рассказала Мэри: Дик позвонил ей: «Неужели моя любимая Мэри должна умереть?! А ведь она на третьем месяце. Мне страшно, мама!» И он заплакал.

Ему, такому бесстрашному, стало страшно! Он мечтал о ребенке, но, когда врачи заговорили об аборте, он сказал: «Мне нужна Мэри! Пусть не будет детей!» Но видно, все они родились в рубашке: в начале 1950-го Мэри выздоровела, а потом родила сына. Это случилось в День дураков — Мэри и Дик хохотали до упада. Врачи даже испугались, не поехала ли у этих Фрэнсисов крыша? Но всё обошлось — крошечный Меррик Эвен Дуглас был здоров и, как выяснилось позже, наделен отличным чувством юмора.

Уже в пять месяцев он оказался на ипподроме, куда Мэри регулярно ездила «собирать осколки Дика». Но теперь, слава богу, за «осколки» начали хорошо платить. Ассоциация стипль-чеза провозгласила Фрэнсиса жокеем-чемпионом. Да и как не провозгласить? Ведь он выиграл невиданное число скачек — 345!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.