Бриллиант с хорошеньким проклятием
Бриллиант с хорошеньким проклятием
«Как скучно на парижских вечеринках!» — Сумасбродка Эвелин выловила вишенку из коктейля и, дурачась, кинула ее прямо в бокал кузины Мардж. Та, ойкнув, прикрыла рукой от брызг свое блестящее колье. Эвелин скривилась: «Зачем ты нацепила это вульгарное колье?» — «Мой ювелир сказал, оно приносит удачу!» — попыталась оправдаться Мардж. И тут Эвелин взорвалась. «А мне приносят удачу драгоценности, от которых у других одни несчастья! — громко произнесла она. — Ищу бриллиант с хорошеньким проклятием!»
Не удержав бокал, подвыпившая Эвелин Маклин выплеснула коктейль прямо на платье кузины. Мардж обомлела. Что же будет? Такое поведение на вечеринке парижского бомонда — явный вызов обществу! Но никто даже не взглянул в их сторону. Неужели для веселого Парижа это — обычная сцена? А может, за лето нынешнего 1910 года, пока Эвелин живет в Париже, все привыкли к ее эпатажным выходкам? Одни только гонки по Елисейским Полям в новеньком кабриолете с парочкой взъерошенных куриц на заднем сиденье чего стоят! Бедные хохлатки тогда орали почем зря, а народ шарахался в ужасе. Ясно, что после такого никто и не ожидает хороших манер от «американской выскочки». К тому же все шепчутся, что в свои 24 года Эвелин «неприлично богата». Ее отец Том Уолш сколотил громадное состояние на золотых приисках. Слыл властным бизнесменом. Но сладить с собственной дочкой не смог, недаром ее прозвали «заводной девчонкой». Мардж вздохнула, вспоминая, как несколько лет назад Эвелин появилась на приеме в вашингтонском доме отца с невообразимой прической «Воронье гнездо». Тогда, чтобы дочка вернула себе «приличный» облик, Том Уолш пообещал ей алмазный браслет. С тех пор у них так и повелось: чуть что — Эвелин за свою «уступчивость» снова бриллианты требует. И не крошечные, как те, что сейчас на Мардж, а самые большие.
И как только Эдварда Маклина, кузена Мардж, угораздило два года назад жениться на этой сумасбродке? Ведь Эдвард — такой умница, к тому же наследник владельца преуспевающей газеты «Вашингтон пост». И вот вам — влюбился в легкомысленную красавицу! Теперь и он задабривает ее драгоценностями. На рождение сына купил огромное кольцо. Но Эвелин закатила скандал: кольцо, видите ли, вульгарно.
Эвелин Маклин
Понятно, что бедный Эдвард устает от сумасбродств жены — недаром на этот раз попросил кузину пойти с ней на вечеринку. Ох, если бы предвидеть последствия! Мардж стиснула зубы и попыталась незаметно смахнуть с платья следы от брызг коктейля. Краем глаза она увидела невысокого молодого человека в потрясающе элегантном смокинге. Он тут же отвернулся, но Мардж заметила его жадный взгляд в сторону Эвелин. Неужели еще один поклонник? Мало у Эдварда с Эвелин домашних скандалов. И тут Мардж как током ударило — да это же Пьер Картье, младший из известной династии ювелиров. Нельзя, чтобы он застал их в таком виде!
Она потащила кузину в дамскую комнату. Сама вытерла залитое платье, а служительницу попросила подать Эвелин крепчайшего кофе. Только спустя полчаса кузины вышли в зал. И удивительно — Картье тотчас шагнул им навстречу.
Альфред Картье и его сыновья (слева направо): Пьер, Луи и Жак
«Я могу предложить мадам Маклин то, что она ищет, — самый дорогой в мире бриллиант с самым настоящим проклятием!» — Жестом фокусника Картье извлек из рукава изящный синий футляр и открыл его. Вихрь чистейшего темно-голубого света взорвался перед глазами. Кузины ахнули.
«Перед вами „Блю Хоуп“ — „Голубая надежда“. Иногда его также называют „Голубой алмаз короны“ или „Голубой француз“. Хотя, как видите, камень скорее не голубой, а васильково-сапфировый. В далеком 1668 году путешественник Жан Тавернье привез его из Индии для самого Людовика XIV. Говорят, что выкрал из священного храма, где алмаз этот украшал статую Будды. И не просто украшал, а служил ей третьим глазом. Так вот жрецы храма прокляли тогда вора. И Тавернье стал первым, на кого пало проклятие: из Франции он поехал в далекую Россию, и там по дороге его разорвали волки. С тех пор алмаз всем приносит несчастья. Вы ведь говорили о таком камне, мадам Маклин?»
Эвелин молчала и только завороженно смотрела на иссиня-голубой алмаз, вставленный в тяжелую подвеску. Потрясающий камень! Но вот оправа слишком громоздка.
«Неужели сам Людовик XIV носил этот камень?» — удивленно прозвучал голос Мардж. Ювелир оживленно повернулся к ней, обрадованный вопросом: «Да, но перед этим он приказал огранить индийский алмаз. Из его 112 карат осталось всего 67, но зато он стал бриллиантом. Ни у одного государя в мире не было подобного! Людовик обычно носил его на длинной синей ленте, повязанной на шее. И вот как-то дал пофорсить своей фаворитке мадам де Монтеспан. Но, увидев красавец-камень на ее груди, понял: его избранница недостаточно прекрасна, и вскоре окончательно охладел к ней. Да и самому Людовику с камнем не повезло: „Голубой алмаз короны“ был при нем в тот самый день, когда его настигла мученическая смерть от гангрены. Дальше проклятье действовало еще сильнее. Со временем бриллиант попал к королеве Марии-Антуанетте. И как вы знаете, бедняжка закончила свои дни на гильотине. А герцогиня Ламбаль, которой королева давала поносить бриллиант, была растерзана разъяренной толпой во времена Французкой революции».
«Какие жуткие истории вы рассказываете, месье!» — ахнула Мардж. Картье перевел дух и продолжил: «Революционеры поместили сокровища французских королей на мебельный склад, где все желающие могли ими полюбоваться. Вот только охранялось помещение из рук вон плохо. Шайка грабителей, которую возглавлял самый известный парижский вор Поль Мьетт, похитила сокровища. Но взломщиков вскоре поймали. Большинство драгоценностей удалось вернуть. Однако „Голубой алмаз короны“ пропал бесследно. Говорят, кто-то переправил его в Амстердам. Вряд ли это успел сделать Мьетт. Ведь, попав в тюрьму, он уже через пару дней стал очередной жертвой проклятия — его зарезали сокамерники».
Эвелин скривила губки: «Забавно!» — и потянулась к очередному бокалу шампанского. Мардж выхватила бокал прямо у нее из-под руки: «Не отвлекайся, кузина! Это же так интересно! А почему, месье Картье, вы сказали, этот камень называют „Блю Хоуп“ — „Голубая надежда“?»
Картье улыбнулся: «Все очень просто. Исчезнувший в годы революции голубой бриллиант со временем добрался до Англии, где его купил король Георг IV. Правда, до этого стараниями голландских ювелиров камень изрядно „похудел“. Он весил уже 44,5 карата, но, как говорят, стал еще более прекрасен и, что главное, не растерял свою роковую силу. Ведь жизнь Георга IV с того времени явно пошла под откос: он по уши увяз в долгах. Так что после его скорой смерти камень был продан кредиторами с аукциона. В итоге он оказался у известнейшего лондонского банкира и коллекционера драгоценностей — Генри Филиппа Хоупа. Отсюда и имя алмаза — „Блю Хоуп“, которое, как вы знаете, можно перевести как „Голубая надежда“».
Мардж подняла на Картье недоверчивый взгляд: «Я слышала о семье этого банкира. С ним ничего не случилось, он умер в преклонные лета своей смертью, оставив кучу денег». Картье вспыхнул: «Проклятие алмаза коснулось его наследников. Они разорились! — Ювелир повернулся к Эвелин. — Взгляните на этот зловещий камень, мадам! Разве вам не хочется иметь его, чтобы он, приносивший всем одни несчастья, приворожил вам удачу?»
Эвелин вздохнула. Проклятье, конечно, интересно, но хорошо бы ускользнуть от бдительного ока Мардж и рвануть в какой-нибудь ресторан, где никто не будет выхватывать бокалы у тебя из-под носа.
«Этот „Блю Хоуп“, конечно, класс, — процедила она, — но оправа у него какая-то неказистая!» — И, не дав ювелиру опомниться, Эвелин ринулась к дверям.
Пьер Картье возвращался домой, прижимая руку к груди, где во внутреннем кармане смокинга лежал синий футляр. Пока извозчик плелся по булыжной мостовой, ювелир сердито ругался про себя — и на американскую выскочку, и на ее недоверчивую кузину. И конечно, на себя самого — не смог уговорить эту заморскую миллионершу, а ведь должен был! Ювелирному дому Картье позарез нужны деньги. Когда-то все ювелирное производство ютилось в скромной мастерской неподалеку от Пале-Рояля. Правда, уже тогда к его дедушке, Луи Франсуа Картье, заходили и русская княгиня Демидова, и французская императрица Евгения, жена Наполеона III. Теперь у четверых внуков Луи Франсуа — филиалы в главных европейских столицах, а Пьер, самый младший внук, два года назад, в 1908-м, открыл представительство Дома Картье за океаном — в Нью-Йорке. Теперь ему нужны оборотные средства, да и реклама не помешает. И все это будет, если только он сумеет продать «Блю Хоуп» этой экстравагантной американке!
Пьер еще теснее прижал футляр. Два месяца назад ему фантастически повезло — удалось купить на аукционе алмаз Хоупа. А ведь ювелирный мир уже считал, что навсегда расстался с ним. Последний его владелец, торговец драгоценными камнями, поплыл в Сингапур, но его корабль затонул. Но оказалось, что он не брал с собой камня, и тот спокойно лежал в сейфе Парижского банка. Вот тогда-то Картье и выкупил это сокровище. Мечтал оставить себе, но понадобились деньги. Покупателей, впрочем, долго не находилось. И вот сегодня, услышав: «Ищу бриллиант с хорошеньким проклятием!», он сразу понял: надо действовать. Пришлось насочинять экспромтом жуткую историю о проклятии и королях. И ведь американка поверила! Пусть сейчас она не взяла камень, наметанный глаз ювелира Картье заметил — бриллиант ей приглянулся. Нужно только исхитриться и переделать оправу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.