«Музы»

Мне вообще не хотелось больше делать цветные классические обложки с изображением группы. Сколько у нас ни было фотосессий, всегда так: у музыкантов странное выражение лица, каждый смотрит кто куда, Макс всегда сторонится, и только один Миша улыбается. Я решил, пусть «Музы» будут вообще без лиц. «Музы» без ничего. Белый квадрат с двумя словами «ЗВЕРИ МУЗЫ». Это связано еще и с моим увлечением фотографией и изобразительным искусством. Обложка с лицами напоминала бы мне аляпистые CD-сборники типа «Все хиты этого лета». Мне не нужно с помощью какого-то изображения донести дополнительную информацию, отвлекая людей от главного. Лицо я свое на обложке не хотел. Нет уже такой необходимости его рекламировать. Да и слишком примитивно — и так понятно, что это «Звери». Самым простым решением было ЧБ, графика. Вот такой концепт придумал я, а потом подбирались шрифты и компоновка, чтобы оформление было нейтральным, но при этом со вкусом. Можно ведь было написать и жирными большими черными буквами во весь желтый квадратик, да? Так пишут обычно на уличных афишах.

Музы… Музы накрывают меня, я накрываю муз. Нет, накрываю не как ладонью бабочку, а в значении настигаю, одолеваю. Они накрывают меня, а я даю обратку: они меня — я их. Музы приходят, уходят, а я остаюсь. Ты все равно остаешься тем, кто ты есть, ты — то, что заложено в тебе изначально. Надеюсь, «что ты понимаешь меня», зачем «мы уходим на дно» — уходим с экранов цветных мониторов, от того, чем когда-то были «Звери». Фраза «Солнце за нас» — это Бондарев. А моя идея такая: когда ты не играешь в игры с совестью своей (а в моем понимании совесть — это и есть бог), когда ты уверен в том, что ты делаешь, в своей правоте, тогда неважно, кто против, пусть даже все. И даже если в итоге окажешься не прав, нормально — это жизнь. Если человек искренне верит во что-то, он уже победитель, считай. Смысл в том, что неважно, кто и что тебе говорит, неважно, кто с тобой за, пусть даже никого не будет — ничего страшного. Солнца в моих песнях действительно много. Это же свет. Солнце светит ярко, луна — нет, звезды где-то мерцают и падают. А солнце вот здесь, рядом с тобой. Я — солнечный человек.

«Кнопки» — очень древняя песня. Это какой-то бой с тенью у меня. Я все время с женской тенью борюсь. Вот и здесь все тот же бой, только уже конкретный, контактный. «Хочу тебя»? Видишь, я не перестал писать «песни самца», как Войтинский предрекал. И «Мики» такой же. Это о собирательном образе девочки-тинейджера, которая грезит о каком-то волшебном принце. Где насобирал… На гастролях, видимо. Но я-то для такого уже старый. Поэтому «я согласен все это слушать, как ты напеваешь эти песенки в душе. Ты любишь музыку электронную. А мне непонятно, что в ней прикольного…». Но? «У тебя на маечке злобный Микки-Маус. Он сегодня будет валяться у твоей кровати…» А вот эти строчки — «Вместе с сигаретами, вместе с телефоном, фантиками, кольцами и моим бурбоном…» — почему-то у меня ассоциируются с Майком Науменко, с таким легким донжуанством, был в этом такой свежий понт. Помнишь «Прощай, детка, детка, прощай!»? Моя сладкая N…

Да я и не спорю, таких легких песен стало меньше. Ну как почему? Ты сама же все понимаешь, почему сейчас такого нет. А зачем было бы? Сейчас все другое. Нет в этом необходимости. Было бы хуже, если бы я писал сейчас только такое. Это говорило бы о моем неразвитии, о топтании на месте. Мне нужен вызов, вызов как реакция. Поэтому «Никому». Это не мой текст, Вити Бондарева, но его слова подошли под мое состояние: «Никому не прощай, нас никто не прощает».