Глава первая МОНПАРНАС ДО МОНПАРНАСА

Глава первая

МОНПАРНАС ДО МОНПАРНАСА

Скажите: «Монпарнас!» - и это слово прозвучит заклинанием: «Сезам памяти, откройся!» И один за другим, словно по волшебству, возникнут обаятельные образы прошлого: вот полуодетый богемный Модильяни неуверенным шагом бредет по бульвару, картинно декламируя стансы из «Новой жизни»; в спецовке и с челкой во весь лоб появится Кислинг, «эскимосский слесарь»; Фудзита - «монсеньор Глициновых Полей», на добрые полвека опередивший хиппи своими бусами и серьгами; а вот - весь в черном - Паскен, режиссер агонии великого пира «безумных лет»… И вспыхнут всеми своими огнями кафе «Дом» и «Ротонда», и томно польются страстные мелодии антильских танцев «Негритянского бала», и пронзительно грянет джаз зала «Жокей»… Настоящая легенда!

Действительно, Монпарнас во многом - всего лишь легенда; только в воспоминаниях людей искусства он существует как некий форум, объединявший их более четверти века.

Монпарнас нельзя даже назвать истинно парижским районом со своим неповторимым характером, архитектурой, памятниками старины и жителями определенного социального слоя. Здесь, как на испанском постоялом дворе, вы найдете лишь то, что принесли с собой. А если багаж ваш пуст и ничто не связывает вас с этим местом, район покажется вам на редкость безликим и непривлекательным. Кроме «Бальзака» Родена, установленного здесь в 1939 году после долгих споров; «Нея», шедевра скульптора Рюда на перекрестке Обсерватории (два десятилетия подряд доблестный маршал с саблей наголо вел за собой на штурм «Бюлье» пехоту литераторов из «Клозри де Лила»); «Бельфорского льва» Бартольди на окраине квартала и, наконец, «Поцелуя» Бранкузи на Монпарнасском кладбище, простого и трогательного монолитного надгробия Т. Рашевской, вы не встретите здесь памятника, стоящего внимания. Не станем задерживаться и на церкви Нотр-Дам-де-Шам, построенной в подражание романскому стилю конца XIX века.

Очарование Монпарнаса - тоже вымысел. В нем нет сказочной, отчасти надуманной живописности Монмартра, и, вопреки ожиданиям, он не сохранил даже черт некой пригородной полудеревенской жизни, незыблемой до Первой мировой войны. Лишь свидетели былого: Роже Уайльд, Жермен Сюрваж, Анри Рамей еще помнят запахи люцерны и липового цвета, осенний дух горящей древесины. Не говоря уже о более сильных ароматах конюшен и ферм, весьма многочисленных до самого 1914 года. Показательно, что Монпарнас не породил ни одного художника или поэта, который черпал бы в нем свое вдохновение. Да, были и художники, и поэты с Монпарнаса, но - в отличие от Монмартра - не существовало художников и поэтов Монпарнаса. Судите сами, Монмартр - это Риктюс, Карко, Доржелес, Утрилло, Кизе… Этот же район не впечатлял!

Впрочем, долгое время он и вовсе не существовал как таковой. С XVIII до начала XX века - это была территория, прилегавшая к Латинскому кварталу, связанная с ним Люксембургским парком и аллеями Обсерватории. В начале XVIII века этот участок с грудами выброшенной породы вокруг каменоломен студенты окрестили «горой Парнас». Здесь они прогуливались, заходили выпить в маленькие кабачки, танцевали на сельских танцплощадках, своим открытием ожививших замкнутую и неторопливую жизнь окраины. Широкий бульвар Монпарнас возник по прихоти Людовика XIV, однако долгое время ему не было применения. Кроме студентов, здесь только по воскресеньям появлялась самая простецкая публика: развлечься за несколько су приглашали «Гранд Шомьер» и «Клозри де Лила». Кстати, последнее находилось как раз напротив того кафе, которое носит это название теперь. Решивший сегодня прийти сюда за своими воспоминаниями поразился бы: ведь ничего, по сути, не изменилось между площадью Ренна (ныне площадь 18 Июня) и перекрестком Обсерватории, если стать спиной к отвесным стенам Мен-Монпарнаса из стекла и стали. За исключением некоторых деталей, облик района остался таким же, как в период между двумя войнами. И по очень простой причине: в отличие от Монмартра - кварталов старой застройки, вопреки всему бог весть каким образом сохранивших свой провинциальный характер, - Монпарнас вошел в историю сразу как совершенно новый городской район с только что отстроенными зданиями - тесаный камень, керамические изразцы, рельефные орнаменты и кованая сталь. Характерный стиль «Прекрасной эпохи».

Без сомнения, до 1905 года эти места обладали своей прелестью, свойственной и по сей день некоторым сохранившимся зеленым уголкам пригорода. Но Монпарнас людей искусства - район, на чьи террасы и кафе хлынул поток переселенцев из пустынных земель Кастильи, восточноевропейских степей и скандинавских лесов, - это совсем новый район, без какого-либо прошлого, абсолютно лишенный живописности и наводящий уныние своей банальностью. А в итоге очарование сегодняшнего Монпарнаса обязано именно его недостаткам: современные градостроители оказались лишены возможности осуществлять здесь свои разрушительные проекты, и, за малым исключением, район остался таким же, как с 1910 по 1940 год.

Широкий простор для воспоминаний! Думается, появись сегодня в кафе Аполлинер, Макс Жакоб, Пикассо или Модильяни, присутствующие не очень бы удивились. Многие кафе и сами выглядят так же, как пятьдесят лет назад, по крайней мере, снаружи. Только заглянув внутрь «Дома» или «Ротонды», вы заметите, что перемены все же произошли и в интерьере, и в посетителях. Но если вы пройдете немного вперед по бульвару и зайдете в кафе «Селект», вас встретит ожившая история!… Здесь, в душной атмосфере и клубах синеватого дыма вы застанете всю прибывшую когда-то с Востока артистическую публику, что еще доживает свой век на Монпарнасе. В этой среде можно увидеть даже старожилов, обосновавшихся здесь одновременно с Шагалом и Сутиным.

Сегодня район уже не так популярен, как в 20-е и 30-е годы, он утратил былую непреодолимую силу притягивать сюда людей искусства со всего мира, правда, и сейчас здесь по-прежнему живут многие писатели, журналисты и художники. Они все так же мечтают и творят в его мастерских; хотя пятьсот студий, к сожалению, разрушены и на их месте выросли высотные здания и башня Мен-Монпарнас, но и сегодня в обоих концах улицы Нотр-Дам-де-Шам в определенные часы раздаются крики и смех школяров, а из-за узорчатых решеток на окнах монастырей и религиозных учебных заведений в тиши раннего утра все так же доносятся монотонные звуки духовных песнопений. И пусть на улице фанд-Шомьер натурщики уже не предлагают своих услуг, именно сюда, к Кастеллучо или Гаттеньо, художники приходят за необходимыми материалами. А вот в «Ротонде», частично переделанной под кинозал, артистической публики уже не найти. Это кафе давно потеряло свою популярность, тогда как два других: заново отделанный шикарный «Дом» и «Купель», чье оформление осталось нетронутым с 1930-го - подлинное ретро! - по вечерам наводняет такая же толпа людей, как когда-то. Можно бесконечно продолжать сравнение, примеров множество, главное - Монпарнас жив и поныне.

Конечно, есть еще Мен-Монпарнас. Но эта часть до войны служила границей монпарнасского мира, поэтому и сама башня, и громоздкие сооружения нового вокзала на улицах Вожирар и Плезанс далеки от того исторического центра, каким остается перекресток Вавен. Любопытно, что огромное скопление магазинов и офисов Мен-Монпарнаса нисколько не способствовало расширению клиентуры крупных кафе и еще меньше - изменению их духа. Но и это легко объяснить: после трудового дня в шесть часов вечера вся бюрократическая прослойка расходится по домам… А ведь именно в это время Монпарнас пробуждается к своей истинной жизни.