Анатолий Собчак. «Париж Парижем…»

ВОЛКОВ: Насколько я в курсе, с тех пор Президент Российской Федерации лично опекал твое новое детище. Тебе это внимание не показалось странным?

СПИВАКОВ: Мы были знакомы с Путиным задолго до его президентства, еще когда он работал в команде Анатолия Александровича Собчака, тогда мэра Санкт-Петербурга. Собчак с женой Людмилой Нарусовой и своим ближним окружением, в которое входил Путин, неизменно приходил на концерты «Виртуозов» в Питере.

Мы с Собчаком дружили. Он лично прибывал на Московский вокзал, чтобы встретить нас с утреннего поезда. Потому что в те времена грабили поезда. А когда мы отъезжали назад в Москву, в соседнем купе неизменно была охрана, которая нас сопровождала на всякий случай.

ВОЛКОВ: Между прочим, такую же защиту Собчак гарантировал Иосифу Бродскому, когда приглашал приехать из Нью-Йорка в Петербург. И тоже обещал ему всяческую протекцию. Но у Бродского были какие-то свои сомнения на этот счет. В Нью-Йорке Иосиф надписал Собчаку на память свою книгу так: «Городскому голове от городского сумасшедшего».

СПИВАКОВ: Инаугурация Анатолия Собчака на пост мэра Санкт-Петербурга совпала с нашим концертом в Ленинградской филармонии. Он вышел к нам на сцену с огромным букетом цветов, мы обнялись. С «Виртуозами» у нас понимание было налажено без слов – я только поднял бровь, как мэру тут же вынесли на сцену стул и установили в оркестре. Я объявил – в честь инаугурации нового градоначальника Петербурга мы исполняем «Венский вальс». Потому что очень хотим, чтобы под его руководством Ленинград стал не хуже, чем Вена.

Спустя годы, сидя у нас дома в Париже, Собчак уверял, что это были незабываемые мгновения… После того как он в 1996-м проиграл выборы Владимиру Яковлеву, его, как всегда у нас в России принято, начали преследовать. Я не верю, что Собчак был способен на какие-то махинации. А отношение к культуре с его уходом точно изменилось. Когда Яковлева просили прийти на празднование какого-нибудь юбилея симфонического оркестра, он обычно вздыхал: «Ну, и где эта беда происходит?»

Вынужденно покинув Россию, Собчак обосновался в Париже. Как я впоследствии узнал, избежать ареста ему помог Путин. Через три дня после своего приезда в Париж Собчак позвонил мне по телефону:

– Володя, я в Париже.

– Анатолий Александрович, а вы надолго приехали? – И в трубке наступила пауза. Слышу – вроде человек дышит, но ничего не говорит. Ощущение было, словно камень кинул в глубокий колодец и жду, когда он долетит.

– Боюсь, что надолго. Может быть, даже очень надолго, – упавшим голосом ответил мне наконец Анатолий Александрович.

У него не было денег снять собственную квартиру, и он остановился на улице Ремюза у своего друга Владимира Рейна. К нам он приходил «на телевизор». Я договорился с ребятами из российского посольства, и они установили нам тарелку телевизионную на крышу, чтобы мы могли жить в информационном пространстве родины, да и детям не без пользы – чтобы не забывали русский язык. Вскоре мы переехали на новую квартиру на улицу Джузеппе Верди. (Всю жизнь меня сопровождают музыкальные адреса: родился я в Уфе на улице Михаила Глинки.) Анатолий Александрович говорит: я сейчас спущусь вниз вещи присмотреть, чтобы ничего не сперли. В Париже вещи не носят по лестницам, там такой наружный лифт, который поднимает грузы через окно. Я его уговариваю – да не надо, мы ведь в Париже. А он на своем стоит: «Париж Парижем, а за вещичками нужен глаз да глаз».

ВОЛКОВ: Питерский опыт…

СПИВАКОВ: Собчак приходил к нам два-три раза в неделю. Говорили, конечно, о России. О том, что там происходит. О будущем. Он уверял меня, что вся история человечества – это борьба между интересами и идеями: часто на коротком отрезке времени побеждают интересы, но на длинной дистанции непременно побеждают идеи.

Сати к приходу Собчака готовила гречневую кашу, я в русском магазине на улице Никола покупал селедочку, квашеную капустку, соленые огурчики. Я не пью, но полстопочки водки дернуть с ним мог.

И однажды, сидя вчетвером с женами за предновогодним столом у телевизора, мы услышали знаменитое обращение Бориса Ельцина к народу – то самое «Я ухожу», услышали, как он просит прощения. Мы просто остолбенели, понимая, что так еще не поступал ни один лидер России. А как только Собчак услышал, что своим преемником Ельцин видит Владимира Путина, он сорвался из-за стола: «Всё, я побежал складывать чемодан».

К слову, некоторые сотрудники нашего посольства в Париже пытались меня одернуть, намекая, что эти контакты с опальным политиком могут мне навредить. Я отвечал, что для меня не имеет значения, мэр он или дворник, возвеличен или гоним – я всегда остаюсь верен дружбе. С тем и живу.

ВОЛКОВ: Для меня это, быть может, самое ценное и важное твое человеческое качество: лояльность, преданность друзьям. Ты никогда не был и не будешь предателем, ты на это не способен…