Московские соловьи шестидесятых годов

В шестидесятые годы прошлого века в Москве существовал хор старых большевиков. Они выступали в домах культуры, пели революционные песни всех народов — в общем, бодрились как могли. Дамы были одеты каторжно-элегантно — в серое. Мужчины — в бесформенные советские костюмы. Хормейстером у них была молодая пламенная женщина: все-таки не под силу старикам махать руками два часа.

Пели с огоньком, с кокетством даже. В некоторых песнях в революционный процесс вовлекался соловей. За соловья у них был усатый буденного вида старик с клюкой, который сидел в стороне. Хормейстерша его незаметно подзывала, он вытягивался и свистел соловьем, а потом, сорвав аплодисменты, ё покорно садился на свой стульчик.

После концерта происходила общая тусовка большевиков и аудитории.

   — Вы когда сидели, в тридцать седьмом?

   — А я, берите раньше, уже в тридцать пятом...

   — На Беломоре?

   — Ну конечно, а потом там...

   — И Комсомольск-на-Амуре строили.

   — Вас когда реабилитировали?

   — А меня в пятьдесят восьмом, после Берии.

   — А я потом еще два раза в партию подавал заявление, только в шестьдесят втором вернули партбилет.

Каждый год, приезжая с бабушкой в Москву, мы обязательно ходили на их концерт: у бабушки там пела подруга. Звали и бабушку спеть с ними. Но она предпочитала романсы и оперные арии.