1. The Eаsybeats «Good Times» (1968)

Понадобилось подростковое вампирское кино и почти два десятка лет для того, чтобы «Good Times», мощная, приправленная маракасами песня The Easybeats из альбома 1968 года Vigil попала в чарты. В Австралии она заняла второе место, в Великобритании – 18-е, а в Штатах – 47-е. До того единственной песней этой группы, попавшей в топ-50 на всех этих трёх рынках, оставалась «Friday On My Mind», причём попала в то время, когда и хотели: в 1967-м, не в 1987-м.

В музыкальном бизнесе никакой разумный расчёт не работает, и The Easybeats – тому подтверждение. Фильм, о котором идёт речь – это The Lost Boys («Пропащие ребята») режиссёра Джоэла Шумахера с Кифером Сазерлендом в главной роли, и, наверное, самое лучшее в нём – это вот та самая австралийская песня, которую исполнили дуэтом Джимми Барнс (бывший вокалист паб-гигантов Cold Chisel) и ныне покойный Майкл Хатченс из INXS (играют пять членов этой группы).

INXS, в которую тоже входят братья – талантливые Эндрю, Джон и Тим Фаррисы, – уже прокладывали себе путь на стадионы после выхода в 1987 году мегаплатинового альбома Kick, а Барнс очень сильно старался сделать то же самое с помощью своего сольного альбома-эпонима Jimmy Barnes, раскручиваемого на радио – переизданной версией альбома For The Working Class Man, который поднялся в Австралии на первое место.

Но в отличие от INXS «взорвать» американский рынок у Барнса не получилось. Однако теперь у крикуна-глазгианца в кармане был случайный американский суперхит. То, что эта песня будет хитом, никто из тех, кто участвовал в её записи, не предполагал. Изначально кавер на «Good Times» задумывался для продвижения Australia Made – убыточной, исключительно австралийской серии концертов, придуманной менеджером Барнса Марком Поупом и менеджером INXS Крисом Мёрфи с целью показать: местный фестиваль с местными группами может конкурировать по количеству мест с большими международными турне.

Всё изменилось, когда в деле принял участие самолично Ахмет Эртегун – так же, как он поступил в конце 1970-х в случае с AC/DC. Тогда Ахмет – со старшим братом Несухи они, интеллигентные американские турки, основатели Atlantic Records – несколько запоздало взял в свои руки группу AC/DC – причём даже после того, как второй американский альбом команды «Dirty Deeds Done Cheap» был отвергнут отделом артистов и репертуара (A&R) его собственного лейбла.

В феврале 1987 года Эртегун совершенно случайно услыхал кавер INXS-Барнса – и был ошеломлён. «Таких рок-записей сейчас уже больше не делают, – сказал он. Посему «смягчённый» американский радио-френдли-ремикс поставили на саундтрек «Пропащих ребят», и он продался тиражом в пару миллионов.

Песня «Good Times» – умнейший выбор Поупа и Мёрфи. Эта мощная песня с прямой бочкой 4/4, которая заставляла Барнса потеть и плеваться, в то же время совершила некое чудо. В ней обычно женственный, манерный Хатченс превратился в такого мужлана за микрофоном, как будто в него вселился дух Джима Моррисона или Бона Скотта. Марк Опитц, продюсировавший сингл, тоже заметил некоторое сходство с бывшим фронтменом AC/DC, на тот момент уже семь лет как умершим: «Как и Бон, Майкл был настоящим цыганом. Певец в группе, который не обязательно похож на остальных членов группы».

Но помимо двух прекрасных певцов на пике формы и помимо неплохой, мягко говоря, аккомпанирующей группы, настоящей звездой стал гитарный рифф. Он казался каким-то знакомым, почти AC/DC-образным. По определённым причинам авторство указано какое-то туманное. И эта переделка забытой песни группы The Easybeats стала первой композицией, благодаря которой почти всё поколение MTV по обе стороны Тихого океана впервые услышало что-то сочинённое Джорджем Янгом, этим Джор-Элом AC/DC.

***

Выпущенная синглом в 1968 году с названием, изменённым для американского рынка на «Have A Good Time» (за год до того её записал в студии и спродюсировал англичанин Глин Джонс), «Good Times» сгинула без следа. Австралийцам получить дозу чартового успеха не помогли даже участвовавшие в записи Стив Марриотт (Small Faces), спевший бэк-вокал, или сессионный пианист Rolling Stones Ники Хопкинс. Порции любви в Штатах эта песня удостоилась только в виде мрачного, но качающего, приправленного органом «кавера», который сделала до того невинная и неразвращённая группа сестёр-мормонов из Юты The Clingers, которые явно старались составить конкуренцию группе The Osmonds. Желая сделать свой образ круче и привлекательнее, они привлекли продюсеров Майкла Ллойда и Кима Фоули и выпустили свою версию песни под её американским названием.

«Мы с Майклом нашли её на одном альбоме The Easybeats, – говорит Фоули, заслуженный автор песен (для Kiss, Элиса Купера и Уоррена Зевона и др.), создатель, менеджер и продюсер самой великой женской рок-группы в истории The Runaways и который направлял Guns N’Roses до того, как те взорвали рок-сцену в 1987 году. – Мы включили группе The Clingers эту песню. Они её разучили, а мы её записали».

The Easybeats, как и многие другие группы, оказались слишком уж впереди своего времени. Вал кавер-версий песни – их уже примерно 40, и число растёт – пошёл значительно позже. К 1970-му, когда они распались, их самых главным хитом и их же грузом была «Friday On My Mind».

«В оригинальной версии The Easybeats, что особенно приятно – это высокий бэк-вокал, – говорит Марк Опитц. Так случайно совпало, что Марриотт находился в соседней студии. А ещё школьником по радио услыхал песню «She’s So Fine» группы The Easybeats, подумал тогда: ёлки, что это? Это же круто, это просто блеск! Меня она снесла просто».

Даг Талер, клавишник и гитарист у Ронни Джеймса Дио и The Prophets, впоследствии первый американский букинг-агент AC/DC, услышал «Good Times» в 1967 году, когда выступал в одном концерте с The Easybeats на севере штата Нью-Йорк в шоу Gene Pitney Cavalcade of Stars. Талер попробовал сыграть эту песню Янга/Ванды, но не сумел добиться нужного свинга.

«Она качала по-настоящему, – говорит он. – Я подумал, что вообще-то довольно забавно: 20 лет назад The Easybeats играли эту вещь каждый вечер в туре, а теперь кто-то с ней попал в хит-парад, наконец-то».

Ныне «отравленная» молодёжь в Австралии, Англии и Америке блевала на лужайках, лестницах и в песчаных дюнах, пока песня сотрясала стены домов, где проходили вечеринки, и доносилась из машин, припаркованных в местах для свиданий. «Good Times» полностью соответствовала своему названию: песня, которую ставишь в пятницу или субботу вечером, чтоб разогреться перед поездкой в город. Беззастенчивая песня для бухания и секса: именно такой она и задумывалась в 1968-м.

Но она не смогла оживить испорченную карьеру The Easybeats. Ходили слухи, что наркотики – героин, не что-нибудь, – употребляемые одним членом группы (не певцом Стиви Райтом), и развалили коллектив. Это, а также неспособность группы написать второй хит калибра «Friday On My Mind» и то, что, несмотря на всю свою популярность, они еле сводили концы с концами, сильно ранило Джорджа. Он шёпотом проклинал менеджеров и мошенников из рекорд-компании, таскался по Лондону, играя и записываясь с Гарри Вандой и старшим братом Алексом, и в 1973 году вернулся в Сидней – после «четырёхлетней лихорадки» творчества, которое два прыщавых младших брата впитали клетками. Тут и зародились AC/DC.

Некоторые лучшие работы «лихорадки», как он сам называл этот период, можно найти на альбоме Marcus Hook Roll Band – Tales Of Old Grand-Daddy 1973 года. Альбом этот начали делать в Лондоне с Алексом, а закончили в Сиднее с помощью Малколма и Ангуса. Песни «Quick Reaction» и «Natural Man» – это просто саунд AC/DC. Особенно «Natural Man», чья басовая партия и пауэр-аккорды нота в ноту воспроизведены два года спустя на «Live Wire» из T.N.T.

Мартин Сёрф, автор рецензии на «Natural Man» для лос-анджелесского журнала Phonograph Record Magazine в 1973 году, когда эта запись была ещё импортом английского лейбла Regal Zonophone, идеально описал её как естественную эволюцию от «Good Times». Он же увидел начало революции, не замеченной никем, даже толпой рекорд-компаний США, которые не знали, что делать с этим Маркусом Хуком.

«Если вы можете себе представить, как звучали бы The Easybeats четыре года спустя, если бы не распались, вы поймёте “Natural Man”, – рассуждал он. – Малый барабан разрывает динамики. Лирика – протестная. Ритм заставляет плясать. Битловские гармонии. А рифф – блестящий, как у The Hollies в “Long Cool Woman” или у The Grass Roots в “Heaven Knows”. А хук – ну, я теперь понимаю, почему группа так называется».

Совпадение: Маркус Хук – это город близ Филадельфии.

Как заявил в книге «Ванда и Янг: внутри австралийской фабрики хитов» Джон Тейт, «этот альбом – чистый пауэр-рок, прототип фирменного саунда AC/DC».

***

В книге «Чем важны AC/DC» Энтони Бозза пишет, что ничто в каталоге The Easybeats не «достигает музыкальности «Friday On My Mind». Это их самый новаторский трек и единственный, о котором стоит упоминать в разговоре об AC/DC». Это совсем неправильно и, кроме того, показывает, насколько плохо некоторые американские критики знают The Easybeats, вторую самую важную австралийскую рок-группу в истории после AC/DC.

Неправильно потому, что другие три песни – «Sorry» (1966)? «Good Times» (1968) и особенно «St Louis» (1969) – задали тон и протоптали дорожку музыке AC/DC. Во всех них в ритм-гитаре Джорджа, в этом бешеном чёсе по струнам, слышится AC/DC. И те же самые риффы, что стали фирменными у Малколма Янга и вообще основой всего, что сделали AC/DC.

Австралийский музыкальный сайт Milesago описывает «убойный хук» в «Sorry» как пример «новаторской (и всеми копируемой) гитарной техники Джорджа, в которой он скребёт медиатором по приглушённым струнам, чтобы создать захватывающий перкуссионный эффект», а «St Louis», последний сингл The Easybeats, который к тому же пробрался в горячую сотню Billboard в США, есть «указательный знак – в какую сторону пойдут AC/DC несколько лет спустя».

«Меня разозлило, что сингл не имел успеха в чартах, – говорит продюсер песни Рей Сингер.

Рифф «St Louis», реальный спутник «Good Times», оказался столь заразительным, что заинтересовал создателя лейбла Motown Берри Горди.

«На следующий год я отправился в Штаты с моим тогдашним бизнес-партнёром <будущим менеджером Марка Болана и дуэта Wham!> Саймоном Напьер-Беллом. Нас пригласили посетить Motown, который тогда ещё располагался в Детройте, и там познакомили с Берри, который только что открыл дочерний лейбл под названием Rare Earth Records – для выпуска белой рок-музыки. Для совершенно «чёрного» лейбла вроде Motown такой шаг – нечто замечательное. И вот одним из первых их релизов и стал «St Louis»».

Стиви Райт, который какое-то время жил вместе с Янгами, вспоминает, что на Бёрли Стрит, 4, творческие люди роились, как пчёлы в улье.

«Помню, увидя, как занимается на гитаре Ангус, я сказал: о, да этот парень предан делу по-настоящему, когда-нибудь великим гитаристом станет. Так и получилось, точно. <Ангус и Малколм> начали всё это собирать воедино очень рано, ещё когда The Easybeats бегали за бабами и бухали. Я подумал, что вот у Янгов-то всё хорошо будет. Не подозревая даже, насколько хорошо.

А вообще лучшее время моей жизни – это когда я жил у них. Они меня испортили. Это всё произошло вскоре после того, как я познакомился с Джорджем, – мы стали вместе сочинять песни в Бервуде. Однажды я так устал, что уже не мог домой пойти, и Джордж сказал: оставайся. Я и остался. Надолго. Именно Джордж придумал вот это вот «та-да та-да та-да та-да та». В песне «Sorry» впервые. The Easybeats были настолько же рок-группой, насколько же мы были поп-группой. Я очень горжусь тем, что AC/DC продолжили ту работу, которую мы начали».

Американец Шел Талми, продюсер My Generation группы The Who, «You Really Got Me Kinks» и «Friday On My Mind» тех же The Easybeats, согласен: «Я всегда считал The Easybeats роковой группой, а не попсовой, со всеми обычными негативными ассоциациями. Так что со всеми этими <янговскими> связями я в AC/DC слышу что-то от The Easybeats».

Но этот саунд ещё и уходил корнями в прошлое, к Чаку Берри и пианисту Уинифреду Этуэллу.

«Я это годами и слышал, и сам говорил не раз: AC/DC взяли наш рецепт и всегда по нему работали, – говорит первый барабанщик группы The Easybeats Сноуи Флит. – Они садятся на этот базовый 12-тактовый буги-ритм и на его основе что-то сочиняют. И никуда от него не отклоняются».

***

Загадочный продюсер Глин Джонс, прославившийся работой с The Faces, The Who, The Eagles и Эриком Клептоном, не стал принимать никакого участия в работе над этой книгой. Он сказал, что ничего не помнит о тех сессиях 1967 года, из которых в конце концов родился альбом 1968 года Vigil, и сказал мне только вот что: «The Easybeats были отличной группой, и мне очень нравилось их писать. «Friday On My Mind», наверное, лучший трек, что мы с ними сделали».

Более щедрым оказался Шел Талми, который и фигурирует как продюсер этой бессмертной песни (а Джонс был его инженером): «The Easybeats были очень важны и заслуживают большего признания. У них такой вклад, что они должны были бы достичь гораздо более высокого статуса. Когда мы записывали «Friday On My Mind», я думал, что это очень естественная, живая песня и что она сразу станет большим хитом».

Но ничего хорошего он не может сказать про босса Alberts, Теда Алберта, считая, что на самом деле именно он посеял семена раздора The Easybeats. Талми утверждает, что намёки на его ссоры с группой относительно «музыкального направления» приводятся в биографии Стиви Райта «Трудная дорога», написанной Гленном Голдсмитом – это ни о чём. Всё дело в деньгах.

«Я очень надеюсь, что Тед Алберт прихватил с собой крем от загара. Туда, куда он отправился – там ему это пригодится, – говорит он. – Я был молод, наивен и довольно глуп – я думал, что человек, с которым работаю, честен, что ему можно доверять. К моему огорчению выяснилось, что это не так. К сожалению, контракт на продюсирование The Easybeats я подписал с самим Тедом непосредственно. Так я совершил одну из самых моих больших ошибок в жизни, но её я уже никогда больше не повторял, хотя почти все, с кем я работал, не были такими, как Тед, но из-за него я никогда больше не верил так называемым менеджерам и вообще всем, кто, что называется, представляет группу».

«Тед меня наколол. Он отказался мне платить, и я так и не получил ни пенса роялти, которые мне причитаются ни за «Friday On My Mind», ни за любой другой трек, который я спродюсировал. Тот факт, что он свалил <из Англии> назад в свою Австралию, сделал просто финансово невозможным судебный иск к нему и его компании. Я знал, какой он там важный человек, так что у меня шансов выиграть дело было как у снежинки в аду. Так что я решил не тратить целое состояние на суды, доказывая свою правоту.

Тед, конечно, мог всё это провернуть потому, что он совершенно верно вычислил, что я не буду тратить деньги на то, чтобы получить долг с другой стороны света. История – на его стороне, как и на стороне других подонков, вроде <бухгалтера The Beatles и The Rolling Stones> Аллена Кляйна, <основателя Roulette Records> Мориса Леви и <менеджера Small Faces> Дона Ардена. Им не пришлось отвечать.

Я думаю, что он <сделал это> из-за страшно раздутого своего эго и зависти. Дело в том, что, когда он появился в Лондоне и принялся продюсировать The Easybeats, <их звукозаписывающая компания> United Artists сказала перестать этим заниматься, потому что получалось у него полное говно. Собственно, почему ко мне и обратились. А я спродюсировал сразу международный хит – это был страшный удар по его эго. Ну вот такое у меня объяснение в жанре популярной психологии.

После того, как он откинул копыта <в 1990 году>, никто из его подельников не закричал: я всё исправлю! <Менеджер The Easybeats> Майк Воэн ничем помочь не мог – он был просто шестёркой и заботился только о том, как бы прикрыть свою жопу. В итоге куча моих бабок застряло в Австралии у Албертов, и я очень надеюсь, что они ими подавятся, поскольку ни у кого из наследников явно не хватит благородства исправить вопиющую несправедливость».

Крик души, который проливает новый свет на историю The Easybeats в частности и австралийского рока вообще. Этот рассказ сильно противоречит хорошей репутации и уважению Теда Алберта в австралийской музыкальной индустрии.

Как говорит бывший вице-президент Alberts по артистам и репертуару (A&R) Крис Гилби: «Я всегда думал, что Тед – настоящий джентльмен в бизнесе. Даже слишком уж щедрый и готовый работать на доверии».

Но мнение Талми не единичное среди тех, с кем я беседовал для этой книги – не все высоко ценят Alberts – и оно ставит такой вопрос: действительно ли именно Тед Алберт запустил распад группы The Easybeats и невольно создал взрывную атмосферу в духе мы-против-всех, которая и породила AC/DC?

***

Как же так получилось, что Джордж Янг, шотландско-австралийский мультиинструменталист, который без труда преодолевал музыкальные и общественные барьеры – до такой степени легко, что одну из его песен выбрал сам основатель соул-лейбла Motown, – не получил в молодости ни заработанных денег, ни заслуженного признания?

«Перед Джорджем можно положить любой музыкальный инструмент, и он на нём заиграет через полчаса – такой это уверенный мастер, – говорит Марк Опитц.

И Марк Эванс тоже был очарован талантом Джорджа. Уровень игры на бас-гитаре у Марка не мог сравниться с тем, как продюсер AC/DC владел этим инструментом: «Это просто небо и земля. Джордж умел играть и прямолинейно, и, так сказать, многословно, что, конечно, трудновато себе представить в контексте стиля AC/DC. В сингле «High Voltage» на басу именно Джордж. Послушайте – там такой закрученный бас, очень похожий по манере на Ронни Лейна из The Small Faces. Как бы закольцованный и закрученный, но Джордж всегда выбирал классные партии. Мой стиль просто вырос на том, чем он меня кормил».

Джордж был не только разносторонним и талантливым. Он был также очень мастеровитым.

Энтони О’Грейди рассказывает совершенно мистическую историю про Бона Скотта, действующее лицо в которой – Джордж. На одной из самых ранних записей AC/DC Скотт записал вокальный трек и уехал в тур с группой на пару недель. А когда вернулся через пару недель в Alberts, то обнаружил, что к словам песни, уже записанной, Джордж добавил новые слова.

«Бон сказал <изображая лучшее впечатление>: знаешь что – они добавили новые слова, и… всё реально отлично получилось! И я такой: «Бон, ну ведь им и вокал пришлось изменить, следовательно». А он и говорит: «Ну да!» И я так понял, что Джордж на самом деле заменил те слова, которые спел Бон».

Как же у него это получилось?

«А просто оказалось не проблема туда что-то воткнуть – вопрос имитации. Бон сказал, что Джордж умел петь в точности как он».

Марк Гейбл говорит: «Когда я впервые услышал The Easybeats, я был поражён высоким уровнем их песен, а отвечал за материал по большей части Джордж. Я ещё в их ранние времена понял, что этот парень – музыкант мирового класса, и если б эта группа была из Англии, они бы стали гораздо более успешными. То, как Янги понимали блюз, поп, соул и рок – это просто ни с кем не сравнить. Помню, я сидел и играл пару мелодий вместе с Джорджем – он на басу. Это, несомненно, один из самых волшебных моментов в моей жизни. Они все трое умели свинговать, знали, как не спешить и как вдруг из всего дерьмо вышибить».

Конечно, Джордж был «во всём талантлив, как Леннон», по выражению уроженца Ливерпуля, эмигранта Сноуи Флита, но он не получил такой раскрутки просто потому, что был австралийцем. Как и Янги, Флит – из большой семьи. Шесть сестёр, четыре брата. Они с Джорджем познакомились в «Виллавуде» – иммигрантском хостеле в Сиднее.

***

«Связь самая прямая установилась, прямо там. Джордж – человек глубокий, очень милый парень. Всегда такой тихий одиночка, сам по себе, но на самом деле – мелкая шаровая молния. Я вот только недавно понял, каким же на самом деле талантливым он был. Парень ведь больше трёхсот песен написал. Малколм Янг мне говорил: “Джордж – это разочарованный битл”».

Флит не встречался с Джорджем с 1986 года, когда The Easybeats собрались вновь и отправились в реюнион-тур. Но даже тогда, в 60-е, Джордж ненавидел любую публичность. На интервью на радио ходили Флит и Стиви Райт. С тех пор он – закрытая лавочка, более или менее.

***

«Сейчас Джордж, как я слышал, – ангел просто. – Янги заработали кучу денег, и теперь Джордж очень любит возникать из ниоткуда и помогать нуждающимся – что называется «тихий партнёр». Мне кажется, он в основном живёт между Лондоном и Сиднеем».

***

«Когда мы микшировали «Love Is In The Air» и Гарри, и Джордж твердили мне, как они ненавидят микширование. А они на самом деле музыку ненавидели. Они это всё уже проехали – я поверить не мог в такое. А они мне говорят, сам поймёшь однажды.

Я думаю, важным было вот что. Alberts устроили праздник – сотый юбилей. AC/DC тогда были в Сиднее, Джордж не пришёл. AC/DC не пришли. Я не пошёл – меня не пригласили. Мне кажется, это о многом говорит, учитывая, что Alberts всё ещё были их компанией-паблишером. Но Янгов на всякую туфту не купишь. Событие было организовано в виде такой фотосессии, а не настоящего сбора семейного. Как вообще-то должно было быть, поскольку Alberts с самого начала были исключительно семейной фирмой. Когда ты попадал в их круг, то очень хорошо чувствовал настрой “мы против всего мира”».

Мировоззрение, которое Джордж перенёс в AC/DC.

***

Марк Опитц заработал хорошую горсть монет благодаря начальственному решению Ахмета Эртегуна поставить «Good Times» в саундтрек «Пропащих ребят». Когда он получил первый чек от Atlantic, то увидел в цифре суммы больше нулей, чем ожидал. Платежи он до сих пор получает. Он пришёл в головной офис компании в Нью-Йорке. Там с ним обращались «как, блин, с королём», и предложили на выбор любые проекты – в качестве компенсации за то, что отказались делать альбом Appetite For Destruction группы Guns N’Roses – об этой упущенной возможности он не перестаёт сожалеть.

Но отношения были проверены на INXS и Джимми Барнсе. Они договорились делить роялти 50 на 50 (50 % Барнсу, 50 % полдюжине членов группы INXS) сборов в Австралии, полагая, что «Good Times» будет выпущена только в этой стране и нигде больше. Но когда Ахмет Эртегун начал по этому поводу сходить с ума, такая договорённость о долях роялти представлялась абсурдной. Год был, напомню, 1987-й. У INXS был хит номер один «Need You Tonight», и в Америке эта группа была крайне успешной. А Барнс даже на радарах не засветился.

В авторизованной биографии Барнса под названием «Слишком много – этого мало» есть краткое упоминание закулисной торговли за роялти: «Когда песня, записанная ради развлечения, вышла на мировую арену, начались тяжёлые переговоры».

«Нехорошо всё закончилось» – смеётся Марк Поуп, работавший менеджером Барнса с 1984 по 1987 год, о которых он говорит, что это были «самые интересные восемь лет моей жизни – те четыре года, что я был его менеджером».

Но что самое невероятное, что касается возрождения этой старой песни The Easybeats, что всё почти пропало ещё до того, как Эртегун песню услышал.

«INXS хотели сделать кавер «Turn Up Your Radio» группы The Masters Apprentices, неплохой песни, так что мы отправились в выходные на студию Rhinoceros и записали её», – говорит Опитц. – Джимми и я – мы жили в Боуреле <в Южный… Предместье Сиднея>. Помню, накануне вечером приехал Марк Поуп, который привёл с собою <австралийского историка рока> Гленна Э. Баркера, чтобы послушать ворох разных записей и выбрать песню. А Баркер – он прям лизоблюд у группы The Easybeats, и, понятно, он прихватил пачку их пластинок».

Когда Поуп услыхал «Good Times», ему всё стало ясно как дважды два: «Я подумал, господи, это ж убойный хит. Нечто выдающееся. Дух Австралии. Ничего серьёзного. По-моему, просто песнь радости. Что-то в “Good Times” её вызывало».

«Так что к тому времени, как мы пришли в студию, – продолжает Опитц, – там уже были INXS с Джимом Кейсом из The Masters Apprentices, и я как продюсер назначил собрание всех двух лагерей, на котором заявил: «Нам стоит сделать “Good Times”. “Turn Up Your Radio” – хорошая песня, но немножко сложноватая. Она не льётся, так сказать, как “Good Times”, а хорошее время – это то, чего, блин, мы все хотим от песни».

Мы с Марком и Джимми чувствовали: эта – лучше. Майкла Хатченса мы убедили довольно быстро. Ну а когда Хатч согласился, всё остальное само собой сложилось. Джим Кейс, просидевший несколько часов, ушёл домой в конце концов. Незавидную миссию сообщить ему, что мы его песню не делаем, выпала мне. Ну, что мы попробовали б её записать, если б до неё дошло дело, но – не сделали».

Чему Опитц научился на записи альбома Powerage с AC/DC, он привнёс в «Good Times».

«Я не отказался от идеологии Ванды и Янга. Для меня самого очень важны и чувство, и ритм. В записи я использовал тонну акустических гитар – я их сделал такими гремучими, пропустив через примочку-дисторшн – тыдыж-тыдыж-тыдыж, – и я до сих пор часто включаю в студии “Good Times” вот в этой версии, без вокала Джимми и Майкла, просто послушать, как Джон Фаррис заходит с барабанным заполнением в первом куплете – это, блин, ваще нереально».

Однако лучший результат для Опитца, INXS и Барнса заключался, помимо отличной пластинки и урожая роялти, в том, что Джордж Янг, надменный, самолично одобрил их вариант.

«В то время я записывал Blow Your Cool группы Hoodoo Gurus в Alberts и принёс, дрожа от страха, ацетатную пластинку Джорджу и Гарри утром, до того, как начались сессии в студии, – вспоминает Опитц. – Раньше я ставил им кавер-версии песен The Easybeats – Дэвида Боуи, Рода Стюарта, чьи угодно вообще. Они обычно так реагировали: а, это фигня, это фигня, нет, это дерьмо, а вот это вообще дерьмо полное. Теперь я принёс им свою кавер-версию, а они оба сидят в офисе Фифы Риккобоно и говорят мне: «Привет, чувак». Я робею страшно. Ну, они ко мне так и относятся, сидят такие расслабленные, глядят на меня: «Чо те надо?» Я говорю: «Вот, принёс кавер-версию INXS и Джимми Барнса». Включил, сел рядом с ними, мы прослушали. И они такие, как будто ничего особенного, никакого впечаления: «Ммм, ммм…» Я говорю: «Вот, держите мой экземпляр пластинки, пусть у вас побудет».

В восемь вечера я сижу в студии, делаем с инженером Алланом Райтом наложение гитар, и тут вдруг вваливается очень пьяный Джордж. Я до того вообще не видел бухого Джорджа. Он проходит мимо Аллана, идёт ко мне, суёт мне руку к лицу и говорит: “Хочу тебе просто руку пожать, это вообще лучший, блин, кавер на нашу песню, лучший вообще из всех!”»

***

Почти полвека спустя после записи оригинального вокального трека для The Easybeats Стиви Райт всё ещё в смешанных чувствах.

«Мне наша версия нравилась», – хрипит он. Его тело и голос – если и не мозги в том числе – дорого заплатили за годы героиновой и алкогольной зависимости. «Она сейчас рок-н-ролльный стандарт. Если тебе она не по зубам – то тебе вообще не стоит играть рок-н-ролл».

Ахмет Эртегун умер. Марк Опитц продюсирует записи и получает по почте чеки, но пик его карьеры позади. Джимми Барнс выступает, хотя голос его уже не тот. Группы INXS, величайшей австралийской группы после AC/DC, больше не существует. Они объявили о распаде в конце 2012-го, до того как-то не сумев быстро записать альбом новых песен с новым вокалистом, когда их харизматичный фронтмен неожиданно отправился в мир иной.

Джордж Янг, конечно, всячески оградил двух младших братьев от повторения своих ошибок. Как обычно, он оказался очень умным. Даже слишком.