Альбомы 1989
«Агата Кристи». «Коварство и любовь»
Альбом сделан «под оперетту». Расчет сделан на узнаваемость.
В этой музыке явственно слышатся отрывки из популярных классических, эстрадных и цирковых номеров; «новая» музыка быстро усваивается слушателем. Тексты песен мелодраматизированы до температуры кипения. «Haшa правда любит плетку». Песни — как жизнь. Жизнь — как статья в газете.
Кому нужны вчерашние газеты?
(Справедливости ради, вспомним лучший номер альбома «Герои»).
Все Дуби — братья
(«ПерекатиПоле», № 2, 1989)
«Ассоциация содействия возвращения заблудшей молодежи на стезю добродетели». «Клетка для маленьких»
Выход в свет магнитоальбома «Клетка для маленьких» четко обозначил тенденцию, она нуждается в осмыслении (в первую очередь, самими музыкантами) и настойчиво требует продолжения.
Группа Могилевского «Ассоциация» попыталась выйти за черту магического круга.
Попытка не нова: соответствующие действия предпринимал еще «НП» (напомним, что Алексей Могилевский в своей прошлой жизни был «наутилусом помпилиусом»); тенденция усилилась во время проведения IV фестиваля Свердловского рок-клуба: ПАП, «Агата» и, естественно, «Ассоциация» балансировали между попсом и «молодежной» эстрадой. Вот и «Клетка» — вроде еще не попс в чистом виде — слишком много индивидуального, идущего от личности исполнителя, и уже не эстрада — эстрада предпочитает без лукавств манипулировать девичьими грезами.
Хорошие музыканты, отстроенный вокал… но давит груз «роковых амбиций»; меньше всего заинтересован в этом слушатель — спотыкается о джентельменский набор штампов, досадует на безвкусицу заимствований, иронизирует над строчками, идущими от самого сердца автора: «Ты моя карта / а я пятиклассник / где твои Анды и Кордильеры…»
Популярность рок-н-ролла в этой стране упала катастрофически — значит, следует ждать продолжений, новых работ «свердловского попс-рока». Остановимся на этом термине, избавимся от лишнего, но оставим ореол загадочности, придадим этой загадочности надлежащий товарный вид (посмотрим, как «упаковывает», к примеру, Его Высочество Prince). Не забудем о существовании дискотек — разучим новый танец «Ко-ко».
Надо быть проще. Надо наконец-то научиться извлекать пользу из занятия, которому посвящается не одна человеческая жизнь, — сотворим из химии творчества химку, практичную в быту.
А.О.
(«ПерекатиПоле», № 3, 1990)
«Бит-Бардак». «13 — Чертова дюжина»
Прелюдия-представлялка вызывает в памяти интермедии «Водопада». Но когда начинается первая бодренькая композиция, появляется радостная мысль: «Эге-ге! Пожалуй, это что-то новенькое для Свердловска». Гитара, рубящая звуковое пространство рваными аккордами, бас, подпевающий клавишам… Правда, драм-машина нудновата, но давайте спишем это на болезнь роста — все-таки дебютный альбом. Во второй песне, лирической «Маркизе», появляется саксофон — мелочь, а приятно. Слышится нечто скаподобное, что-то вроде нежно любимых мною «Spesials». Гитара все так же радостно рубит аккорды, бас все так же мелодично подпевает клавишам.
К пятой песне хочется, чтобы гитарист-аккордоруб продемонстрировал иные навыки владения инструментом. Мечтаешь, чтобы басист, наконец, поссорился с клавишником, и они заиграли бы каждый свое. Жалко, что саксофон вступает так редко. О ска уже и не вспоминаешь.
К девятому треку просто ненавидишь весь этот «Бит-Бардак». Хочется зарубить гитариста его долбаной гитарой, связать сладкую подпевающую друг дружке парочку и отдать их на съедение механически чавкающему ритм-боксу. Саксофона так мало, что это просто бесит!
А песен больше десятка!
Нещадная эксплуатация единожды найденного приема аранжировки гораздо хуже эксплуатации человека человеком. Или, по крайней мере, ничем не лучше! Душа, мозги и уши требуют разнообразия.
А «Маркизу» я потом еще раз переслушал. Хорошая песня. И с саксофоном!
Д. Лемов. 2016
«Водопад имени Вахтанга Кикабидзе». «Музыкальный ринг: «Водопад» — «Ласковый май»»
Драматургия этого двойного альбома прихрамывает. Вроде бы все происходит в рамках единого сюжета: две группы приглашены на популярную телепередачу, поют свои песни, причем «Ласковый май» всем нравится, а «Водопад» все ругают. Но почти нет логики в порядке песен, сами они зачастую совсем не связаны с предшествующими шутками. Последний трек «Бардам России» вообще никак не относится к содержанию и выглядит допиской.
Еще один недостаток, особенно хорошо видимый с дистанции в четверть века, — сиюминутность его сюжета. Сейчас трудно вспомнить, смеялся ли я в 1989 году над «Рингом» так же, как над предыдущими альбомами «Водопада», но при нынешнем прослушивании мне пришлось очень напрягаться, чтобы восстановить в памяти правила этой чертовой телепередачи и то, откуда и зачем в студии взялись животные.
Сегодня лишь разочарование вызывают и песни альбомного «Ласкового мая № 20». Зачем вообще надо было пародировать такой блевантин? Понятно, что поиздеваться над «Белыми розами», написав «Красные астры», легко, но стоила ли овчинка выделки? Впрочем, видимо, это судьба любой пародии: когда забыт оригинал, она может вызвать только недоумение.
Ну, а теперь о приятном. Как жемчужные зерна сияют в рыхлой массе «Ринга» несколько песен собственно «Водопада» (и альбомного, и настоящего). Вот они-то не потеряли очарования до сих пор. «Прописка» и «Яратам», «Бардам России» и «Ария Дырокола» и по содержанию сегодня актуальны. «Товарищ японский начальник» и «Страшный сон» если и не воспринимаются сейчас как злободневные, могут служить прекрасными документами эпохи.
Если взглянуть на музыкальную составляющую семи «водопадовских» песен «Ринга», то сразу становится заметно, какие уроки извлекла группа из года активной гастрольной деятельности. С появлением собственного композитора Александра Мазанова песни заблестели сложными оригинальными мелодиями, зачастую с национальным колоритом. «Водопады» отказались от своих фирменных буратиночьих голосов (они лишь изредка звучат в подпевках), и вокал Вячеслава Колясникова привольно разлился во всю ширину своего нехилого диапазона.
Двойной «Ринг» был встречен настороженно. Публика ждала от «Водопада» очередных забавных мурзилок, а получила полуторачасовой спектакль, на 2/3 состоящий из интермедий, да еще и не пищит в нем никто… Не все поняли, что перед ними предстал новый «Водопад», уже выросший из детских штанишек, «писем» и даже «панк-съезда». Тем, кому новая музыка и новый имидж группы понравились, оставалось совсем немного времени, чтобы ими насладиться, — через полгода история «Водопада» прервалась.
Д. Лемов, 2016
«Настя». «Ноа-Ноа»
«Ноа-Ноа» требует внимательного прочтения — своеобразие музыкально-поэтической архитектуры становится понятнее после повторного прослушивания.
Своеобразие альбома — результат самостоятельного творческого взросления. Новая Настя — это самоутверждение наперекор образу, рожденному вместе с первым магнитофонным альбомом «Tацy» — одинокой xpупкой романтической девушки. Думаю, не случайно одна из новых песен — «Колеса» — сделана в жесткой стилистике ранней Пэт Бенатар.
Новая «Hастя» — это желание сыграть в открытую. Именно такой предстает Настя Полева в заглавной и, наверное, самой интересной песне альбома. В музыке появилась долгожданная самостоятельность, музыка стала изобретательнее, динамичнее и от того более привлекательной, с точки зрения любителей «мужского рока». «Ноа-Ноа» требовал и новых текстов — их авторами (наряду с Ильей Кормильцевым) стали Е. Кормильцев («Апрельский марш») и А. Застырец («Трек», «Кабинет»).
«Том Сойер», «B чужом лице», «Стратосфера», «Черный парус» — большинство номеров альбома способны привлечь разнообразного слушателя. Пожалуй, только одна песня, «Ленивые огни», выбивается из контекста, излишне схематична на общем живом фоне.
В создании «Ноа-Ноа» участвовали известные свердловские музыканты (особенно хочется отметить работу Вильнянского): они сыграны, лаконичны и в то же время имеют возможность высказаться, что и делают, не страдая косноязычием.
Все Дуби — братья
(«ПерекатиПоле», № 2, 1989)
«Наутилус Поспилиус». «Князь тишины»
Оценивая эту работу, проделанную в феврале 1988 года в студии А. Кальянова и Аллы Пугачёвой (голос которой вы слышите в «Докторе»), необходимо помнить, что это первый опыт самодеятельных музыкантов в условиях настоящей студии. Лично мне больше всего нравится гитарное соло Владимира Елизарова («Доктор твоего тела»).
Неадекватное решение песен «Шар цвета хаки» и «Я хочу быть с тобой» привело к искажению содержания. В старой версии первой из них вся драматургия держалась на антимузыкальных, враждебных человеческому существу воплях «Марш!..». Их сменили на мощный, но слаженный хор — и песня получилась ни о чем, этакая «Bohemian Rhapsody»… Во второй каждый участник постарался сыграть настолько красиво, что интимное обращение трансформировалось в нечто прямо противоположное: я хочу, чтобы все слышали, как красиво я хочу быть с тобой.
Есть пластинка типа «Оркестр клуба одиноких сердец Поля Мориа». «Князь тишины» как раз из этой стопки…
Как один из организаторов записи, замечу, что Елизаров проделал огромную работу по подготовке и записи диска в крайне сжатые сроки. Было бы несправедливо свалить на него вину за неудачу лонгплея, тем более что без него вышло бы гораздо хуже — в конце концов, он предлагал команде и авторам по нескольку вариантов аранжировки каждого номера, и выбирали они. Кроме того, он непосредственно участвовал в записи и сведении альбома, сыграл все гитарные партии, сочинил и запрограммировал все партии ударных и баса (Yamaha RX-5). Остальные участники записи: Бутусов (вокал), Хоменко, Комаров (синтезаторы), Могилевский (вокал, саксофон).
Опыт записи этой пластинки показывает, что при сэмплерной и секвенсорной технике хватило бы двух человек: Бутусова (голос) и Елизарова (голова и руки).
«Мелодия» тоже поучаствовала — до такой безвкусицы в расстановке песен своим умом не дойти, даже если «будет еще одна пьяная ночь».
Александр Калужский
(«ПерекатиПоле», № 5, 1990)
«Наутилус Помпилиус». «Человек без имени»
Бурная биография у этого альбома. Желание развернуть творчество на 180 градусов, примирение с лучшим другом, совместный мозговой штурм в подмосковной глуши, приглашение специалистов из родных краев, отказ от их услуг, рекорд-сессия вдали от дома, козни роковой красавицы, внезапная ссора, окончательный разрыв, исчезновение готового творения, явление слушателям шесть лет спустя. Если и не «Санта-Барбара», то уж точно сериал «Ландыш серебристый».
Непонятно, что представляет собой «Человек без имени»: полуфабрикат, ¾-фабриката или готовый продукт. В любом случае, появившись на CD только в 1995 году, он безнадежно устарел. «Наутилус» за 6 лет ушел далеко вперед, и «ЧБИ» смотрелся рядом с «Крыльями», как «Лада Калина» рядом с «Мерседесом».
Видимо, Бутусову было жалко пропавшего материала, и часть песен из «Человека без имени» он включил в альбом «Родившийся в эту ночь», записанный год спустя новым гитарным составом «НП». Из тех песен, что остались невостребованными, самая удачная — веселенькая «Непорочное зачатие».
Д. Лемов, 2016
«Отражение». «Песни юных женщин»
Каждый год похож и не похож на предыдущий. «Лентопротяжка» работает исправно — день за днем, день за днем… У каждого автора — свое, особое устройство. У одного — радио, у другого — радиола, у третьего — видеоплейер… Это приметы времени. Не обошло оно и рок-н-ролл: он уже давно не сейсмограф, но еще и не «персоналка» — и слава богу!
У «Отражения» — простой отечественный «маг», настроенный и отлаженный собственными руками; «запись» — его рабочий режим — 1986 — «Другая игра», 1987 — «Излом», 1988 — «Членский взнос», 1989 — «Позиции любви» (рабочее название). Из года в год группа скрупулезно фиксирует меняющийся мир и себя, меняющихся в этом мире. Путь художника — путь к самому себе. «Отражение» на верном пути. Последняя работа убеждает прежде всего в этом. Но еще и в том, что пройти им предстоит немало.
Что ждет слушателя этого альбома? Прежде всего, то, что стало «фирменным знаком» группы, то есть добротная гитарная работа, удачно дополняемая клавишными, на прочном (хотя и подвижном!) фундаменте ударных и баса. В этом альбоме звучание гитары (С. Кондаков) обогатилось новыми для «Отражения» оттенками: торжественная грязь мейнстрима (гитарные «проезды» «На передовой», по бездорожью «Маугли»); холодные отблески городского электрического блюза («люби меня в тепле») и совсем иной мир, где всем заправляет зав. клубом по фамилии Перец «More than twenty years ago today» — пчхи! Ностальгический звук органа (В. Филиппов), практически лишен стилистических промахов (лично мне в нем недостает более глубокого проникновения в традицию, да к тому же где взять «Хэммонд»?). В связи с материалом, может, имеет смысл приглашать «гостей» («I get higher with a little help of my friends»)? Саксофонные партии (А. Голиков), как правило, на месте, но подчас решены одинаково, что снижает динамику альбома в целом.
Теперь о материале. Его музыкальная сторона обладает богатым потенциалом, которым, по моему убеждению, авторы не сумели распорядиться: обилие идей, иногда не стыкующихся между собой, создает порой ощущение некоторой путаницы. Песня (скажем, «Политический») начинается в одном ключе, затем съезжает совсем в иную плоскость; далеко не всякий поворот темы представляется мне внутренне оправданным. Сильные места композиций группы — начала и концовки. Провисания в середине досадны, потому что в целом материал действительно хорош. Может, более бесхитростное построение мелодии давало бы более цельный результат? Когда речь идет о передаче энергии, цельность важнее избыточной изощренности: 220 V разом — нечто иное, чем два раза по 110. Не надо бояться простоты.
Тексты. Их написал Борис Катц, недавно справивший новоселье в пригороде Тель-Авива. (Думаю, что в его лице «Перекати-Поле» приобретает внештатного корреспондента — из Штатов нам уже пишут.) «Другая игра» была написана на тексты Жени Карзанова, когда на «Изломе» появился новый автор, Петя Сытенков, группу в шутку переименовали в «Отрапетие». Доля правды заключается в том, что попадания редки. На этом альбоме отметим «На Передовой» и «Земледелие». Неплохое впечатление оставляют «Николай», «Маугли». Поскольку в развитии «Отражения» наметилось движение в сторону ритм-н-блюзовой традиции, его продолжением могло бы стать более инструментальное звучание при минимуме текстовой нагрузки, с которой, при таком раскладе, группа смогла бы справиться без помощи извне.
У «Отражения» немного старомодный «маг», но в этом немало достоинств: мне по душе его прочность и основательность, живое тепло работающих ламп — запись продолжается. Дело за балансом.
А. Калужский
(«ПерекатиПоле», № 3, 1990)
«Топ». «С’Топ»
Солнце, жара, пляж, загар — суровой уральской погоде так не хватает всего того, о чем поется в альбоме группы «Топ». Рок-н-ролл, твист, буги-вуги, широкая белозубая улыбка — серьезной и пафосной уральской рок-музыке так не хватало всего того, что звучало на альбоме группы «Топ». В тревожном и непонятном 1989 году музыканты предложили слушателю хотя бы на 40 минут отвлечься, перестать париться о насущных проблемах, просто расслабиться и посмеяться. Повеселиться есть над чем. Альбом наполнен забавными ситуациями и персонажами. Тут и директор школы, четвертый день смотрящий стриптиз, и блондинка Лара, которая «белее писсуара», и главный герой нескольких песен, на каждом углу ищущий «шуби-дуби-лав». Это никакая не сатира, это просто остроумное зубоскальство. Если использовать экранные аналогии, то альбом «Топа» — это не «Фитиль», а «Ералаш». К сравнению с детским киножурналом подталкивает и подростковый возраст многих действующих лиц, и то, что музыка «С'Топа» вполне могла бы звучать на школьных танцах. Правда, не в 1989 году, а тогда, когда «топовцы» сами были старшеклассниками. Нет, Евгений Горенбург вовсе не впадает в детство, он просто ностальгирует, и здорово, что его воспоминания такие яркие и оптимистичные. Рассуждения о том, в каком стиле играет «Топ» — поп, поп-рок, бабл-гам-рок или еще в каком-то, — дело пустое. Зачем нужен стилистический анализ, если группа просто хотела подарить своим слушателям 40 минут хорошего настроения. Подарок удался!
Д. Лемов, 2016
«Урфин Джюс». «5 минут неба»
Видимо, бас-гитара была для Пантыкина чем-то вроде волшебного талисмана. Стоило ему отказаться от нее и полностью посвятить себя родным клавишам, как что-то пошло не так… Вроде бы сбылись Александровы мечты: с ним играют высококлассные исполнители, запись наконец-то выполнена на достойном уровне, но получившийся результат трудно назвать удачей.
Пантыкинское увлечение почти безграничными возможностями современных клавишных инструментов сыграло с ним дурную шутку. Под широкие аккорды и хитрые эффекты рок исчез из этого альбома, как воздух из проколотого шарика. Получилась просто удалая попса. «Ангела» или «Запоздалый поезд» легко представить в эфире какой-нибудь «Песни года-89». Даже зачем-то переделанный мегахит «Урфина Джюса» «Автомобиль без управления» сбился с курса, резко замедлил ход и превратился в разукрашенную, но банальную тачку, навроде зеленоглазого такси. Как ни старался Пантыкин приклеить на этот драндулет лэйбл «Урфин Джюс», ему это не удалось. Публика отказалась считать это сладкое повидло четвертым альбомом «УД».
Д. Лемов, 2016
«Чайф». «Лучший город Европы»
Эта игра допускает старые правила — за основу альбома взят материал концертных выступлений. Проигрыш в другом: при сведении записи «Блюз» и «Рок-н-ролл» не обрели второго (живого) дыхания, а «Кот» еще раньше потерял фирменный рифф Бегунова — теперь акцент сделан на соло-гитару, и ритм-секция, ведомая Устюговым, торопится, задыхается, готова споткнуться на неведомой тропе. Cтарая песня…
… как старая любовь. — «Чайф» всегда вместе с нами, но мы засмотрели, заслушали этот «Чайф», пора бы ему решиться прыгнуть выше наших крыш!
За попытку можно принять «Делай мне больно», «Эта игра», «Религия», «Ветер-шалун»… Это хорошие песни (лучше может быть только «Лучший город Европы»), но проблема подачи материала осталась.
«Чайф» по-прежнему держит слушателей своей достоверностью — иного не дано?
Не дано в эпоху политических страстей размахивать боевым знаменем, хотя, казалось бы, вот подходящая общая тема для группы, играющей «Открытый» рок-н-ролл (см. «Алиса», «ДДТ»). Шахрин уже «вырос из возраста уличных драк», и вместе с ним выросла ответственность за свое жесткое слово: «Чайф» не приемлет насилия и вообще отказывается манипулировать своей паствой.
Бегунову не дано сменить фамилию на «Бегуновс», что не мешает ему быть автором оригинального чайфдрайва, на котором держится ритмический каркас альбома; Нифантьеву — мастерски играть в избранном им стиле «фанк-фанк-фанк»; свое мастерство Антон доказывает в совершенно иной манере — «подпевающей» басовой партией («Лучший город Европы»).
К счастью, «Чайфу» не дано многое. Но обещанному суждено исполниться. Мы станем сильней. Задача минимум — укрепить ритм-секцию, добиться объемного звучания; задача максимум — остаться на прежних человеческих, нравственных позициях.
Это главное. Остальное (остальные*) — приложатся.
Р. S. Недавно Злобин и Устюгов покинули «Чайф»…
Все Дуби — братья
(«ПерекатиПоле», № 2, 1989)
«Экипаж». «Дурные сны отставного полковника»
Свердловский рок отличался одновременно и замысловатым интеллектуализмом, и сдержанной мрачностью, что само по себе всегда считалось главными чертами прогрессив-рока. Но этими характеристиками свойства стиля, конечно, не исчерпываются. Настоящего прогрессив-рока в его радикальной чистой форме в Свердловске не существовало. «Трек» и «Урфин Джюс» претендовали на звание прог-рокеров, но с большими оговорками (УД — со стороны хард-роковой доминаты, «Трек» — вообще с собственной самобытной позиции).
Исключением из этого правила стала группа «Экипаж» — вот кто впитал в себя элементы истинно прогрессивного рока. Причем набор получился настолько пестрым, что за этим винегретом потерялась сама группа. А винегрет состоит из отголосков «Yes», «King Crimson», «Genesis» и «Emerson, Lake & Palmer». Последние — творческий ориентир «Экипажа», им даже была отдана дань композицией «Трилогия», намекающей на одноименный альбом «ELP». Правда, самое развернутое произведение группы «Дурак на горе», длящееся почти 14 минут, намекает совершенно бездоказательно на «битловскую» «Fool On The Hill» (очевидно, это всего лишь очередной намек на широчайшую музыкальную эрудицию авторов).
Сама по себе музыка «Экипажа» интересна в качестве некой шарады, которую нужно разгадать: откуда что, каков источник. Но при этом все исполнено мастерски на высоком, почти профессиональном уровне, особенно переклички дисторшн-гитары и клавишных со вставками психоделического саксофона. К сожалению, техничность исполнения у суровых и мрачных уральцев считалась уделом джаза, к которому участники «Экипажа» гораздо ближе по ощущению, чем к року. Поэтому творчество «Экипажа» оказалось непринятым широкими рок-массами, как несоответствующее духу перестройки.
Алексей Коршун, 2016