3. Из сияющей пустоты

Вспоминая Христа, собирай сокровища там, где никто этого не делал.

Борис Гребенщиков

Как говорят в народе, поспешишь – людей насмешишь. Вспоминаю, что меня абсолютно не смутил тот факт, что единственный вопрос, от которого Гребенщиков свернул в сторону во время нашей встречи, касался коммерческого потенциала нового альбома. “На тему „Навигатора“ у меня никаких прогнозов нет, – жестко отчеканил БГ. – По поводу прогнозов вам лучше обращаться к Илье-пророку”.

Меня интеллигентно послали на хуй, но я не переживал. Я прекрасно помню свои ощущения… Я стоял, покачиваясь, на волне розы ветров, которая несла нереальную вонь с Микояновского колбасного завода. Настроение было приподнятое, а местами – боевое. В тот момент мне казалось, что работа по пресс-поддержке “Навигатора” будет легкой прогулкой.

Как писал журнал “FUZZ”, “особая рекламная кампания в России любому опусу, осиянному вывеской „Аквариум“, не требуется”. Ясен пень, не требуется. Зачем Гребенщикову рекламные кампании – ведь он же не Жасмин, Линда или Алсу! И я наивно полагал, что если я люблю творчество БГ, то его автоматически любят и мои коллеги-журналисты. Но не тут-то было. Аудиторская проверка аквариумовских архивов ввела меня в состояние транса.

Во-первых, в течение зимы-весны 1995 года о группе практически никто не писал. Худо-бедно “Аквариум” упоминался в течение предыдущего, 1994, года. Но мнение прессы о творчестве Гребенщикова носило полемичный характер.

“Последние альбомы „Аквариума“ вызывают неадекватную реакцию как у публики, так и у музыкальных критиков, – писал тогда “Московский Комсомолец”. – Эту группу сейчас любят не за новые песни, а просто за то, что она есть. От музыкантов по большому счету никто не ждет неожиданных высокохудожественных откровений. Публике за глаза хватает того, что было написано несколько лет назад”.

Вряд ли найдется артист, у которого подобные мнения вызвали бы бурный восторг. Но это были еще цветочки. Ягодки выросли осенью – после совместных выступлений “Аквариума” с Дэвидом Бирном в переполненном зале ДК Горбунова.

“Результат получился ужасным, – писал в “Московской правде” Саша Липницкий. – Я никогда не обнаруживал в раздевалке ленинградцев столь подавленной атмосферы, как после концерта 11 октября 1994 года… Русские в XX веке так растратили себя, что на исходе столетия быстро утомляются и рано стареют. БГ, будучи на год моложе Дэвида Бирна, на концерте выглядел пенсионером на фоне поджарого и ожесточенного ритмом американца… БГ вещает о новых (с его точки зрения) для России истинах с Востока на удручающе старомодном музыкальном языке. Удел „Аквариума“ сегодня – марши и романсы. Но, как вы понимаете, с ленинградским качеством”.

Первое впечатление – уже несколько лет пресса ожидает от “Аквариума” значительно большего, чем группа может предложить. Когда ожидания не оправдываются, наступает элементарное разочарование. В любви. Дальше начинаются многочисленные упражнения по излиянию собственных эмоций на страницах журналов и газет. Победителей, как правило, нет. Как подобную модель мира изменить (желательно в кратчайшие сроки), было непонятно.

…До начала “боевых маневров” я внимательно послушал “Навигатор”. Легкий спектральный анализ показал, что это был уже третий диск БГ, сфокусированный вокруг эстетики “Русского альбома”. Опять переизбыток вальсов и минимум драйвовых рок-номеров. Если они и присутствовали, то исключительно в жанре самоцитирования. Оставалось уповать на то, что журналисты не заметят пересечений структуры “Таможенного блюза” и ностальгического боевика 87 года “Козлы”. “Я боюсь, что у меня все блюзы похожи на „Козлы“”, – как-то в порыве откровенности признался мне Гребенщиков.

Последний негатив от “передачи дел” носил технический характер и состоял в полном отсутствии промо-материалов. В частности, новой фотосессии у “Аквариума” не случалось больше года, а тиражированием промо-кассет заниматься было некому. Времена, когда Саша Титов переписывал “День Серебра” с катушки на катушку, остались в далеком 85 году.

С другой стороны, у нового альбома была масса плюсов. Всех в России реально интриговало то, что “Навигатор” писался в Лондоне – вместе с целой тучей английских музыкантов и, в частности, с бывшим гитаристом Rolling Stones Миком Тэйлором.

“На Тэйлора вышли через общих лондонских знакомых, – не без воодушевления вспоминает БГ. – Позвонили. Тэйлор приехал в студию в драном макинтоше с дешевой японской гитарой за двадцать долларов. Взял в руки чужой „Gibson“, все ручки повернул „вправо на 10“, спросил: „О чем песня?“ – и сыграл резкие блюзовые партии буквально с первого раза. Это была школа Rolling Stones”.

Во всей лондонской эпопее “Аквариума” присутствовали какая-то нетипичная для русских рок-групп легкость и ощущение глобального праздника. “Из околоземного пространства мы наконец-то вышли на орбиту, – говорил тогда Гребенщиков. – Мир стал единым местом, не разделенным на страны и политические округа. Вообще русский становится истинно русским, только перестав зависеть от своего околоточного”.

…Ручки на микшерном пульте в Лондоне крутил легендарный “архитектор звука” Джо Бойд, выставивший “Аквариуму” идеальный для 95 года фолк-саунд. Бойд, жизнелюбивый красавец в духе начитавшегося китайской поэзии Джеймса Бонда, сотрудничал со многими рок-звездами. В 60-е это были лучшие альбомы Fairport Convention и Incredible String Band, в 70-е – гениальный Ник Дрейк, в 80-е – REM и 10000 Maniacs.

Студийные эксперименты Джо Бойда с “Аквариумом” логично было отразить в только-только появившихся на свет журналах про аппаратуру и звук. Тут БГ чувствовал себя в родной стихии – рассуждать про саунд он любил с незапамятных времен. Дай ему волю, он не только про опыты Джо Бойда расскажет, но и про “стену звука” Фила Спектора, и про педагогические студийные приемы Джорджа Мартина. От подобного объема теоретической и практической информации возникало ощущение, что “Аквариум” действительно перешел на мировое время – а все упомянутые персоналии имеют отношение к “Навигатору”. По крайней мере, на метафизическом уровне.

После специализированных изданий“Навигатор” начал продвигаться через американские московские газеты – получились заголовки типа “From Leningrad to London” и “Pop Veteran „Navigates“ Familiar Waters”. Развивая шальные “телеги” БГ в “Рекламном мире”, нам удалось сделать интервью в рекламных изданиях и тех бизнес-журналах, в которых существовали рубрики о рекламе. Интервью из серии “рок-музыканты пришли в мир рекламы”. Приветствуйте.

…Новую фотосессию мой приятель Сережа Бабенко делал в процессе интервью – чисто репортажную, но с настроением. С этими фотками мы и работали дальше – в частности, с многотиражными газетами, анонсирующими сентябрьскую презентацию “Навигатора” в ДК Горбунова.

Вместо трех концертов в “Горбушке” состоялось четыре, которые прошли с невиданным аншлагом. При поддержке “Европы Плюс” новые песни “Голубой огонек” и “Три сестры” активно ротировались по радио, вот-вот должен был появиться видеоклип “Гарсон № 2”. Результат не замедлил сказаться – за первые три дня в России было продано десять тысяч экземпляров “Навигатора”, а еще через неделю на оптовых складах не осталось ни одной копии из всего двадцатитысячного тиража. Для 1995 года это были отличные показатели. Прямо на наших глазах культовые персонажи андеграунда 80-х вылезали из какого-нибудь условного “Джон Смит паба” на божий свет.

…Меньше чем через месяц, обедая в клубе “Московский” на Тверской, Гребенщиков не без удивления листал толстую папку с аккуратными вырезками из журналов и газет. Это был мой первый в жизни пресс-клипинг – расположенная в хронологическом порядке подборка публикаций за истекший период.

Статьи делились на несколько типов: анонсы концертов в Горбушке, развернутые интервью с БГ, аналитические материалы профильного плана, англоязычная пресса и, наконец, многочисленные рецензии на “Навигатор”. “Спасибо за пять звездочек”, – улыбнулся Борис Борисович, близоруко щурясь и разглядывая сквозь стильные очки от Армани мою рецензию на “Навигатор” в одном из центральных изданий.

“Не за что, – пробурчал я. – У автора там первоначально стояло четыре звезды… Еще одну звездочку несанкционированно дорисовали ночью на верстке. По-видимому, твои фанаты-дизайнеры”.