Экспо’70 – Осака

Пожалуй, самым существенным и масштабным примером создания экспозиционного города явилась Всемирная выставка, состоявшаяся в Осаке в 1970 г. (см. вкл.: илл.153, 154) В этом году Япония впервые за всю историю существования Всемирных выставок принимала у себя Парад наций. И до сих пор выставка 1970 г. считается особенно успешной и ощутимо заметной в истории мировой культуры второй половины ХХ в.

Однако хоть Экспо’70 и называлась Всемирной выставкой, она была в основном японской. Во-первых, на выставочной площадке было сооружено 32 японских павильона и 84 иностранных (такого соотношения в пользу принимающей стороны история Экспо еще не знала). А во-вторых, архитекторы Японии показали на экспозиционной территории смелые эксперименты, которые практически полностью затмили по своей новизне, художественной выразительности и техническим характеристикам то, что было создано другими странами. Кроме того, девизом выставки провозглашалась гармония, т. е. принцип, который «японцы первыми сумели превратить из цели в средство достижения цели, из ценности исключительно духовной в ценность практическую»[87].

Огромная выставочная территория расположилась на холмах Сэнри и была ограничена на севере горами Хокусэцу и горами Рокко на западе. Несмотря на благоприятное местоположение относительно городов Киото, Осака и Кобэ, эта местность осталась неразработанной из-за отсутствия воды и холмистого рельефа. Кроме холмистого рельефа, местность отличалась своей наклонностью. От самой высокой точки – 80 м над уровнем моря шел наклон до 20 м над уровнем моря. Такая ситуация была «обыграна» организаторами через условия для сооружения иностранных павильонов, которые своим проектом должны были не только соответствовать рельефу, но и усиливать его, подчеркивая трехмерность пейзажа. От общего вида выставочной территории создавалось впечатление «выставки в холмах».

Разрабатывал общую планировку Экспо’70 Кэндзо Тангэ, создавший на выставке модель города будущего. Необходимо подчеркнуть, что Экспо’70 разместилась на одной из самых крупных выставочных территорий в 330 га (за всю историю Экспо серьезно превзойти масштабы этого пространства удалось только США – выставки 1904 и 1939/40 гг. проходили на территории 500 га). Архитектор рассматривал пространство города как средство коммуникации и потому сделал его максимально функциональным. Тангэ положил в основу своей концепции метаболическую схему, ставшую, в связи с ростом городов, особенно актуальной в эти годы. В основе этого направления лежало убеждение, что архитектура и градостроительство должны основываться не на неизменных концепциях функции и формы, а на представлениях о процессе развития системы и об изменяемом пространстве (от греч. metabole – перемена, превращение). Отталкиваясь от идеи постоянного обновления человеческого общества, метаболисты предложили сочетание двух структур – стабильной, конструктивной основы, подобной древесному стволу, и системы ячеек, способных перемещаться и заменяться[88]. Создавая метаболические проекты, проекты мегаконструкций, архитекторы стабильной и устойчивой предусматривают только основу, на которую наращиваются легко заменяемые элементы. Такая конструкция закончена, но постоянно готова к развитию. Метаболизм как градостроительная концепция незадолго перед тем сформировался именно в Японии и имел буквально оглушительный резонанс в мировом профессиональном архитектурно-градостроительном сообществе.

Экспо’70 Кэндзо Тангэ охарактеризовал как «фестиваль духовных достижений и идей»[89]. Непосредственным выражением этой концепции является главная площадь выставки – Фестивальная площадь. Располагаясь в центре выставочной территории, Фестивальная площадь сформировала ядро символической области Экспо’70. На площади проходили праздники стран-участниц, форумы, выступления, парады, она стала местом взаимного обмена дружбой и действительно выражала собой символ Всемирной выставки, посвященной гармонии человечества.

К. Тангэ. Фестивальная площадь на Экспо’70. Нижний ярус

К Фестивальной площади вели все дороги экспозиционного города, таким образом она организовала вокруг себя все остальное выставочное пространство, создавая впечатление единства территории, что было необходимо для построения идеального города. Главная проблема, как считал Кэндзо Тангэ, – развернуть пространственную гармонию и создать порядок внутри разнообразия. Ведь свобода замысла и многообразие были хороши для павильонов, но необходимо было создать некий объединяющий элемент, обеспечить физическую непрерывность огромной территории города.

Действительно, гармоничное создание единства территории стало основной проблемой выставок этого периода. Эталоном же единого выставочного пространства и до настоящего времени считается Хрустальный дворец, в котором размещали свои экспозиции страны-участницы, на символ которого и ориентировался Тангэ при создании своей концепции.

Фестивальная площадь, охватывающая значительную выставочную территорию, представляет на Экспо’70 наиболее интересную в градостроительном отношении структуру. Ее обширное пространство покрыто единой крышей, с которой связаны другие структурные элементы выставки (концепция разработана Кэндзо Тангэ и инженером Цубои Ёсикацу). Такая структура крыши может расширяться на неопределенно большое пространство. Это позволяет отказаться от использования замкнутых пространств зданий в пользу крытой, защищенной от непогоды многоуровневой территории, которая может быть как статичной, так и динамичной.

Фестивальная площадь предлагает решение важнейших проблем крупного города: размещение большого скопления народа в центре города, регулирование потока толпы людей и осуществление контроля, а также проблем коммуникации городских жителей. Система поднятых над землей движущихся тротуаров с дополнительными площадями образует главную соединительную структуру, разветвляющуюся для обслуживания всей территории. Именно на решение проблем оживленного города и направлено обилие разноуровневого пространства и движущихся дорожек – «перемещающихся проходов», которые демонстрируют собой ускорение времени и темпа жизни, а при отсутствии упорядочивающей структуры способны внести только дезорганизацию и полный хаос. Расположение и масштабы тематических павильонов также придают всему комплексу органический порядок и гармонию.

По концепции Кэндзо Тангэ, центральное коммуникационное ядро выставки – Башня Солнца (скульптор Таро Окамото). Башня доминирует над Фестивальной площадью и является главным ориентиром, вертикальной доминантой, необходимой любому городу, даже экспозиционному. Являясь сердцем выставки, Башня Солнца символизировала собой безграничный рост и жизнеустойчивость человечества.

Город будущего со своей многоуровневой структурой и прорезающей перекрытие верхнего яруса Башней Солнца представлял собой архитектурное достижение мирового масштаба и бесспорно оказал значительное влияние на теорию и практику дальнейшей японской архитектуры. Пожалуй, именно с этого времени (и по сей день) авторитет японской архитектуры стал по сути непререкаемым.