Войтинский камбэк

С Сашей мы не расставались, просто не общались несколько лет. Он ушел в кино, я остался в музыке. Мы изредка встречались, даже обсуждали какие-то сценарии для клипов «Зверей». Саша говорил «да-да-да, надо снимать», но занимался в конце концов своим кино. На «Клятвах» мы снова сошлись.

Вот и все. Это произошло как раз после Нового года. До этого мы встречались с ним в ноябре, после чего он опять пропал.

Ему реально казалось, что я не нуждаюсь в его помощи: если Рома учится на режиссера, значит, он сам будет все снимать и поддержка ему уже не нужна. А я-то надеялся, что Саша все-таки найдет время и мы поработаем вместе. И вот в этот Новый год мы наконец-то поговорили об этом недоразумении, о разных картинках этой ситуации в наших головах и решили снова сотрудничать. И мы возобновили нашу работу, сняли неплохое видео — настоящую «зверскую» классику на песню «Клятвы». Я просто не мог решиться снимать один, мне с Войтинским спокойней работать. Я боюсь этой режиссуры, у меня все еще есть эта неуверенность: правильно я делаю или нет? Мне все время кажется: а вдруг оператор лучше меня представляет себе картинку? А что, если сценарий недокручен? Остаются опасения, что кто-то понимает, как надо воплощать замысел, лучше меня. На самом деле я все хорошо понимаю. Просто до недавнего времени я не был готов всю ответственность взять на себя. А вот с Сашей снова поработал и понял: можно и надо брать. Я готов. Так что с Войтинским я буду продолжать сотрудничать, но скорее уже в сфере кино. У нас есть задумка забабахать вместе крутой фильм.

Когда Саша сам делал первые шаги в большом кино, мне ничего не нравилось из его работ. Тогда он еще только заходил в этот мир с «Елками», «Джунглями», и ему нужно было зарабатывать себе имя, получать опыт, и он кидался на все. Но когда он снял фильм «Джунгли», я даже ничего ему не сказал. Я не то чтобы разочаровался… Я спрашивал:

— Саш, зачем ты снимаешь «Джунгли»? Думаешь, такой фильм будет хорошим?

— Конечно! Надо быть проще, люди-то разные.

Я с ним спорил на эту тему достаточно серьезно. Я не понимал, зачем он снимал подобное, а не хорошее кино с неизвестными актерами, культовое, настоящее, для людей, чтобы все обосрались. Что тебе мешает сделать это сейчас? Поэтому к кино у меня интерес пропал… Но потом Саша снял «Призрака» и реабилитировался. Мы пришли с Мариной на премьеру. Я Сашу уважаю и люблю, он хороший человек, и я хотел его поддержать. И даже не ожидал, что фильм будет настолько хорошим. «Призрак» удался, и я был горд за своего товарища. После премьеры я сказал Саше, что теперь ему нужно быть главным по детскому и юношескому кино в России. Есть у него такая черта воспитателя. Он же любит воспитывать, объяснять, что такое мораль, будет до конца дней своих учить и просвещать. Я очень рад, что у него получился этот фильм, что он имел успех.

Когда Саша ушел окончательно в кино и был занят своей новой работой, а я отказался от прежней музыки и решил заняться другим, наши пути разошлись. Он не понимал, зачем я отдаляюсь от того, что приносит деньги. Мы изредка встречались. «О, как много фотоаппаратов у тебя! Картины? Увлекаешь живописью, значит… — Он как бы посмеивался чуть-чуть. — Ты теперь совсем ушел в искусство». Он почему-то так ревностно относился к тому, чем я стал заниматься, к тому, что мне действительно было интересно в моем новом окружении:

— Зачем, чувак? Ведь все же есть. Пожалуйста, ходи в свои галереи, но что ты забросил музыку? Вот у тебя хорошая песня, давай ее раскрутим?

— Я хочу вот эту.

— Так она же не хитовая, ее никто не возьмет на радио.

— Мне плевать, я хочу, чтобы ее люди услышали. И на нее хочу снять клип.

— Да, я знаю, куда ты клонишь. Ты хочешь уйти от привычного, односложного.

— Саш, я экспериментирую. Тебе интересно снимать «Джунгли»? А мне интересно с художниками говорить о нонконформистах 80-х годов.

— Да ну тебя! Давай снимать клип!

И вот так мы «снимали» с Сашей клип лет шесть. В итоге ни одного, пока не случились «Клятвы».

…Когда Саша вернулся спустя столько лет, он сказал мне: «Как же я мог не замечать, что мы так разошлись, отдалились друг от друга? Я вообще забыл про вас». Какое счастье, что мы снова друг о друге вспомнили и снова можем говорить, говорить.