Человек из телевизора

Они вычисляли, где я живу. Это было нетрудно: я ехал с концерта домой на Преображенку, а они садились в машину и сопровождали меня до места. Когда я выходил из клуба, они уже «заряженные» сидели в авто. Я человек доверчивый. Иногда меня просили: «Можешь со мной пообщаться, поговорить, прогуляться, встретиться?» Бывало так, что и встречался. Но потом я понимал, что сделал ошибку. Я-то соглашался не потому, что был влюблен в эту девушку, а оттого, что у меня есть свободное время, почему бы им не поделиться, если человеку приятно? Мне-то не жалко. А это лишь усугубляло ситуацию. Иногда я встречался с поклонниками с форума — это были абсолютно нормальные люди, без претензий, без требований. Действительно можно было встретиться, попить кофе, поговорить, обменяться фотками и разъехаться. Поинтересоваться, что с учебой, что с работой, какие планы, потрещать на разные темы, и все. Но было несколько неаккуратных встреч. В каждом человеке хочу видеть нормального, но иногда ошибаюсь. Ты хочешь, чтобы все было хорошо, невинно, по-доброму. «Пять минут, мне больше не надо». Но ситуация становилось бредовой: «Это ты же хотела пообщаться? Давай ты мне расскажешь о себе, а я тебя послушаю. Спроси меня, что тебе интересно. Я же тебя в первый раз вижу и не знаю, о чем тебя спрашивать». И сразу же, моментально начинаются претензии: «А что ты молчишь? А что ты какой-то странный? Нет, ты не уходи! Почему ты так смотришь?» Будто я обязан чем-то, а я хотел просто человеку сделать приятное, потратил время. Но зря.

Бывало, сидишь дома, стучатся в дверь. Открываешь, сидят. А выходить-то надо, хотя бы в магазин или по делам куда-то поехать. Но так не хочется выходить, думаешь: сейчас же опять начнется. Это пытка! «Рома, я тебя люблю! Рома, подожди, стой! Не уходи». Обычно стайкой тусуют в подъезде. Бывало, что одна, но чаще компанией. Стучатся. Откроешь: что нужно? Распишешься? Распишусь. Расписываешься, закрываешь. Стучатся. Что еще нужно? А выйди поговорим. У меня нет настроения. Закрываю. Начинают громко стучать. И уже претензии: дашь палец — по локоть откусят. Многие думают, если человек известный, он робот — не спит, не ест, все время должен всем все делать. В основном были школьницы и студентки, первый курс. Лет 16–18.

Фотографии и автографы нужны людям для того, чтобы в компании при случае показать друзьям, знакомым. Чтобы продемонстрировать как бы свою причастность к явлению, о котором знает вся страна. Это нормально. Я тоже фотографируюсь с известными людьми не задумываясь. Так же люди ходят в кино. Выходит мировая премьера, и ты идешь на этот фильм, потому что знаешь: его смотрит весь мир. И если ты его посмотришь, станешь частью мира. Человеку же хочется быть в обществе и быть причастным к каким-то ярким, важным вещам. Неважно — картина, музыка, человек, кино. Поэтому все мы стремимся к людям, которые обладают известностью, популярностью. Я знаю: фанаты продают мои фото — черт с ними, но продают и номер телефона, правда, это уже не фанаты. Фанат никогда не продаст номер телефона своего кумира.

Вот в моем подъезде сидели девочки сутками в ожидании автографа. Этот факт никак не влиял на мою личную жизнь — ее и не было как таковой: чтобы была девушка и я с ней жил. Совсем безумных среди тех, кто меня караулил, я не видел. Иногда ночевали, приходили-уходили. Сидели на подоконничках и пили пивко, расписывали стены. Правда, убирали за собой, бардака не было.

Соседи не возмущались. В квартире рядом жили два брата, они тоже снимали жилье. Достаточно взрослые люди, веселые: «Ты Рома, мы тебя по телеку видели, заходи к нам, пивка попьем, потусим!» А в то время у меня на площадке все время околачивались две девчонки: то шариками мою лестничную клетку украсят, то в дверь конфет напихают. Позитивные хохотушки, в принципе, ничего им от меня не надо было. Видать, сексу, наверное, они были такие, слегка развратные… Знаешь, по взгляду, разговору и поведению видно, когда девушка не прочь. Бывают с такими огромными глазами: «О, Рома!» Понятно, что она даже подумать о таком не может. Я для нее бог, а как можно с богом, странная ты такая! А некоторые — нормально, видят, я мальчишка хороший, популярный, интересный — мало ли что! Сидели они, сидели на подоконнике, а потом куда-то сгинули. Однажды мне нужно было зайти к соседям, к тем ребятам. У нас был спаренный телефон — это когда номера разные, а линия одна, и если в одной квартире трубка не лежит, то из другой позвонить невозможно. Ребята открывают: «О, заходи! Как дела? А у нас тут твои девчонки в гостях!»

И тут я вижу у них тех самых хохотушек. Опа! Привет — привет! Парни проверили телефон, я пошел к себе. Я выхожу, и такое чувство, знаешь… Как же так?!! Ох, гадины!! Я вот он, а они с этими! Это ж надо! Продажные девки! Ничего святого! Я, кстати, потом спросил у ребят, где они с ними познакомились. А они такие: «Это же поклонницы твои. Ты не подумай, мы не подонки, чтобы пользоваться». Ладно, говорю, вы с ними поаккуратнее, а то они могут обнаглеть.

Эта популярность, мать ее! Каждая улыбалась мне, но я не знал, она улыбалась мне или тому человеку из телевизора. Неужели как парня меня уже нельзя рассматривать? Это меня грузило. Мне постоянно казалось, что все вокруг хотят мной воспользоваться. А потом я понял: я из телевизора и просто я — две неразделимые части, одно целое. Поэтому меня и любят. Ну и прекрасно. Я соединился в своем сознании из этих двух частей. До этого мне казалось, что вот я, пацан, и любить должны пацана. Но пацана и любят, потому что он в телевизоре. Но чтобы он там появился, должен существовать этот человек в реальной жизни. И если любят пацана в телевизоре, значит, любят и меня, просто пацана. Пазл сложился. Я перестал париться. И все наладилось.