12

12

Я говорю в свои последние минуты, желая воскресить, явить воочию минувшие века. Я как дыхание в трубе, усиливающее звук.

Я смиряюсь со смертью этих памятников, как со своей собственной.

Я пишу здесь свое завещание.

Я выражаю законы инстинкта. Они не нуждаются в грамматике, детской няньке.

Эта книга не разбирает собор по косточкам; она показывает его живым, живущим.

Дух на фоне рассудка: прекрасный барельеф.

Рассудок рисует, но форму придает сердце.

Безразличный невежда разрушает прекрасные вещи одним своим взглядом.

Человеку нравится жить у кромки своих грез, и он пренебрегает реальностями – такими прекрасными!

Согбенная старуха поднимает голову и смотрит на меня, потом продолжает подбирать маленькими пучками оставшиеся после жатвы колосья. Я тоже сборщик колосьев, счастливый сборщик колосьев былых времен. Или, скорее, я ученик, старый ученик гордых мастеров былых времен. И сколько бы ни тщился наш век опровергнуть их, как я вижу повсюду, разве уже это – не доказательство их правоты?

Народ обращается к своему истоку! Как я чувствую в себе радость этих творцов, живших века назад, и их плодовитое простодушие! Чувствительные сердца, находившие в искусстве не роскошь, но саму первооснову своей жизни.

Ах! Тайна! Никто ее не любит. Сам-то я не прошу, подобно Гете, «больше света»: не хочу терять даров дивной пещеры, целиком вместившей Тысячу и одну ночь; я останавливаюсь тут.

Чудесная красота покрывает все, как ткань, как эгида.

Нет хаоса в человеческом теле, это образец всего, начало и венец всего.

Основу прекрасных вещей составляют повторение и размеренность. Это закон. Романский и готический стили – его рабы: колонны, стойки перил, распорки, этот резной орнамент…

Балясины и каменные кружева – готические. Позже готический трилистник на тимпане заменят многочисленные картуши.

Кто может верить в прогресс? Время, как и земля, то поднимается, то опускается, неся в круговороте века и век предыдущий, и хорошее и дурное, и дни и ночи. Мы бы давно стали богами, если бы теория неограниченного прогресса была верна.

Мне нравится человеческое усилие, неуклонно возрастающее от регулярных повторов. Это повторное движение – и в боевом порядке, и в колоннах собора, удесятеряющих свою грацию, следуя друг за другом, объединяясь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.