Глава 5 Мужание таланта

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 5

Мужание таланта

Уже сыграв ряд важных для него ролей, Жерар Депардье стремится расширить диапазон своего таланта, работая с новыми для него режиссерами и актерами.

Так, в 1976 году его знакомят с режиссером Андре Тешине. Тот всего на пять лет старше Жерара и уже поставил интересный фильм «Воспоминание о Франции», в котором главную роль сыграла знакомая Жерару Жанна Моро. Та не скупится на похвалы молодому режиссеру и пророчит ему большое будущее. Однако то, что Тешине ему предлагает – главную роль (а по сути дела, две роли двойников) в фильме «Барокко», поначалу пугает его. Речь идет о роли Самсона, не шибко талантливого боксера, которым без особого труда манипулируют бесчестные политики. Так, он получает крупную сумму за дискредитацию в газете кандидата на местных выборах. В этом он находит поддержку со стороны невесты Лор (Изабель Аджани). Став теперь весьма опасным человеком, он попадает под пулю наемного убийцы, который странным образом похож на него. А так как деньги, полученные Самсоном, находятся у Лор, тот отправляется на розыски девушки, которая прячется у своей подруги, проститутки Нелли. Пораженная его сходством с убитым, Лор еще более усиливает это сходство, перекрашивая волосы убийцы. Она как бы моделирует нового Самсона, подавляя с его стороны всякий протест. Лор убеждает лже-Самсона покинуть город на большом корабле, где они сталкиваются с виновником смерти Самсона – хозяином газеты Вальтом (Жан-Клод Бриали). Тот погибает на их глазах от руки людей, принявших его за Самсона, а Лор со своим спутником благополучно покидают неуютный Амстердам.

Таким образом Жерар играл два разных мужских характера – слабовольного неудачника и зловещего убийцу, которому с помощью парика и грима придает демоническую внешность. Но постепенно разница между ними как бы стирается, и перед нами предстает нечто третье, воплощение безумной женской мечты. Такая романтическая история не могла не привлечь к себе Жерара, который только что отснялся в «Последней женщине» и был до некоторой степени травмирован характером своего героя. На съемочной площадке он знакомится со своей совсем юной партнершей – Изабель Аджани, уже снявшейся в нескольких фильмах, засвидетельствовавших ее огромный драматический талант. Молодость актрисы нисколько не смущает Жерара, он очень скоро понимает, что Изабель выкладывается до конца в каждой сцене, в каждом плане, и это невольно заставляет и его подтянуться, чтобы вполне ей соответствовать. В результате их дуэт получился в высшей степени гармоничным. Недаром критик Робер Шазаль в «Франс-Суар» писал, что «кинематографическое приключение героев превосходно обогащает галерею великих любовных историй в кино». Сам Ж. Депардье говорил: «Барокко» – это картина, в которой существенные вещи как бы проявляются бессознательно. Отсюда следует отстраненная, отнюдь не натуралистическая игра в двух ролях (вначале режиссер собирался использовать двух актеров на роли боксера и убийцы, потом мы решили, что я сыграю обе роли). Не менее интересны размышления о власти, деньгах, мечтах, о жертвах, которые могут оказаться такими же чудовищами, как и те, что находятся у власти. Мне особенно понравилось сыграть двуликий образ – Франкенштейна и Пиноккио». Во втором номере тогда только что вышедшего журнала «Премьер» один из его главных редакторов Марк Эспозито писал, что во Франции 1976 года трудно себе представить более привлекательную афишу, на которой значатся два необыкновенных актера, олицетворяющих красавицу и чудовище, звезду и подонка. Оба, мол, «находят в картине самые необычные роли, способные сделать их волнующими символами поколения, ищущего менее земные перспективы существования».

Зрительская оценка картины и, в частности, той роли, которая в ней досталась Жерару Депардье, была противоречивой. Некоторые поклонники таланта актера находились в недоумении. Они оказались равнодушны к эстетической изощренности режиссерского языка, к превосходной работе оператора шведа Бруно Ньюттена, к созданной их усилиями атмосфере города, с кишащими толпами людей, к низменным страстям, взрывающимся то здесь, то там, среди которых потерялись две человеческие души, две судьбы. Те же, кто оказывался втянут в эту интригу, кто начинал сочувствовать не только Лор, но и убийце Самсона, те уже не могли оторваться от экрана. Перед ними разыгрывалась античная трагедия со счастливым концом. «Барокко» можно с полным основанием считать этапным фильмом в карьере Депардье в эти 70-е годы. Он позволил многим справедливо говорить о многогранности таланта молодого актера. Однако его эти разговоры не очень волнуют. Он много снимается, выбирая те сценарии, которые позволили бы ему сказать еще что-то новое, ну хоть «чуть-чуть».

Вот два фильма, вышедшие в том же 1976 году и лишенные тех амбициозных целей, которые актер преследовал, снимаясь, скажем, у Бертолуччи или Феррери в Италии и у Тешине во Франции: картина нового для него режиссера Жака Руффио «Семь смертей по одному рецепту», в свое время выпущенная у нас в стране в прокат под обличительным названием «В сетях мафии». Речь идет, впрочем, действительно о мафии, но мафии специфической – врачебной, в которую главный герой, доктор Берг (Жерар Депардье), никак не вписывается. Все попытки старого профессора Брезе (Шарль Ванель) сломить его, сделать послушным орудием своей злой воли ни к чему не приводят. Тогда его ставят в такие обстоятельства, что бедному Жан-Пьеру Бергу ничего не остается, как взять ружье и уложить всех членов своей семьи, а потом и покончить с собой. Спустя десять лет точно такая же история происходит с другим бунтарем – превосходным хирургом Пьером Лассереем (Мишель Пикколи). Тщедушный старик Брезе сохранит свою монополию в больнице небольшого провинциального городка. Зло продолжает торжествовать. Жерар Депардье с большим темпераментом проводит эту роль, которая, по всей видимости, отвечала его гражданской позиции. Одну из самых гуманных профессий в мире – профессию врача некоторые члены этой «корпорации» марают своими неэтичными действиями. Чистый белый халат носят недостойные люди. Честные врачи Берг или Лассерей не имеют достаточно сил, чтобы справиться с «мафией» Брезе. Они оказываются слабаками. Именно эту слабость перед лицом организованной подлости и играл Жерар Депардье. Ведь как часто в жизни такие люди пасуют, предпочитая смерть отступлению от клятвы Гиппократа…

Общественное звучание, пафос фильма не мог не увлечь зрителей, каждый из которых является пациентом того или другого врача. Однако пессимизм авторов снижает пафос обличения.

Другого слабого человека Жерар Депардье сыграл в картине Барбета Шредера, нового для него режиссера, который в своих прежних картинах смело затрагивал общественные и политические проблемы современной жизни Франции. Сюжет его новой ленты «Любовница» был иной. Провинциал, приехавший в Париж по делу об уплате векселей, Оливье (Жерар Депардье) знакомится с роскошной проституткой Арианой (Бюлль Ожье), в которую влюбляется и поселяется у нее. Ревнуя ее к одному из клиентов, он обнаруживает, что это не кто иной, как муж Арианы, который приказывает жене оставить Оливье. Не имея сил сопротивляться, тот уходит. Но Ариана все равно найдет его. То есть авторы решили подсластить пилюлю. Показать, что сильная любовь не может не принести свои плоды. Жерар играл страсть, но как-то излишне отстраненно. Скорее умозрительно, чем сердцем. И это не могли не почувствовать зрители.

Более интересной оказалась большая роль в картине другого нового для него режиссера Клода Миллера «Скажите ей, что я ее люблю». С Миллером его знакомит Патрик Девэр, снявшийся в его дебютной картине «Лучший способ шагать» в роли классного надзирателя в детском летнем лагере. Принципы работы Миллера, говорил он, весьма схожи с Бертраном Блие. К тому же в фильме согласилась сниматься Миу-Миу, что для Жерара тоже привлекательно. Но сценарий, который ему дал прочитать режиссер, немного пугает актера. До сих пор он не играл персонажей с психическими отклонениями, а тут как раз роль нормально-ненормального человека, одержимого страстью к женщине. Конечно, это интересно! И он дает в конце концов согласие.

Фильм Клода Миллера рассказывал историю мелкого провинциального бухгалтера Давида Мартино. Он снимает комнату в доме г-на Шуэна (Клод Пьеплю), зацикленного на «высокой» морали. Мартино ведет замкнутый образ жизни. Лишь на уик-энды он уезжает в свое горное шале (действие фильма разворачивается в Савойе), где у него якобы живет мать. На самом деле она давно умерла и «живет» в его больной фантазии. В хорошо сшитом костюме и очках Мартино выглядит ординарным служащим. Никто не догадывается о том, что им владеет «одна, но пламенная страсть» к подруге детства Лиз Дютийе (Доминик Лаффэн), которая вышла замуж за другого. Давид Мартино преследует ее, доказывая, что муж ее не достоин, что любит ее он один. Лиз просит мужа объясниться с Давидом. Разговор происходит вблизи шале, на опасной горной дороге. Потеряв управление машиной, Жерар Дютийе свалится в обрыв. С этой минуты деградация Мартино получает новое «ускорение». Застав в своем шале соседку по дому, влюбленную в него Жюльету (Миу-Миу), неосторожно проникшую в его тайну, он убивает ее, поджигает шале и с новой силой продолжает преследование Лиз. Затащив ее в городской бассейн, он заставляет ее надеть подвенечное платье и вместе с ней во время перепалки падает в воду. Труп захлебнувшейся Лиз Давид выносит на руках. Теперь она принадлежит только ему одному.

Сам Клод Миллер говорил: «Меня интересовало описание безумной любви, отказывающейся признать реальное положение вещей. Зритель может сказать, что этот человек болен, что он опасный псих. Я лично думаю, напротив, что все на свете такие же люди и что подобный любовный бред должен вызвать у зрителя состояние бессознательного и глубокого сопереживания». И как раз ошибся. Фильм не встретил должного отклика именно потому, что зритель отказывался сопереживать Давиду, который в своем сумасшествии доходил до убийства. Критик Ги Тессье обратил на это внимание в своей статье в газете «Орор». «Ошибка Миллера, – писал он, – заключается в форсировании характера героя, в преувеличении его безумия в такой степени, что мы не сочувствуем подобной страсти, она просто становится неприятной».

К актеру у режиссера не было претензий. Он говорил: «Меня трогает, когда физическая сила человека сочетается с его большой внутренней слабостью. Впервые я увидел Депардье на экране в роли коммивояжера в „Натали Гранжье“. В его голосе и взгляде ощущался моральный надрыв, который в противопоставлении внешней солидности тела и движений, производил волнующее впечатление… Я сразу подумал о нем. И если бы он отказался, я бы наверняка не стал снимать фильм».

Таким образом Жерар Депардье достигает такого положения в своем «цехе», что без него некоторые режиссеры не могут себе представить свой фильм. Надо признать, что выбор Клода Миллера оказался точным. Зритель мог не сопереживать чувствам героя, но не мог не восхищаться выразительной и яркой игрой актера, у которого эта роль, безусловно, одна из весьма ярких в его творческой биографии.