Гениальнийший дилетант

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Гениальнийший дилетант

«Гениальнейший дилетант»

Наверно, будь он только композитором или, предположим, только скрипачом, пианистом, певцом, вряд ли тогда принес бы Виельгорский ту огромную просветительскую пользу и в той степени способствовал бы культурному прогрессу отчизны. Как свидетельствуют многочисленные высказывания его современников, деятельность Виельгорского была выдающейся.

«Нет такой отрасли специального знания, которая бы не обогатилась через графа Виельгорского новым взглядом или новым применением идей, уже бывших в обращении... Оригинальности гениальной свободы в выражениях графа Виельгорского передать невозможно. Он говорил пудовыми словами», — писал в «Театральном и музыкальном вестнике» в 1856 году один из его современников.

Михаила Юрьевича Виельгорского знала вся просвещенная Москва и весь просвещенный Петербург. Человек большой, энциклопедической культуры, весьма осведомленный во многих отраслях знания, знаток современных и древних языков, он, кажется, не имел себе равных в искусстве как точный ценитель и вдохновитель.

Вкус Виельгорского слыл одним из самых тонких и изощренных, оценки — меткими и точными, анализ — будь то литературного произведения или музыкального — всегда был глубок и профессионален. И при этом — всегдашняя благожелательность, великодушие, добрая снисходительность в общении с окружающими.

Дом его в Москве в середине 20-х годов был настоящим культурным центром, где можно было встретить и деятелей искусства и литературы, и людей науки.

М.Ю. Виельгорский родился в 1788 году в Петербурге, умер в 1856 году в Москве. Отец его, польский посланник при дворе Екатерины II, перешедший на русскую службу, также был музыкантом и одним из учредителей Санкт-Петербургского филармонического общества.

Михаил Виельгорский получил блестящее музыкальное образование под руководством В. Мартин-и-Солера в Петербурге, Тауберта в Риге, у Л. Керубини в Париже и вновь в Петербурге у И. Миллера. Он с шестнадцати лет играл в струнном квартете вместе с отцом и братьями. Эти частые музицирования отроческих лет Виельгорского, исполнение произведений Гайдна, Моцарта, Бетховена позднее перешли в собрания высокопрофессиональных музыкантов в доме братьев Виельгорских (Матвей Юрьевич Виельгорский был прекрасный виолончелист).

Начавший рано сочинять музыку — несколько песен с оркестром написаны им уже в тринадцатилетнем возрасте, — Михаил Виельгорский виртуозно играл на фортепиано, скрипке, имел прекрасный голос, отлично читал партитуры. И наряду с этим как он страстно увлекался, прямо заболевал другими талантами, распознавать и чувствовать которые умела с малолетства его богато одаренная натура.

Во время первой своей встречи с Бетховеном в Вене, когда еще совсем юный Миша Виельгорский оказался в числе восьми слушателей на репетиции «Пасторальной симфонии», он так неистово аплодировал, что был вознагражден персональным поклоном великого композитора. С того момента Виельгорский становится восторженным поклойником, блестящим исполнителем, одним из первых в России пропагандистов сочинений Людвига ван Бетховена. В 1838 году в доме Виельгорских в Петербурге впервые в России прозвучала и потом исполнялась много раз Девятая симфония Бетховена.

В своем курском имении Фатеевка (другое название — Луизино), куда Виельгорский был вынужден уехать в 1822 году из Петербурга, он развертывает широкую музыкальную деятельность. За четыре месяца в Луизине состоялось тридцать три концерта, в которых принимали участие соседи-помещики, вольнонаемные и крепостные оркестранты. Семь симфоний и оратория Бетховена звучали на этих концертах в числе других произведений. Михаил Виельгорский был не только организатором этих концертов, но выступал в них и как дирижер, пианист и певец, исполняя романсы и оперные арии западных классиков.

Интересно, что в Луизине звучали музыкальные новинки, не всегда доходившие и до Петербурга. Здесь же, в деревне, самим Виельгорским были созданы увертюра, Первая и Вторая симфонии — одни из первых в России, большое хоровое произведение «Верность до гроба» на слова Жуковского.

Всего же Виельгорский написал одну оперу — «Цыгане», две симфонии, две увертюры, вариации для виолончели с оркестром, струнный квартет, пьесы для фортепиано, музыку к водевилям, вокальные ансамбли, произведения для хора и хора с оркестром.

Романс Виельгорского «Бывало» на стихи И.П. Мятлева можно услышать в концертах и в наши дни. Романсы «Любила я...» и «Бывало» были переработаны для фортепиано Листом.

В 1823 году Михаил Юрьевич переезжает в Москву. О музыкальных собраниях в московском доме братьев Виельгорских писал В. Ф. Одоевский в статье «Взгляд на Москву» (1824), в разделе «Публичные концерты»: «...едва ли можно встретить в России что-либо подобное сим концертам, где бы соединялись и выбор сочинений, и достоинство музыкантов, и точность исполнения — три условия, без которых музыка теряет всю свою цену; где бы, как в сих концертах, господствовало не пристрастие к какому-либо именно роду музыки, не пременяющиеся толки знатоков-самозванцев или невежд-любителей, как то часто случается, но вкус, напитанный глубоким изучением искусства и оживленный пламенною, бескорыстною к нему страстию. Сюда стекаются все лучшие артисты, приезжающие в Москву, прежде нежели являются на суд публики; здесь разыгрываются лучшие древние и новейшие музыкальные произведения, которые без того совершенно не были бы известны не только здешним любителям музыки, но даже и артистам».

Кроме того, Виельгорский, будучи старшиной Благородного собрания, организует блистательные, по отзыву «Московского телеграфа», концерты, участвует в них как исполнитель, например в том, который состоялся в зале Благородного собрания в декабре 1824 года и в котором наряду с братьями Виельгорскими приняли участие 3.А. Волконская, П.А. Бартенева, композиторы А. А. Алябьев и А.Н. Верстовский. Сборы от концерта предназначались пострадавшим от наводнения в Петербурге. Также по инициативе Виельгорского состоялся благотворительный концерт, средства от которого пошли на выкуп из крепостного состояния талантливого скрипача И. И. Семенова.

И первое исполнение Первой симфонии Виельгорского состоялось в Москве в начале 1825 грда. В Москве же продолжается знакомство Виельгорского с Алябьевым (они вместе учились в Петербурге у И.Г. Миллера), вскоре перешедшее в дружбу. Влияние Виельгорского, наставления этого серьезного и уже опытного композитора были очень важны для Алябьева в пору, когда музыка еще не стала для него главным в жизни.

Вместе с Алябьевым, Верстовским и Шольцем Виельгорский в 1824 году пишет музыку к водевилю «Проситель» (текст Писарева), а в 1825 году, совместно с Верстовским и И.И. Геништой, — к водевилю «Опыт артистов».

И Виельгорский, и его друзья — московские музыканты — частые гости в доме Грибоедова на Новинской площади (ныне ул. Чайковского, 17). Одно из московских преданий приписывает Виельгорскому честь «открытия» комедии «Горе от ума»:

«Однажды задержавшийся в зале граф Виельгорский в рассеянности взял разбросанные на фортепиано листки рукописи. Он разбирал их с трудом. Но среди них попадались и четко переписанные сцены. Виельгорский машинально опустился в кресло и, уже не отрываясь, читал подряд страницу за страницей. В залу вошла Мария Сергеевна. Гость посмотрел на нее отсутствующим взглядом. Затем вскочил с места.

Простите...— смущенно заговорил он. — Что это за листы у вас?

Это упражнения Александра.

Позвольте, Мария Сергеевна... Разрешите мне продолжить чтение?

Брат отправился проводить Вяземского. Возьмите с собою листы и доставьте их завтра.

Прошла еще одна ночь в жизни Грибоедова — надворного советника, чиновника по дипломатической части при генерале Ермолове, литератора, известного узкому кругу любителей театра. Последняя ночь безвестности. Утром в дом Грибоедовых ворвался граф Виельгорский. Он кинулся на еще сонного поэта. Осыпал его похвалами. Вскочил в сани и помчался разносить невероятную новость: «Грибоедов сочинил пьесу, каковой еще не знала наша словесность!»

Музыкальная одаренность, высокий профессионализм композитора и исполнителя, глубина музыкальных познаний Виельгорского, высоко оцененные Серовым, А.Г. Рубинштейном и самим Глинкой, не сужали круга его интересов и возможностей. Виельгорский — тонкий ценитель произведений литературы, желанный друг и советчик многих писателей. Известно, что Михаил Юрьевич был дружен с Жуковским, Вяземским. Он присутствовал на первом пушкинском чтении «Бориса Годунова» в Москве, в доме Соболевского, в сентябре 1826 года (вместе с П.Я. Чаадаевым, Д. В. Веневитиновым и С.П. Шевыревым). На слова великого поэта Виельгорский написал несколько романсов.

Когда (это было в сентябре 1825 года) Вяземский сообщил Пушкину, что Виельгорский «сделал прекрасную музыку» к стихотворению «Режь меня...» (песня Земфиры), Пушкин был обрадован этим известием и, посылая Вяземскому «дикий напев подлинника» просил показать его Виельгорскому.

Не кто иной, как Виельгорский, рассказал Пушкину о странном сне майора Батурина, который воплотился затем в гениальном «Медном всаднике» — в грозном видении несчастного безумца.

Михаил Юрьевич крестил дочь Пушкина Наталью; он находился у постели умирающего поэта и вошел после смерти Пушкина в совет по опеке над его детьми и имуществом.

Среди близких друзей Виельгорского и К.Н. Батюшков, с которым они сблизились еще в юности, в годы пребывания в Риге. «...Воспомни, милый граф, счастливы времена, когда нас юношей увидела Двина», — обращался к нему поэт в одном из стихотворений.

Дружеские отношения связывали Михаила Юрьевича с Гоголем. Знаменитое письмо Гоголя о живописце А.А. Иванове было адресовано Виельгорскому. Известно, что на руках у Гоголя умер от туберкулеза в 1839 году в Риме двадцатидвухлетний сын Виельгорского Иосиф.

В 1838 году Виельгорский совместно с Жуковским организует выкуп из крепостной неволи великого поэта Т.Г. Шевченко.

...В 1826 году Виельгорский переехал в Петербург. В доме у Михаила Юрьевича «раза два, три в неделю собирались не только известные писатели, музыканты и живописцы, но также и актеры и начинающие карьеру газетчики, — вспоминает зять Виельгорского писатель В.А. Соллогуб. — Почти каждую неделю на половине самого графа, то есть в его отдельном помещении, устраивались концерты, в которых принимали участие все находившиеся в то время в Петербурге знаменитости».

Для приезжих артистов это была как бы генеральная репетиция, первая «апробация» перед публичными концертами. Слушательская аудитория домашних концертов у Виельгорского превышала триста человек.

Вскоре эти собрания приняли характер государственной отборочной театральной комиссии, тем более что сам граф Виельгорский с 1827 по 1829 год был членом комитета по управлению казенными театрами.

Много было сделано для пропаганды серьезной симфонической и камерной музыки в России Виельгорским, популяризировавшим произведения Моцарта, Гайдна, Керубини, Вебера и других крупных музыкантов. В доме Виельгорских прозвучали концерты исторического цикла «от Глюка до Беллини».

Этот дом в Петербурге посещали такие знаменитости музыкального мира, как Лист, Берлиоз, Р. и К. Шуман, П. Виардо-Гарсиа.

Виельгорский, который слушал Листа еще в 1839 году в Риме, первым из русских музыкантов сказал о нем: «Это — царь пианистов».

О своем пребывании в 1844 году у братьев Виельгорских писал Г. Берлиоз: «Я был им (Мих. Ю. Виельгорским. — А. С.) представлен находившимся у них замечательным лицам, виртуозам и литераторам». Известно, что на одном из домашних концертов у братьев дирижировал своей симфонией Шуман, который называл Виельгорского «гениальнейшим дилетантом».

Серьезные, обоюдно уважительные отношения связывали Виельгорского с Глинкой. Считая Глинку выдающимся национальным композитором, он относился к его творчеству с особым интересом и взыскательностью, разбирая как знающий музыкальный критик все написанное композитором, не оставляя вне своего внимания ни единого нюанса.

Вскоре после премьеры глинкинского «Ивана Сусанина», которая оказалась возможной во многом благодаря хлопотам Виельгорского, 13 декабря 1836 года был устроен товарищеский завтрак, на котором прозвучали прославляющие композитора куплеты «Пой в восторге, русский хор...». Михаил Виельгорский выступил автором слов наряду с такими прославленными поэтами, как Вяземский, Жуковский, Пушкин... Музыку к стихам написал В. Одоевский.

Какое собрание разнообразных талантов, умов было в ближайшем окружении Виельгорского! И каждый тянулся к общению с ним, больше того, считался с его мнением, суждением, жаждал услышать от него отзыв.

И хотя, может быть, не так уж заметен след, который оставил Виельгорский в искусстве как композитор, но возможно ль оценить его вклад как слушателя, вдохновителя, знатока, первооткрывателя шедевров?

Годы долго щадили Виельгорского; несмотря на почтенный возраст, он оставался общительным, живым, любознательным человеком.

«Ученейшим из музыкантов нашего времени» называл его Одоевский. Он вспоминал: «В графе Михаиле Юрьевиче было не только глубокое знание музыки, какое я редко встречал в первейших композиторах и гармонистах, но в нем был развит эстетический элемент в высшей степени. Счастливое сопряжение всех душевных способностей давало графу Михаилу Юрьевичу такой верный взгляд на искусство, которым едва ли кто ныне обладает».

А Михаил Иванович Глинка после смерти Виельгорского писал, что «граф М. Ю. принадлежал именно к разряду тех немногих людей, которым, кажется, никогда умирать не следовало».