АННА БАРКОВА МИЛЫЙ ВРАГ

АННА БАРКОВА

МИЛЫЙ ВРАГ

У врагов на той стороне

Мой давний друг.

О смерть, прилети ко мне

Из милых рук.

Сижу, грустя на холме,

А у них — огни.

Тоскующую во тьме,

Мой друг, вспомяни!

Не травы ли то шелестят,

Не его ли шаги?

Нет, он не вернется назад,

Мы с ним — враги.

Сегодня я не засну…

А завтра, дружок,

На тебя я нежно взгляну

И взведу курок.

Пора тебе отдохнуть,

О, как ты устал!

Поцелует пуля в грудь,

А я — в уста.

1921

* * *

Смотрим взглядом недвижным и мертвым,

Словно сил неизвестных рабы,

Мы, изгнавшие Бога и черта

Из чудовищной нашей судьбы.

И желанья и чувства на свете

Были прочны, как дедовский дом,

Оттого, словно малые дети,

Наши предки играли с огнем.

День весенний был мягок и розов,

Весь — надежда, и весь — любовь.

А от наших лихих морозов

И уста леденеют, и кровь.

Красоту, закаты и право —

Всё в одном схоронили гробу,

Только хлеба кусок кровавый

Разрешит мировую судьбу.

Нет ни Бога, ни черта отныне

У нагих обреченных племен,

И смеемся в мертвой пустыне

Мертвым смехом библейских времен.

1931

* * *

Где верность какой–то отчизне

И прочность родимых жилищ?

Вот каждый стоит перед жизнью —

Могуч, беспощаден и нищ.

Вспомянем с недоброй улыбкой

Блужданья наивных отцов.

Была роковою ошибкой

Игра дорогих мертвецов.

С покорностью рабскою дружно

Мы вносим кровавый пай

Затем, чтоб построить ненужный

Железобетонный рай.

Живет за окованной дверью

Во тьме наших странных сердец

Служитель безбожных мистерий,

Великий страдалец и лжец.

1932

* * *

Хоть в метелях душа разметалась,

Всё отпето в мертвом снегу,

Хоть и мало святынь осталось, —

Я последнюю берегу.

Пусть под бременем неудачи

И свалюсь я под чей–то смех,

Русский ветер меня оплачет,

Как оплакивает нас всех.

Может быть, через пять поколений,

Через грозный разлив времен

Мир отметит эпоху смятений

И моим средь других имен.

1954

* * *

Как дух наш горестный живуч,

А сердце жадное лукаво!

Поэзии звенящий ключ

Пробьется в глубине канавы.

В каком–то нищенском краю

Цинги, болот, оград колючих

Люблю и о любви пою

Одну из песен самых лучших.

1955

ОТРЕЧЕНИЕ

От веры или от неверия

Отречься, право, всё равно.

Вздохнем мы с тихим лицемерием:

Что делать? Видно, суждено.

Всё для того, чтобы потомство

Текло в грядущее рекой,

С таким же кротким вероломством,

С продажной нищенской рукой.

Мы окровавленного Бога

Прославим рабским языком,

Заткнем мы пасть свою убогую

Господским брошенным куском.

И надо отрекаться, надо

Во имя лишних дней, минут.

Во имя стад мы входим в стадо,

Целуем на коленях кнут.

1971

* * *

Ты опять стоишь на перепутье,

Мой пророческий, печальный дух,

Перед чем–то с новой властной жутью

Напрягаешь зрение и слух.

Не родилось, но оно родится,

Не пришло, но с торжеством придет.

Ожиданье непрерывно длится,

Ожиданье длится и растет.

И последняя минута грянет,

Полыхнет ее последний миг,

И земля смятенная восстанет,

Изменяя свой звериный лик.

50–е годы