Нашествие на Монпарнас

Нашествие на Монпарнас

На какие средства жили все эти люди? Загадка. Конечно, снова стала продаваться живопись, и в мастерских целыми сериями фабриковались подделки под Пикассо, Леже, Дерена или даже Сутина, с тех пор как богатейший доктор Барнес выкупил у Зборовского все те картины, которые тот никак не мог продать. С подачи американцев началось повальное увлечение современным искусством. В галереи деньги потекли рекой, и новые торговцы Поль Гийом, Бинг, Пьер Леб Биньон, Жанна Бюше, начиная с 192 5 года, каждый сезон открывали новые имена. Перекупщики трудных лет становились крупными торговцами, и если Зборовский умудрился умереть в 1932 году совершенно нищим, в этом повинно только его сумасбродство, но никак не экономический кризис.

Натиск иностранцев поддержали парижане. Монмартр окончательно предоставили групповому туризму, в моду вошли вечерние посещения монпарнасских художников. После 1918 года на узком пространстве вокруг перекрестка Вавен наблюдался бурный рост кафе, ресторанов, кабачков, казалось, они возникали каждую ночь, переливаясь разноцветными огнями. Вначале открылись «Пти Наполитэн», на бульваре Монпарнас, 195; «Динго» на улице Деламбр еще до «Селекта» будет излюбленным местом американцев, «Пеликан», вместо которого сегодня мы видим «Жимназ» (на углу улицы Хейгенс и бульвара Распай), «Пти Вавен», приглянувшийся русским эмигрантам, и, наконец, «Селект». Облюбованное литераторами кафе «Пти Наполитэн» сменило «Клозри де Лила», которое казалось теперь расположенным слишком неудачно. Оно сделалось резиденцией художественного и литературного общества «Буат а кулер», организовывавшего там выставки и лекции. С первых же дней своего открытия в 1924 году «Селект» приобрел огромную популярность. Привлекала элегантная обстановка американского бара, а более всего - круглосуточный режим работы - новинка для Монпарнаса. Перебравшись из «Динго», американцы превратили его в филиал «Америкэн Экспресс», мирно уживаясь с гомосексуалистами и наркоманами, из-за чего кафе долгое время сохраняло сомнительную репутацию.

В то же время открывались многочисленные рестораны, преемники «Розали» и «Бати», претендующие на некоторую экзотичность: «Доминик» на улице Бреа, созданный в 1918 году русскими эмигрантами, которые устроили его как место поклонения икре и блинам; по сию пору это один из лучших русских ресторанов Парижа; «Стрикс» на улице Деламбр, великолепный скандинавский ресторан с хозяйкой шведкой, несмотря на окрашенные на больничный манер стены, долго оставался очень популярным, пока его не заменил «Викинг», более роскошный, хотя и не лучшего качества; «Ваджа» на улице Гранд Шомьер, ресторан польской кухни, над которым шефствовал Кислинг, и где можно было просто и со вкусом поесть на три с половиной франка - с 1905 года цены здорово подскочили! Наконец, два классических ресторана: «Сюркуф» и «Сент-Сесиль» на бульваре Монпарнас, и сегодня поддерживающие славу французской кухни. Их цены считались высокими: в 1925 году обед обходился в пять - семь франков. Генри Миллер, склонный к излишествам во всем, устраивал там себе «пиры» за 15 франков, когда, конечно, бывал при деньгах. В течение еще нескольких лет «Ротонда» по инерции продолжала оставаться более оживленным центром, нежели «Дом» с его менее живописной, традиционно спокойной клиентурой, где американцы вновь заняли свое главенствующее положение. Естественно, прежние завсегдатаи вернулись на свои привычные места во втором зале, но «священные идолы» редко туда заглядывали. Пикассо вращался в свете, Шагал работал над иллюстрациями к «Мертвым душам» на вилле «Монморанси», Вламинк, избегая показываться на Монпарнасе, изображал из себя затворника в Овере, Сутин писал в Каньесе и Сере. Один тучный Цезарь Дерен наслаждался поклонением толпы. Циник, лишенный каких-либо иллюзий, он, однако, вдохновлял молодых художников сильнее, чем Матисс и Пикассо. Его талант и эрудиция вызывали восхищение, из уст в уста передавались его афоризмы и суждения, отмеченные редкостной проницательностью.

Прикидываясь смиренником, этот старый фовист из Шату любил исподтишка уничтожать своих приятелей. Добродушный с виду, легкий в общении, иногда под воздействием алкоголя он становился невыносим и буйствовал: несколько раз видели, как на рассвете он крушил тростью ликерные бутылки в баре «Дома»… Он приводил в восторг нищих начинающих художников, приезжая на Монпарнас за рулем своего ярко-синего «бюгатти». Он поднимал крышку капота и ко всеобщему восхищению демонстрировал новенький мотор: «Ничем не хуже «Джоконды», не правда ли?» «Самое интересное кафе, - рассказывал Терешкович, оказавшийся в то время на Монпарнасе после своей одиссеи по Греции, Турции и Средиземному морю, - которое чаще всего посещали Сутин, Шагал Леже и другие известные художники, находилось между «Селектом» и «Ротондой» и называлось «Парнас». Тогда как новые хозяева «Ротонды» помещали на ее стенах дешевые картинки, «Парнас» украшали настоящие полотна. Здесь можно было приобрести Сутина - до того как Барнес умножил цены во много раз - за сто пятьдесят франков». 8 апреля 1921 года тут открылась первая подобная выставка в кафе. Ее организовал Клерже. И появилась новая мода: художественные выставки стали устраивать большинство монпарнасских кафе, в том числе «Клозри де Лила», «Пти Наполитэн», «Камелеон». Присоединив к себе «Парнас», «Ротонда» усвоила привычку вывешивать картины, но, то ли из-за отсутствия вкуса, то ли по вине плохих советчиков, хозяева неизменно выбирали работы, напоминавшие скверную живопись «Ярмарки неудавшихся шедевров», организованной некогда «Ордой» на бульваре Распай в том месте, где сегодня стоит «Бальзак» Родена. Дело происходило в конце 1923 года, к тому времени «Ротонду» уже реконструировали, в три раза увеличив ее площадь и полностью уничтожив былое убранство. На первом этаже соорудили бар, гриль-зал и ресторан. На втором - просторный дансинг, куда всякие развратники приходили «снимать» девочек, словно на рынок. Однако никакой проституции: там показывались только легкомысленные девушки, любительницы наслаждений не ради денег. И никакой торговли наркотиками; в других кафе Монпарнаса смотрительницы туалетов не скрываясь, продавали кокаин, пользовавшийся тогда гораздо большей популярностью, чем в наши дни.