Экскурсия 4 «Передаем последние известия»
Экскурсия 4
«Передаем последние известия»
— Внимание, говорит Москва! Здравствуйте, дорогие товарищи! Московское время девять часов. Передаем сигналы точного времени.
Каждое утро из динамиков миллионов радиоприемников раздаются звуки, по которым посетители Музея привыкли сверять часы.
— А сейчас, — извещает нас диктор, — послушайте последние известия.
Представим на минуту, что мы слышим следующее:
— Сегодня в Музее Техносферы состоится экскурсия, посвященная обретению радиоприемными устройствами своего лица. Экскурсантам предстоит познакомятся с экспонатами, которые вот уже более ста лет являются одним из самых важных источников информации.
— Было время, — сообщает хорошо поставленный дикторский голос, — когда XIX и XX столетия называли эпохой пара, электричества, телефона и аэропланов. С изобретением «беспроволочного телеграфа» это время окрестили эрой радиосвязи и радиовещания.
Экскурсанты удивляются, потому что голос радиокомментатора им хорошо знаком. Это Музейный Работник с микрофоном в руках ведет радиорепортаж с места события.
— Мы находимся рядом с первым экспонатом нашей выставки, — продолжается радиопередача. — Вы видите грозоотметчик А. С. Попова 1895 года (рис. 4.1). Его конструкция проста и состоит всего из четырех деталей. Внутреннее устройство экспоната полностью открыто для наших глаз, что характерно для многих экспериментальных устройств, только что покинувших стены лаборатории.
Спустя короткое время после своего изобретения приемник электромагнитных волн не только предупреждал изобретателя о приближении грозы. С его помощью можно было улавливать радиосообщения, излучаемые передатчиком, расположенным на расстоянии в несколько десятков метров. Все секреты устройства, состоящего из антенны, когерера — стеклянной трубки с металлическими опилками, звонка и электрической батареи, выставлены наружу, и не оставляют сомнений, как детали соединены друг с другом. Это сегодня приемник представляет собой загадку для радиослушателя, а здесь все как на ладони: сигнал улавливает антенна, а регистрирует — обычный электрический звонок. Так с помощью заливистой трели звонка радиоприемник Попова впервые сообщил окружающему миру о рождении новой области техносферы.
Рис. 4.1. Радиоприемник А. С. Попова
Независимо от русского изобретателя итальянский инженер Гульельмо Маркони создал свое устройство для приема электромагнитных волн. В 1896 году в Лондонском патентном бюро он получил документ со сложным названием «Способ передачи электрических импульсов и аппарат для этого». Поэтому, несмотря на то, что радио было изобретено одновременно двумя учеными, официальное открытие «радиосферы» все же принадлежит итальянскому инженеру.
Не все сразу оценили возможности нового изобретения. Более того, когда у первооткрывателя электромагнитных волн Генриха Герца спросили, нельзя ли их применить для телеграфирования без проводов, он воскликнул с удивлением: «Ну что вы! Мои опыты имеют чисто теоретический интерес, и я не вижу в них никакой практической ценности». А великий ученый лорд Кельвин заявил еще белее категорично: «У радио нет будущего!» Жизнь показала, что даже знаменитым ученым свойственно заблуждаться.
— Вспомним первые шаги устройств, — говорит в микрофон Радиоведущий, — которые с помощью электромагнитных волн могли принимать сообщения на большом расстоянии от их источника.
Как ни странно, но первые радиоприемники не умели говорить. Они, как немые, общались с людьми с помощью знаков. Для этого использовалась азбука Морзе. Первая в мире радиограмма, состоящая всего из двух слов: «Генрих Герц», была отправлена Поповым в эфир в марте 1896 года. Каждая буква радиопередачи представляла собой различные комбинации точек и тире, как в телеграфных аппаратах. Сообщение регистрировалось на длинной бумажной ленте, наматываемой на катушку. Поэтому первые радиоустройства называли беспроволочным телеграфом.
Впервые беспроволочный телеграф стал издавать звуки в 1898 году, когда к нему подключили телефонные наушники. Но для человека, не знающего азбуки Морзе, звуковые радиосообщения оставались непонятными. Даже опытные радиотелеграфисты допускали ошибки при приеме «на слух».
На первой Международной радиотелеграфной конференции, созванной в Берлине в 1902 году, был поставлен вопрос об упрощении и унификации радиосообщений, посылаемых в эфир. Во избежание ошибок все они должны быть короткими и легко узнаваемыми. Для сообщений о бедствиях предложили использовать сигнал, состоящий всего из трех букв CQD. Он был похож на общий телеграфный вызов «Всем, всем, всем», принятый на железных дорогах. Но из-за конкурентных разногласий сигнал не был утвержден, однако англоитальянская компания «Маркони» все же стала его использовать для судов, оснащенных своей аппаратурой.
В 1906 году был предложен другой сигнал для передачи сообщений о бедствиях — SOE, однако он был не очень-то удобным. В азбуке Морзе его последняя буква передавалась одним коротким звуком — точкой, которую трудно уловить при атмосферных помехах. И тут кого-то осенило: если заменить E на S, то в результате получится симметричная комбинация из трех точек, трех тире и еще трех точек. Она ритмична, «музыкальна», и ее практически невозможно спутать с какой-либо другой. В связи с этим сигнал SOS и был зарегистрирован в качестве международного официального сигнала бедствия. Однако еще шесть лет сигналы CQD и SOS использовались параллельно друг другу, хотя фактически обозначали одно и то же. Понадобилась грандиозная катастрофа — гибель океанского лайнера «Титаник», чтобы остановиться на одном из них. На сигнал SOS, переданный радиотелеграфистом Джеком Филлипсом, сразу же откликнулся плывущий в этом районе пароход. Это событие почти с документальной точностью отражено в кинофильме Роберта Либермана «Титаник». Те из радиослушателей, кто интересуется, как все это происходило, могут еще раз просмотреть полные драматизма эпизоды, снятые в корабельных радиорубках того времени.
Радиокомментатор-экскурсовод подводит группу к следующему экспонату.
— Реконструкция искрового передатчика, с помощью которого был послан сигнал «SOS» с потерпевшего крушение корабля, имеется и в нашей коллекции.
Посетители Музея с интересом рассматривают экспонат, оригинал которого почти столетие покоится на дне Атлантического океана (рис. 4.2).
Рис. 4.2. «Титаник» и реконструкция искрового передатчика Маркони
Некоторые любители морской романтики попытались придать понятный для всех смысл короткой аббревиатуре SOS. В итоге появилось множество различных толкований этого сообщения: «Save Our Souls» — «Спасите наши души», «Save Our Ship» — «Спасите наш корабль», «Swim Or Sink» — «Плывите, или утонем». Но все это — легенды, поскольку SOS не является сокращением английских слов с призывом о помощи.
На рубеже XIX–XX веков в радиосфере произошло знаменательное событие. В 1900 году Реджинальд Обри Фессенден открыл на Земле эру радиовещания. Радиоприемник из средства связи превратился в устройство, способное принимать радиовещательные программы. Первая трансляция голоса и музыки с помощью радиоволн состоялась 24 декабря 1906 года. Изобретатель, об эксцентрическом характере которого ходили легенды, в тот день выступил в роли диск-жокея. Он вел радиопередачу, играл на музыкальном инструменте, пел и даже сам устанавливал восковые валики на фонограф.
— А сейчас познакомимся с программой первого в мире радиоконцерта, — сообщает ведущий передачи.
Вначале Фессенден произнес краткую речь перед микрофоном. Затем наступила очередь классической музыки: в эфире зазвучало «Ларго» Георга Генделя, записанное на фонографе. После этого изобретатель сыграл на скрипке отрывок из «Святой Ночи» Шарля Гуно. Потом он спел куплет из церковной песни «Почитание и смирение». Правда, — замечает радиогид, — исполнитель позже смущенно признался, что был немного не в голосе. Продолжилась передача небольшим отрывком из Библии. В финале радиоконцерта прозвучало всеобщее пожелание счастливого Рождества.
В это время в Музее Дизайнленда Экскурсовод нацеливает указку на старую фотографию, висящую на стенде.
— История сохранила фотографию, на котором Реджинальд Обри Фессенден запечатлен в окружении сотрудников (рис. 4.3). Снимок сделан на станции Брант Рок, что в Массачусетсе, США. Именно оттуда прозвучала знаменитая декабрьская радиопередача 1906 года.
Так радиоприемник с помощью Реджинальда Фессендена научился говорить и издавать звуки музыки. В 1920–1922 годах заработали первые вещательные станции в Питтсбурге, Лондоне и Москве. Московская радиотелефонная станция имени Коминтерна вступила в строй 7 ноября 1922 года, а регулярное радиовещание началось с октября 1924 года. Вот как на это событие отозвались московские газеты:
Рис. 4.3. Фессенден (в центре) с группой сотрудников. Радиостанция Брант Рок, 1906 год
«Настройтесь на волну в 3000 метров и слушайте! В воскресенье 17 октября в 3 часа дня по декретному времени на Центральной радиотелефонной станции Наркомпочтеля состоится первый радиоконцерт. В программе русская музыка».
Сначала в нашей стране радиовещание ограничивалось лишь несколькими часами в сутки, но в конце 60-х годов уже достигало 250 часов, из которых 100 часов — на русском и 150 — на других языках. Голос Москвы зазвучал далеко за пределами нашей родины.
В древности работу любого технического устройства можно было проследить невооруженным глазом. В XX веке все изменилось: приборы и механизмы стали заключать в непрозрачную оболочку, которая скрыла от постороннего взгляда их внутренности. Любое сложное устройство стали называть «черным ящиком». То же самое случилось и с радиоприемником.
«Черные ящики», способные принимать не писклявые звуки морзянки, а речь и музыку, по имени главной детали стали называть детекторными приемниками. Конструкторы, засучив рукава, сразу же принялись за «очеловечивание» их облика. Они придали ему вид пенала или небольшой коробки, в которой обычно хранят спицы, катушки с нитками, пуговицы и булавки. Может быть, это случилось потому, что название некоторых радиодеталей соответствовало назначению предметов, необходимых для рукоделия.
— Умели ли же раньше делать полезные вещи! — восхищается пожилая посетительница Музея, глядя на экспонат с надписью ДВ-5 — «Детекторный Всеволновой пятой модели» (рис. 4.4). Она одновременно ухитряется слушать рассказ Экскурсовода и вязать варежки внуку.
Рис. 4.4. Детекторный приемник ДВ-5 неплохо выглядит на фоне предметов для рукоделия
Если заглянуть внутрь детекторного «черного ящика», там можно обнаружить и катушку с намотанной «ниткой» медной проволоки, и даже небольшую «пуговицу» с прикрепленной к ней булавкой — детектором. Катушка индуктивности необходима для настройки на радиостанцию, а «пуговица» со стальным или серебряным острием являлась основной частью устройства — кристаллом свинцового блеска. Чувствительность детекторного приемника была небольшой, даже длинная антенна обеспечивала прием лишь самых мощных станций. Однако у него были и достоинства: простота, небольшие размеры и вес, возможность работы без источников питания. Детекторные радиоприемники долго служили людям верой и правдой, вплоть до середины 30-х годов. Однако нужно было случиться очень важному событию, чтобы они потихоньку стали сдавать свои позиции. В 1904 году британский инженер Джон Флеминг изобрел первую электронную лампу — диод, а в 1906 году американец Ли де Форест — триод, названный им аудионом. Радиолампы изменили не только принципиальную схему приемника, но и его внешний вид.
— Так на смену детекторным приемникам, — заключает Экскурсовод, — пришли ламповые, способные принимать слабые сигналы. Обычно любая техническая новинка редко оценивается по достоинству современниками. Но изобретение Ли де Фореста почти мгновенно завоевало мир. Не прошло и четверти века после создания первого грозоотметчика Попова, как приемник на электронных лампах перестал производить впечатление какого-то фантастического устройства.
Посмотрим на старые документы (рис. 4.5). На фотографии — изобретатель трехэлектродной электронной лампы Ли де Форест. Рядом — вырезка из газеты того времени с броской рекламой нового технического достижения.
Рис. 4.5. Ли де Форест с одним из первых ламповых радиоприемников
Экскурсовод быстро переводит ее содержание на русский язык:
«Новая аппаратура на аудионе де Фореста несравненно превосходит любые детекторные приемники. Мы улучшили приемники в отношении эффективности и адаптивности. Они на 50 % более чувствительны, чем любой другой вид приемника из ранее известных».
Ламповые приемники того времени работали от батареи, а чтобы слушать передачи, нужны были наушники. На первых порах конструкторам было не до внешнего вида своих устройств. Так и кажется, что они взяли старые телеграфные аппараты, выдрали из них все провода, а деревянные ящики — приспособили для приемников. А еще они посчитали, что «аудионы», форма которых напоминала стекло от керосиновой лампы, должны быть доступны взгляду каждого радиослушателя. Поэтому их установили на самом видном месте. Оправдать подобное конструкторское решение можно лишь тем обстоятельством, что радиолампы были не очень надежными, и их нужно было время от времени заменять новыми. Однако торчащие вверх «аудионы», словно трубы «Титаника», совсем не украшали радиоприемник.
Рис. 4.6. Корпус лампового радиоприемника БЧ-6 сделан из натурального дерева, как и полки книжного шкафа
Экскурсовод останавливается рядом с четырехтрубным, извините, четырехламповым приемником прямого усиления БЧ-6 (рис. 4.6). Он был выпущен в далеком 1924 году. Для своего времени это было хорошее радиовещательное устройство, но его внешний вид больше подошел бы для какой-нибудь корабельной радиорубки, чем для дома. Вся передняя панель устройства занята ручками настройки с нанесенными по кругу делениями и цифрами. Здесь же располагались и невзрачные клеммы для подсоединения антенны и наушников. Пользоваться приемником было не очень-то удобно, да и его внешний вид оставлял желать лучшего.
Главное неудобство радиовещательного приемника заключалось в том, что он не обеспечивал громкоговорящего приема радиостанций. Но даже этот недостаток не мешал «Буревестнику Русской революции» с помощью наушников внимательно прислушиваться к далеким радиоголосам планеты (рис. 4.7).
Рис. 4.7. А. М. Горький, 1928 год
Чуть позже конструкторы снабдили радиоприемники остроумным устройством, позволяющим озвучивать небольшие помещения. Оно представляло собой капсюль от наушника, вмонтированный в рупор, позаимствованный у граммофона. Однако качество воспроизведения музыки все же оставалось неважным. С его помощью хорошо звучал лишь голос диктора, передающего последние известия. Слушать «живой звук» настоящего духового оркестра было гораздо приятнее, чем «жестяную» музыку приемника.
Радиоприемник с красивым названием «Радиолина» был одним из первых, оснащенных таким рупором-громкоговорителем (рис. 4.8).
Рис. 4.8. Громкоговорящий ламповый приемник «Радиолина»
Форма рупора столь напоминала знак вопроса, что из него невольно ожидалось услышать следующие слова диктора:
— Здоровы ли вы, дорогие радиослушатели??? Вы уже настроились на волну нашей радиостанции??? Хотите послушать последние известия???
Выпускалась «Радиолина» «Трестом заводов слабого тока» с 1924 по 1929 год. Она состояла из нескольких громоздких ящиков, едва помещавшихся на столе. Подобная «блочная конструкция» была оправдана лишь с технической точки зрения, и ни о какой художественной проработке формы изделия речи не было. Скорее всего, немудреный дизайн радиоприемника был придуман обыкновенным столяром, умевшим сколачивать «в шип» деревянные ящики для продукции своего завода. Первый ящик включал в себя устройство для настройки на радиовещательные станции. Два других представляли собой блок детектора и усилитель низкой частоты. А когда требовался очень громкий приём, подключался ещё один ящик — блок усилителя мощности.
В 1925 году были изобретены первые электромагнитные громкоговорители-репродукторы. Звук приемников стал громче и чище. Новое создание инженерной мысли представляло собой большую черную «тарелку», которая никак не помещалась в корпусе радиоприемника. Поэтому она поселилась либо на его верхней крышке, либо на стенах наших комнат. В блокадном Ленинграде репродукторы являлись, пожалуй, единственным средством связи с внешним миром. С их по мощью стихи поэтессы Ольги Берггольц входили в дом каждого жителя осажденного города:
«Позволь же мне по гулкому эфиру сквозь этот черный говорящий круг войти в твою вечернюю квартиру, мой ленинградский, мой давнишний друг!»
Руководитель группы подходит к следующему экспонату (рис. 4.9).
Рис. 4.9. Приемник ЭЧС-2 с динамиком «Рекорд», 1932 год
— Представление о внешнем виде отечественных радиоустройств, оснащенных «черным говорящим кругом», дает приемник «ЭЧС-2». Он имел так называемую регенеративную схему прямого усиления, изобретенную американским ученым Эдвином Говардом Армстронгом в 1913 году. Сконструировал приемник ведущий специалист Московского электромеханического завода им. Серго Орджоникидзе Е. Н. Геништ. С одной из неприятных технических особенностей регенеративного приемника мы познакомимся чуть позже, а сейчас лишь повнимательней присмотримся к его облику.
Корпус «ЭЧС-2» был сделан из добротных дубовых панелей, а верхняя крышка — откидывалась на двух петлях, чтобы обеспечить доступ к переместившимся внутрь деревянного ящика радиолампам. Ремонтировать приемник неудобно: чтобы добраться до неисправной детали, корпус нужно было полностью разобрать. Поражает оригинальное достижение конструкторской мысли: ограничителем поворота крышки служит ленточка из сыромятной кожи. Вызывает интерес «архаическая» форма пластмассовых ручек, больше подходящая для измерительных приборов, чем для бытовых устройств. На них методом «втирания» наносилась белая стрелка-указатель, по сути дела ничего не обозначающая, но очень характерная для аппаратуры тех лет. «Подслеповатая» шкала настройки невольно вызывает желание прильнуть к ней, как к замочной скважине. Несмотря на то, что радиосхема полностью защищена корпусом, бумажному конусу репродуктора там места не нашлось.
Регенеративные приемники получили самое широкое распространение и были доступны десяткам тысяч радиослушателей. Однако в бочку меда подмешалась ложка дегтя: они излучали в эфир собственные электромагнитные колебания. Правда, излучение было слабым и принималось лишь соседними устройствами.
Эти особенности регенеративных приемников были положены в основу сюжета одного из рассказов советского писателя Алексея Толстого. Он назывался «Радиовредитель» и был напечатан в далеком 1929 году. Позже писатель дал своему произведению более длинное, но точное заглавие: «Рассказ о капитане Гаттерасе, о Мите Стрельникове, о хулигане Ваське Табуреткине и злом коте Хаме». Главным персонажем сюжета являлся Васька Табуреткин, радихулиган, гроза всех детей, горе всего населения дома:
«Он сидел за сломанным шкафом в углу и настраивал двухламповый радиоприемник. Странно предположить, что такой бездельник завел себе отличный аппарат с лампочками. Странно, но это так. Откуда он раздобыл деньги на это и почему, раздобыв не истратил их на дорогие папиросы «Самородок» и на пиво, — тоже не выяснено. Мы сейчас увидим, для чего понадобился приемник.
Передавалась очень интересная лекция: «История открытия Северного полюса». Вот уже все наушники проговорили: «Слушайте, слушайте, слушайте…» Митя Стрельников, не выпуская из рук книжки, сел с другой стороны стола у детекторного приемника, устроенного в пенале, с тем, чтобы одновременно читать и слушать.
Ученый голос начал говорить:
«Уже давно пытливый человеческий ум стремился разгадать тайну Северного полюса. Жюль Верн в своем замечательном романе «Капитан Гаттерас» изобразил одну из таких отважных попыток…»
«Гы, гы, Гаттерас, Матерас, наплевал я на вас», — перебил профессора хулиганский голос Васьки Табуреткина, и во все наушники во всем доме начало получаться так:
«Первая попытка достичь Северного полюса… Черти полосатые, носы конопатые, дураки сопатые… Но отважный мореплаватель погиб вместе с кораблем, затертый льдами севернее Гренландии… Мордандии, чепухандии, всех вас вместе с Гаттерасом облить кислым квасом…» И тут Васька начал так ругаться, что всякий уважающий себя мальчик бросил бы радионаушники.
Объяснялось все очень просто: Васька Табуреткин, сидя в углу за шкафом, кричал и ругался в ламповый приемник. А, как известно, катодный аппарат принимает звуковые волны, которые образуют слабые индуктивные токи, и посылает магнитные волны на небольшое пространство — на несколько десятков метров. Во всяком случае, все антенны на дворе принимали Васькину ругань, и во всех наушниках получалась невероятная чепуха… Этого Ваське только и нужно было…»
Закончилась эта история хорошо, зло было наказано. Приемник радиовредителя был сломан, хулиганская слава навек погибла. В доме все радиолюбители сидели за радиоприемниками и ловили волны то из Берлина, то из Стокгольма, то из Лондона, то из Москвы.
Впоследствии, дабы приемник хорошо вписывался в уют жилых помещений, инженеры исхитрились спрятать «говорящую тарелку» в самую середину его деревянной оболочки. Впервые это было сделано в приемнике «ЭЧС-4». Он оснастился съемной задней стенкой и извлекаемым наружу шасси, обеспечившими лучшую вентиляцию и ремонтопригодность схемы. Эти усовершенствования впоследствии стали стандартом для всех бытовых ламповых приемников.
— Таким образом, — заключает Экскурсовод, — привычное всем сочетание радиосхемы и динамика в одном корпусе ознаменовало переход к однообъемной, монолитной форме радиоприемных устройств. Она стала характерной для современного дизайна.
Однообъемная форма пробудила дремлющую ранее фантазию художников-конструкторов. Из-за этого корпус приемника иногда принимал совершенно необычные очертания.
С одним из подобных художественных решений экскурсанты знакомятся далее (рис. 4.10).
Рис. 4.10. Радиоприемник, форма которого напоминает архитектурное сооружение
— Скорее всего, — делает предположение Экскурсовод, — кто-то из создателей этого зарубежного радиоприемника увлекался архитектурой. Его корпус похож на арочную конструкцию, имеющую устремленную ввысь стрельчатую форму. Верхняя «крышеобразная» часть корпуса опирается на небольшие декоративные колонны, характерные для архитектурных сооружений седой старины. Для громкоговорителя в корпусе прорезаны фигурные отверстия, пожалуй, излишне причудливые для технического устройства. Центральную часть приемника, словно дверной глазок, занимает небольшая шкала настройки, обрамленная металлической декоративной накладкой. Ручки управления расположены на лицевой панели симметричным образом. Следует отметить, что с помощью правой из них уже можно было регулировать не только громкость звука, но и тембр. А левая — предназначалась для переключения станций, работающих в режимах амплитудной или частотной модуляции.
В целом радиоприемник больше походил на уменьшенную копию средневекового готического собора, чем на устройство, предназначенное для приема программ радиовещательного диапазона.
Менялись времена, менялось и радио. Оно, наравне с прессой, превратилось в мощный источник информации. Приемники получили постоянную прописку в наших домах и не только своим видом, но и содержанием радиопередач стали влиять на настроение слушателей. Рассказывают, что однажды англичане пережили ужасную панику, когда услышали инсценировку фантастического романа Г. Уэллса «Война миров». Она была создана в документальном стиле, поэтому многие восприняли ее как радиорепортаж с места высадки марсиан на Землю.
В 1918–1920 годах в США и Франции была разработана более совершенная схема радиоприемника. Она получила название «супергетеродинной». Новые устройства потихоньку вытеснили прежние, потому что отличались более высокими техническими показателями. Проблема собственного излучения в них была успешно решена. Эра Васьки Табуреткина закончилась.
В 1933 году Армстронг открыл способ частотной модуляции, менее подверженный атмосферным помехам. Первая радиопередача органной музыки с частотной модуляцией была осуществлена 9 июня 1934 года. Эксперименты показали великолепные результаты: радиоволны могли передавать тончайшие нюансы звучания музыкального инструмента. Приемники получили еще одно деление переключателя диапазонов: ЧМ. Музыка все чаще и чаще стала звучать не из патефона, а радиоприемника, тем более, что качество динамиков улучшилось. Приемники прочно обосновались в наших комнатах.
Радиоволны проникли в самые затерянные уголки мира, и на всех диапазонах зазвучали позывные: «Внимание, говорит Москва!». С 1929 года началось регулярное вещание Московского радио на зарубежные страны. А в 1932 году стали выходить «Последние известия». Каждый день московские станции транслировали свыше сорока концертов и музыкальных передач. Дикторов московского радио стали узнавать по голосам. «Радиосфера», окружающая человека, расширялась.
Более полувека радиоприемники, настроенные на Московскую волну, говорили голосом Юрия Левитана. Спартанская обстановка радиостудии, в которой он проработал почти полвека, показана на рис. 4.11. Известный диктор занял место у микрофона осенью 1931 го да, после того, как в возрасте 17 лет принял участие в конкурсе дикторов и успешно выдержал испытание. Это не удивительно — в школе за сильный голос его дразнили Трубой. Левитана почти сразу выпустили в эфир, что на радио случается редко. На первых порах ему поручали озвучивать лишь маленькие сообщения или вести концерты граммофонной записи. Жил он тогда в «музыкальной комнате» радиокомитета, где хранились пластинки.
Рис. 4.11. В студии Московского радио Юрий Борисович Левитан
Свою последнюю передачу «Ты помнишь, товарищ?» Юрий Борисович записал летом 1983 года вместе с многолетней напарницей — блестящим диктором Ольгой Высоцкой (рис. 4.12).
Рис. 4.12. Диктор Ольга Высоцкая ведет передачу
С развитием радиоэлектроники в 1930–1950 годах схемы приемников усложнились, а под влиянием переменчивой моды их внешний вид преобразился. Они получили в подарок от конструкторов большую светящуюся шкалу, с помощью которой можно легко переноситься с одного края Земли на другой. Достаточно было покрутить ручку настройки, глядя, как плавно скользит стрелка, чтобы стремительно соединиться с Парижем или Нью-Йорком, Лондоном или Римом.
— Интересно, — Музейный Работник на секунду задумывается, — кому из дизайнеров пришла в голову великолепная мысль — дополнить цифровую разметку шкалы названиями далеких и прекрасных городов?..
Шкала принимала самую разную форму. Она могла быть круглой, словно часовой циферблат. Да и линии корпуса некоторых радиоприемников, в общих чертах, повторяли вертикальный силуэт настольных часов. Подобное решение характерно для отечественных приемников марки «СВД». Первый из них, «СВД-1» был сконструирован в 1936 году по образу американских аппаратов, выпускаемых фирмами «Зенит» и RCA. Его название расшифровывалась как «Супергетеродин Всеволновой с Динамиком». Выпускался он Александровским радиозаводом. Одна из его модификаций — «СВД-М» (рис. 4.13), впервые была снабжена оптическим индикатором точной настройки на станцию, так называемым «магическим глазом». Сверху он накрывался декоративной накладкой, похожей на массивную оправу из-под очков. Дрожащий сектор зеленого индикатора хорошо помогал радиослушателям, желающим слушать передачи чисто, без искажений. Круглая шкала защищалась стеклом и представляла собой эмблему в виде земного шара, размещенного на фоне советских символов — звезды, серпа и молота. В 1940 году форма приемников «СВД» была модифицирована. Внешние изменения проявились в замене круглой шкалы настройки на овальную.
Рис. 4.13. Приемник СВД-9 1937 года даже сегодня может занять достойное место среди окружающих нас вещей
Рис. 4.14. Радиоприемник «Рекорд-53» прекрасно вписывается в современное мебельное окружение
Шкала могла быть и квадратной, как комнатное окно (рис. 4.14). Она, например, украшала радиоприемники «Рекорд», сконструированные в конструкторско-технологического бюро Бердского радиозавода под руководством Н. А. Мезенкова. Корпус приемника изготавливался из многослойной фанеры, сверху покрытой бумагой, воссоздающей природную текстуру дерева. Вся передняя панель устройства обтягивалась радиотканью. Известно, что дизайн «Рекордов» был разработан В. М. Коневым.
Шкала принимала вид длинной стеклянной полосы с перемещающейся под ней стрелкой, как у приемников «Искра» (рис. 4.15). Их электронная схема не раз изменялась, как, впрочем, и дизайн. «Искра-53» имела отличающийся внешний вид от своей предшественницы «Искры-49». Наклонная шкала обрела почти вертикальное положение и украсилась другим рисунком. Изменилась форма ручек управления.
Рис. 4.15. Приемник «Искра-53» пользовался заслуженной популярностью у радиослушателей и любителей домашнего уюта
Вариантов расположения шкалы было множество. Она, повинуясь фантазии конструкторов, размещалась над громкоговорителем, под ним, сбоку от него. Это «окно в мир новостей», снабженное густой сеткой делений, не только украшало приемник, но и позволяло хорошо ориентироваться в огромном количестве радиостанций. Рядом со шкалой разместились ручки настройки, регуляторы громкости и тембра. Иногда приемники оснащались электропроигрывателем и мощной акустической системой, из-за чего вся консольная конструкция напоминала вертикально стоящую тумбочку (рис. 4.16).
— Я, Вань, такую же хочу! — раздается вздох восхищения из уст полной, затянутой в цветастое платье экскурсантки. Стоящий рядом небритый мужчина с желто-зеленым фонарем под глазом, очевидно муж, отодвигается, делая вид, что с ней не знаком.
— Уж не эта ли достойная дама украсила лицо своего супруга таким замечательным магическим глазом? — думает про себя Экскурсовод. Вслух же вежливо произносит:
— Это уникальный экспонат, и вообще, приемники из выставочного зала не продаются!
— В Греческом зале, в Греческом зале… — обижается посетительница.
— Для качественного звучания, — экскурсия продолжается, — приемники обзавелись несколькими динамиками. Часто небольшие громкоговорители — «пищалки» размещались на боковых стенках приемника, а басовые — на его лицевой стороне. Нарядный «лик» радиоприемника как бы компенсировал бестелесный голос радиодиктора и часто олицетворял его.
Рис. 4.16. Приемник СВГ-К имел вид прикроватной тумбочки и прекрасно смотрелся в спальне, 1938 год
Выставленная в зале «радиосферы» «радиомозаика» отражает лишь часть экспозиции нашего виртуального Музея. Многие устройства того времени обладали красивыми корпусами-ящиками, сделанными из дерева. Технология их производства повторяла технологию изготовления мебели. Округлые сочленения в углах, гнутую фанеру, фигурные деревянные профили, иногда украшенные резьбой, нередко изготавливали вручную. Приемники высшего класса отделывались фанеровкой дорогих пород дерева и полировались. Формы корпусов имели мягкие, обтекаемые очертания.
Самые дешевые приемники имели штампованный металлический корпус, по форме похожий на сделанный из дерева, и покрывались краской. Грани корпусов было принято окрашивать в более темный цвет, это называлось штраффировкой. Однако почти у всех приемников задняя стенка, в отличие от фасадной, представляла неприглядное зрелище. Она была сделана из прессованного картона — фибры, и испещрена массой отверстий для вентиляции. Это объяснялось тем, что электронные лампы при работе сильно нагревались. Впрочем, заглядываться на заднюю стенку особой нужды не было, разве что требовалось подсоединить антенну, сменить сгоревший предохранитель, или переключиться на напряжение 127 или 220 вольт.
Достижения химической промышленности позволили окрашивать приемники в самые разные цвета, выделяющие их из обыденной обстановки.
Одни из самых популярных приемников 1940–1950-х годов — «АРЗ» «упаковывались» в штампованные жестяные корпуса (рис. 4.17). Они обладали большим разнообразием цветов: черным, красным с переливом, бежевым, зелёным, голубым, белым. А «оживляли» внешний вид приемников рисунки на шкале, использовавшие сюжеты русских народных сказок. Простенькое трехламповое изделие Александровского завода имело несколько модификаций: «АРЗ-49», «АРЗ-51», «АРЗ-54». Они были похожи друг на друга, словно родные братья.
Рис. 4.17. Радиоприемник «АРЗ-51». Его корпус сделан из штампованного металла
Экскурсовод демонстрирует совершенно необычный экспонат (рис. 4.18).
Рис. 4.18. Радиоприемник «Звезда-54»
— Вы видите приемник «Звезда-54». Он считался вершиной дизайна того времени. Приемник был упрятан в литой металлический корпус трапециевидной формы, украшенный инкрустацией, никелированными декоративными деталями и покрытый несколькими слоями перламутрового лака. Облик приемника воплощал основные черты официального советского искусства, впоследствии получившего название «Стиль Триумф». Он отражал мажорный, патетический подход к оформлению промышленной продукции. В нем преобладали оптимистические мотивы, характерные для архитектурных сооружений того времени. Компания борьбы с архитектурными и декоративными излишествами, начавшаяся в 1954 году, ознаменовала конец этого помпезного стиля.
Вместе с радиоприемниками все большую популярность приобретали комбинированные устройства — радиолы и магнитолы. Они совмещали в одном корпусе приемник, электропроигрыватель, магнитофон, акустическую систему. Внешний вид первых радиол почти не отличался от приемников того времени, разве что корпус был более глубоким. Однако небольшое отличие все же ощущалось: чтобы воспользоваться электропроигрывателем, нужно было поднять верхнюю, иногда довольно массивную, крышку комбинированного радиоустройства. Как правило, радиолы представляли собой моноблочную конструкцию, в которой размещались все механические, электронные и акустические компоненты устройства. В то время почти все они имели традиционный деревянный полированный корпус, однако в них уже начала использоваться пластмасса.
Из-за открывающейся верхней крышки, под которой скрывались электромеханические звуковоспроизводящие устройства, радиолы получили шутливое прозвище «сундуков с музыкой». Однако они были похожи не только на изделия древних мастеров-мебельщиков. Многие из них имели удобный переключатель режимов работы, напоминающий клавиатуру музыкальных инструментов. Так пересеклись пути древнего мебельного изделия — сундука, популярного средневекового клавишного инструмента — клавикорда, и выдающегося изобретения XIX века — радиоприемного устройства.
Рис. 4.19. Облик радиолы «Минск-61» сегодня устарел, зато являлся символом прошлой жизни
Музейный работник подходит к одному из уголков экспозиции, где посетители знакомятся с внешним видом радиолы начала 1960-х го дов (рис. 4.19). С того времени прошло уже почти полвека. И хотя дизайн этого радиоустройства безнадежно устарел, оно красиво даже сегодня, хотя бы просто потому, что дожило до наших дней и тем самым стало символом прошлой жизни.
Со временем приемники приобрели простые очертания, хотя еще долго оставался громоздкими и тяжелыми. Переход на изготовление корпусов из сборных элементов-щитов придал устройствам четкую прямоугольную форму. Приемники настолько прочно завоевали место в интерьере жилых помещений, что дизайнеры включили их в работы по «комплексному проектированию среды обитания человека». Они стали образовывать единый стилевой ансамбль с домашним креслом, светильником, напольной вазой (рис. 4.20).
Рис. 4.20. Работы выпускников МГХПУ им. С. Г. Строганова. Радиоприемник — главный объект дизайнерской разработки
Развитие микроэлектроники позволило значительно уменьшить размеры радиоаппаратуры. Конструкторы стали широко использовать метод миниатюризации. Он в такой степени повлиял на дальнейшую конструкцию и внешний вид приемников, что его можно охарактеризовать как революцию в области инженерного и художественного конструирования. Вот как этот метод истолковывается в учебниках по конструированию радиоаппаратуры:
«Миниатюризация (фр. miniaturisation, от miniature — миниатюра, нечто очень маленькое) — направление в конструировании приборов, механизмов, машин и т. д. со значительным уменьшением габаритных размеров, массы и потребления энергии при одновременном повышении их надежности и степени автоматизации процессов проектирования и производства. Осуществляется уменьшением размеров узлов и элементов устройств и повышением плотности их упаковки, сокращением числа и размеров межэлементных соединений, применением новых конструктивно-технологических решений с целью уменьшения числа деталей и их габаритных размеров».
Рис. 4.21. Радиоприемник «Турист» прекрасно себя чувствует на лоне природы
Метод миниатюризации позволил конструкторам создать приемники, которые можно было всюду носить с собой. Одним из них был «Турист», собранный на миниатюрных лампах (рис. 4.21). Он был сконструирован в 1955 году на рижском заводе «ВЭФ». Работал приемник от батарей, поэтому являлся неизменным спутником путешественников и туристов, отправляющихся в поход на природу. В стационарных условиях приемник мог работать и от сети. Для этого он устанавливался на дополнительный блок питания, которому придали облик небольшой подставки. Внешний вид «Туриста» был довольно привлекательным: его корпус сделан из ударопрочной пластмассы, украшенной декоративной решёткой, медными вставками, инкрустацией и лакированием. С 1956 года производился упрощённый вариант приемника. Были убраны медные детали, корпус предстал в своем натуральном виде — без лака и инкрустации.
Яркий цвет пластмассового корпуса создавал праздничное настроение и не давал затеряться выключенному приемнику в густой траве. С ним никогда не было скучно, потому что даже в тесных туристических палатках он «ловил» радиопередачи из самых далеких уголков планеты. Прием радиостанций осуществлялся на встроенную магнитную антенну.
— Скажите, — делает шаг вперед экскурсант, по виду студент вуза. — А как назывались ламповые приемники, в то время выпускавшиеся отечественной радиопромышленностью?
— С 1946 по 1965 год были разработаны десятки моделей ламповых приемников и радиол. Конструкторы проявили незаурядную фантазию, присваивая им звучные имена, которые, как им казалось, соответствовали красивому внешнему виду радиоустройств. Не то, что раньше: «БЧ», «ЭЧС», «СВД»…
Экскурсовод, не заглядывая в шпаргалку, наизусть перечисляет:
— Приемники и радиолы носили названия рек, морей и озер: «Байкал», «Балтика», «Волга», «Даугава», «Днипро», «Донец», «Жигули», «Иртыш», «Исеть», «Кама», «Нева», «Проминь», «Югдон». По их именам можно было изучать географию: «Беларусь», «Восток», «Казахстан», «Латвия», «Сибирь», «Урал», «Эстония». Они помогали запоминать города нашей страны: «Баку», «Воронеж», «Днепропетровск», «Ижевск», «Казань», «Киев», «Ленинград», «Минск», «Москвич», «Муромец», «Рига», «Таллин», «Тула», «Харьков». Встречались имена, созвучные с названиями инструментов, произведений или музыкальных терминов: «Арфа», «Гамма», «Резонанс», «Лира», «Мелодия», «Октава», «Рапсодия», «Серенада», «Симфония», «Соната». На слуху были и другие красивые названия: «Аврора», «Агат», «Весна», «Волна», «Дружба», «Заря», «Комета», «Люкс», «Маяк», «Мир», «Огонек», «Октябрь», «Пионер», «Рассвет», «Салют», «Стрела», «Факел», «Фестиваль», «Чайка», «Электросигнал», «Юность».
В 1948 году американские физики Вильям Брэдфорд Шокли, Джон Бадин и Уолтер Брэттен изобрели транзистор, за что восемь лет спустя были удостоены Нобелевской премии. Вскоре на свет появились полупроводниковые радиоприемники. Для их работы не нужна сеть электропитания и длинная проволочная антенна. Они значительно легче ламповых и гораздо чувствительнее. Благодаря небольшим размерам «транзисторы» — так стали называть эти приемники, — легко помещались в кармане. Метод миниатюризации в таких радиоприемниках нашел самое широкое применение. Эра ламповых приемников практически закончилась.
С появлением транзисторов изменился внешний вид радиоприемников. Конструкторы создали такие устройства, которые превратились из элемента интерьера жилища в аксессуары, дополняющие одежду своих владельцев. Малогабаритные приемники на полупроводниках стали такой же обычной вещью для модников, как небольшие сумочки, в которые кладут самые необходимые вещи.
— Лучше бы, — восклицает разодетая в пух и прах экскурсантка, — вместо того, чтобы делать маленькие приемники, делали большие карманы!
Рис. 4.22. Так выглядел один из первых отечественных карманных радиоприемников «Сюрприз» снаружи и внутри
Экскурсовод пропускает замечание модницы мимо ушей и подходит к стенду, на котором выставлен один из первых отечественных карманных приемников (рис. 4.22). Этот приемник, названный «Сюрпризом», был оформлен в виде сумочки и являлся великолепным подарком для многочисленных любителей радио. Все электронные элементы приемника монтировались на печатной плате. При взгляде на него сразу же вспоминалась дамская сумочка — ридикюль, название которой образовано от французского слова ridicule — смешной. Комичной была и ситуация, связанная с ним: благодаря своему старомодному дизайну приемник, сойдя с конвейера радиозавода, сразу же мог оказаться на полке антикварного магазина. Его будто бы вышитый бисером темный корпус совершенно не соответствовал современной эпохе. Динамик закрывался пластмассовой решеткой в виде круглого орнамента, напоминающего русские мотивы далекого прошлого. Шкала приемника была похожа на вязаную вологодскую кружевную салфетку. И словно громкий возглас посреди улицы звучало название приемника, написанное крупными буквами на самом видном месте. Так в старину выглядели вывески магазинов «Гастрономъ».
Приемник работал от аккумуляторной батареи. Поэтому на стенде виден шнур зарядного устройства. Приемник привлекал радиослушателей не только небольшими размерами, но и внешним видом, который получил название стиля «ретро». Он был возрожден дизайнерами в 1960–1980-х годах и являлся отражением художественных вкусов прошлого времени. Не утратил привлекательности этот стиль и сегодня. Вот как его характеризуют искусствоведы:
«В его основе лежали разочарование в научно-техническом прогрессе и его бездушном, обезличивающем воздействии на общество, стремление вернуть себе душевный комфорт и ощущение прочной связи с ушедшим миром патриархальных идеалов… Последователи «ретро» отвергали унифицированную среду функционализма и авангардизма, стремясь вернуть нормы индивидуального вкуса и семейного уюта, осужденные в XX веке как «устарелые», «буржуазные» и враждебные эстетике современного мира».[7]
Экскурсовод берет в руки знаменитую «Спидолу» (рис. 4.23). Этот переносной транзисторный приемник намного расширил радиогоризонты промышленного дизайна, сложившегося к началу 1960-х годов.
«Спидола» была разработана конструкторами бывшего флагмана советской радиоэлектроники — Рижского радиозавода «ВЭФ», имя которого представляет собой сокращение довольно длинного названия — Valsts Elektrotehniska Fabrika.
Рис. 4.23. Переносной транзисторный радиоприемник «Спидола», 1961 год
— Не нужно удивляться тому, что этот экспонат находится в Музее Техносферы. Он был настолько популярным, что его слушали все — и высокопоставленный чиновник, и оленевод, и диссидент-шестидесятник, и стиляга-рокенрольщик. Форма приемника явилась закономерным итогом полупроводниковой революции и эстетических вкусов того времени. Размеры «Спидолы» больше, чем у «Сюрприза», дизайн — современнее, а качество звучания — лучше. Корпус приемника отличался чистотой отделки и состоял из двух удобно скрепляющихся пластмассовых крышек. Передняя — имела декоративную накладную решетку, контрастирующую с боковыми поверхностями корпуса. В верхней части лицевой панели находилась небольшая прямоугольная шкала и две удобные регулировочные ручки. Одна служила для настройки на радиостанции, другая — для изменения громкости звука. Ручки выступали над корпусом лишь своей торцевой частью, и это на некоторое время стало типовым конструктивным решением для многих транзисторных приемников. Индикации точной настройки на станции не было, ее производили «на слух», по минимуму искажений звука. Барабанный переключатель диапазонов находился сбоку, его ручка утоплена в корпус. Внешний вид приемника был оригинальным для своего времени и напоминал сумочку трапециевидной формы. Характерно, что художники-конструкторы использовали весьма популярный сегодня прием размещения марки-эмблемы на самом видном месте корпуса. В то время название «Спидола» свидетельствовало о высоком качестве изделия и, несомненно, относилось к категории «бренд-неймов» — престижных и популярных марок.
До 1965 года наши радиоконструкторы разработали модели транзисторных приемников, которые, с точки зрения дизайна, не уступали зарубежным. Вот названия некоторых из них: «Алмаз», «Альпинист», «Атмосфера», «Аусма», «Восход», «Гауя», «Киев», «Космонавт», «Ласточка», «Маяк», «Нарочь», «Нейва», «Планета», «Рубин», «Сатурн», «Селга», «Сигнал», «Сокол», «Старт», «Сувенир», «Топаз», «Эра», «Юпитер». К 1980 году появились новые разработки: «Кварц», «Этюд», «Орбита», «Вега», «Сигнал», «Меридиан».
Применение транзисторов позволило создать приемники, размеры которых были на редкость малы. Один из них даже назывался соответственно — «Микро». Это был приемник прямого усиления, предназначенный для приема близких радиостанций. Для прослушивания передач в нем использовался телефонный капсюль, взятый от слухового аппарата. А для его работы было достаточно лишь одного малогабаритного аккумулятора.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.