Экскурсия 7 Внимание, снимаю!

Экскурсия 7

Внимание, снимаю!

Посетители музея с сочувствием смотрят на приближающегося Экскурсовода. Мало того, что он обвешан тяжелыми баулами и кофрами, у него на плечах — огромный деревянный ящик. Это — старинный фотоаппарат. В руках гид несет массивный треножный штатив.

Музейный Работник ставит груз на место и с облегчением переводит дыхание. Потом раздвигает штатив, устанавливает его на возвышение, и, словно лектор, стоящий за импровизированной кафедрой, приступает к изложению материала. Он не первый год проводит экскурсии и поэтому начинает рассказ издалека.

— Начало фотографии связано с именами трех великих первооткрывателей «фотосферы» — Жозефа Нисефора Ньепса, Луи Жака Манде Дагера и Уильяма Генри Фокса Талбота.

Нисефор Ньепс изобрел гелиографию… Луи Дагер создал первые «фотоснимки» — дагеротипы… Уильям Фокс Тальбот разработал принцип негативно-по зитивного процесса…

Первый из основателей фотографии — Ньепс, еще в первой половине XIX века заинтересовался возможностью сохранения изображения с помощью камеры-обскуры. Есть свидетельства, что это нехитрое устройство было изобретено в XVI веке ученым монахом Баптистой Порта. Оно представляло собой светонепроницаемый ящик, в передней стенке которого проделывалось маленькое отверстие, а на внутренней задней поверхности — закреплялся лист бумаги. На нем-то и можно было разглядывать все, что происходило вокруг. В XVII веке камера-обскура была усовершенствована. В нее встроили собирающую линзу, плоское зеркало и белый отражающий экран. В таком виде устройство и дошло до Нисефора Ньепса.

С помощью камеры-обскуры могли делать рисунки даже те, кто не умел рисовать. Достаточно обвести карандашом контуры изображения — и рисунок готов. Но как заставить «рисовать» свет?

Во времена Ньепса уже были известны некоторые светочувствительные материалы, например, хлористое серебро. Если кристаллы этого вещества подвергнуть длительному воздействию света, они чернеют. Однако исследователь решил использовать свойства другого светочувствительного материала — асфальтового лака. Он привлек изобретателя тем, что после засвечивания слой асфальта становился нерастворимым в скипидаре и, таким образом, навсегда «закреплял» изображение.

Сначала Ньепс покрыл тонким слоем асфальтового лака металлическую пластинку и в течение длительного времени проэкспонировал ее в камере-обскуре. Затем — положил в ванночку со скипидаром. После того, как не засвеченные участки асфальтового лака растворились, на пластинке явственно проступило изображение.

После многочисленных экспериментов выяснилось, что асфальт имел очень низкую светочувствительность. Поэтому пластинку приходилось экспонировать по несколько часов. Тем не менее, Ньепс запатентовал свое изобретение и даже изготовил несколько камер, которые назвал гелиографами.

Другой экспериментатор — художник Луи Дагер, использовал иной светочувствительный материал — серебряную пластинку, подвергшуюся воздействию паров йода. Однако изображение, которое получалось при ее экспонировании, было невидимым. Оставалось лишь найти такой реактив, который позволял его проявить.

— А правду говорят, — обращается к Лектору фотомодель, впервые посетившая Музей Техносферы, — что в этом Дагеру помог счастливый случай?

— Да, это так. Однажды он положил в шкаф, где хранил реактивы, экспонированные пластинки. К своему удивлению, на следующий день Дагер увидел на них достаточно четкое изображение. Стало понятно, что какое-то химическое вещество проявляет его. Но какое? Чтобы это выяснить, изобретатель стал проводить эксперименты. Он каждый вечер клал в шкаф пластинку с невидимым изображением, а утром вынимал склянку с тем или иным веществом. Изображение продолжало проявляться. Эксперимент продолжался много дней. Наконец, в шкафу осталась лишь маленькая чашечка с ртутью. Стало ясно, что экспонированные пластинки нужно обрабатывать парами ртути. «Механизм» этого процесса несложен: в тех местах светочувствительного слоя, на которые подействовал свет, образовались мельчайшие капельки жидкого металла. А если проявленную таким образом пластинку положить в раствор серноватистого натрия, то незащищенные ртутью кристаллики йодистого серебра растворятся и обнажат блестящую поверхность серебряной пластинки. Оставшиеся участки светочувствительного слоя будут иметь темный цвет и, в целом, образовывать изображение.

— У нас дома хранится металлическая пластинка с фотографией моей прапрабабушки. Она была такая красивая! — вновь подает реплику фотомодель. — Эту фотографию даже называют как-то по особому.

— Совершенно верно, — говорит Экскурсовод, — это, скорее всего, старинный дагеротип. Фотографический процесс, открытый Дагером, получил название дагеротипии и, таким образом, сохранил в истории имя своего создателя.

Первый фотоаппарат Дагера был выпущен в продажу в 1839 году. Он представлял собой светонепроницаемую коробку, на одной из стенок которой укреплялся простенький объектив, а на противоположной — помещалась светочувствительная пластинка. С тех пор конструктивная схема фотоаппарата практически не изменилась.

Чтобы во времена Дагера получить хороший снимок, нужно было затратить много времени. Перед аппаратом приходилось позировать довольно долго — десятки минут.

В одном старинном русском журнале, изданном в 1845 году, — вспоминает Экскурсовод, — по этому поводу был рассказан интересный случай:

«Многие еще до сих пор не хотят верить, что дагеротип мог действовать сам. Один весьма почтенный человек пришел заказать свой портрет. Хозяин усадил его, приладил стекла, вставил дощечку, посмотрел на часы и вышел. Пока хозяин был в комнате, почтенный человек сидел как вкопанный; но лишь только хозяин вышел за дверь, господин, желавший иметь свой портрет, не счел нужным сидеть смирно, встал, понюхал табаку, осмотрел со всех сторон дагеротип (аппарат), приставил глаз к стеклу, покачал головой, проговорил «хитрая штука» и начал прохаживаться по комнате.

Хозяин возвратился и, с изумлением остановившись у двери, воскликнул:

— Что вы делаете? Ведь я вам сказал, чтобы вы сидели смирно!

— Ну, я сидел. Я только встал, когда вы ушли.

— Тогда и надо было сидеть.

— Зачем же я буду сидеть напрасно?»

Закончив с выдержкой из старого журнала, гид вновь возвращается к истокам фотографии.

— Третий первопроходец «фотосферы» — английский ученый-химик Талбот завершил то, чем занимались Ньепс и Дагер.

Когда Талботу было 33 года, он впервые познакомился с камерой-обскурой и решил найти способ переноса оптических изображений на бумагу. После многих опытов ученый предложил использовать не серебряную, а стеклянную пластинку с нанесенным на нее светочувствительным слоем. Он состоял из жидкого яичного белка, чувствительность которому придавали соли серебра. Вторая проблема, которую решил английский ученый, касалась бумаги. Он также покрыл ее чувствительным слоем и после «засветки» через стеклянную пластинку с изображением получил первый бумажный позитив-отпечаток. Таким образом, в 1841 году Талбот разработал каллотипию — фотохимический способ, состоящий из негативного и позитивного процессов.

Талбот назвал свое изобретение фотографией. Это слово образовано от греческого «фотос» — свет и «графо» — пишу. Сегодня термин, переводимый на русский язык как «светопись», принят во всем мире.

Рассказывают, что французский астроном Доминик Араго, открывший способ измерения скорости света и силовых линий магнитного поля, никак не мог поверить в существование «светописи». Когда ему некий молодой человек продемонстрировал первые фотографии, директор Парижской обсерватории воскликнул: «Вы, юноша, несомненно, прекрасный рисовальщик, но не заставите меня поверить в то, что можно создавать образы с помощью солнечного света».

Участь первых фотографов была незавидной, — грустно вздыхает Экскурсовод. — Им приходилось носить за плечами настоящую химическую лабораторию. Для аппаратов были нужны стеклянные пластинки, вручную покрытые светочувствительным слоем, содержащим пироксилин. Каждый раз перед съемкой фотограф приготавливал раствор реагирующего на свет коллодия, и равномерным слоем наносил его на пластинку. Однако коллодий быстро высыхал и терял чувствительность. Поэтому покрывать пластинку эмульсией приходилось каждый раз перед съемкой, а проявлять — не мешкая ни минуты, пока раствор не высох. Работать с мокрыми светочувствительными материалами было сложно. К тому же пироксилин взрывоопасен и требовал особой осторожности.

На смену мокроколлоидному способу пришел другой, не требующий колдовства перед съемкой и не грозивший взрывами. Он назывался сухим броможелатиновым, потому что в качестве светочувствительного слоя использовался желатин, обработанный солями бромистого серебра. Его разработал лондонский врач-фотолю битель Ричард Лич Меддокс. Рассказывают, что изобретение появилось на свет благодаря досадному случаю, когда Меддокс душным летом 1871 года, занимаясь фотографией в скверно проветриваемом помещении, почувствовал себя плохо от испарений, испускаемых коллодием. Потому-то он и решил найти его заменитель. Перепробовав несколько веществ, он остановился на желатине.

Новые «сухие» пластины можно было использовать в течение нескольких месяцев после изготовления. Они обладали большей чувствительностью, чем мокроколлоидные. Фотопластинки стали делать на фабриках и продавать готовыми. Фотография стала гораздо доступнее, чем раньше.

В то время фотоаппараты, которые нарекли «ящичными», не отличались миниатюрностью. По сути дела, они представляли собой усовершенствованные камеры-обскуры. Процесс съемки был совершенно не автоматизирован.

— А сейчас, — Экскурсовод поворачивается к экспонатам музейной коллекции, — посмотрим, как выглядели фотоаппараты второй половины XIX века (рис. 7.1). И хотя аппаратура оставалась громоздкой, тяжелой и неудобной, она имела характерный и непохожий ни на какие другие устройства облик. Более того, внешний вид фотоаппаратов того времени уже отличался от древней камеры-обскуры.

Рис. 7.1. Так выглядела фотоаппаратура XIX века

Чтобы четко сфокусировать оптическое изображение, фотоаппарат должен иметь устройство, позволяющее перемещаться объективу относительно светочувствительной пластины. В аппарате «ящичной» конструкции этого добиться трудно. Историки утверждают, что в 1847 году Сергей Львович Левицкий предложил простое и удобное устройство для фокусировки изображения, радикально изменившее облик фотоаппаратов. Кстати, Левицкий прославился не только своими работами в области практической фотографии, но и тем, что оставил нам в наследство замечательные портреты своих современников — деятелей русской культуры.

Рис. 7.2. Крупноформатные фотографические аппараты имели меха, будто у гармоники

Приспособление С. Л. Левицкого представляло собой растягивающуюся кожаную конструкцию, напоминавшую меха от гармоники (рис. 7.2). Эти «фотомеха» надолго определили внешний вид фотоаппаратов, и впоследствии стали символом всей «светописи». Кроме того, «гармошка» позволила превратить громоздкую «ящичную» конструкцию фотоаппарата в складное устройство, раздвигающееся непосредственно перед съемкой.

— Можно только подивиться изобретательности конструкторов первых фотоаппаратов, — рассудительно замечает Экскурсовод, — которые из деревянных дощечек, кусочков кожи, отшлифованных стекляшек-линз и металлических деталей создавали устройства, позволившие на светочувствительном слое стеклянной пластинки запечатлеть события, ставшие в последствии достоянием истории.

Первые павильонные фотографические камеры имели такие огромные размеры, что их иногда сравнивали с древнегреческими одноглазыми чудовищами — циклопами. Эти фотосооружения были громоздкими, обладали массивным основанием и имели формат кадра до 50?50 см. Затвора, отсекающего нужную выдержку, еще не было, поэтому экспонирование фотопластинки производилось вручную. «Внимание, снимаю!» — вот обычные слова фотографа того времени, после которых следовали манипуляции, связанные с открыванием и закрыванием объектива специальной крышечкой. Лишь некоторое время спустя в фотоаппаратах появился пневматический затвор, который представлял собой примитивную конструкцию, приводимую в движение резиновой грушей. Механический затвор с взводимой специальным рычагом пружиной появился позже.

Лекция продолжается. Экскурсовод переворачивает страницу пожелтевшего от времени конспекта.

— В своей книге Макс Поляновский, более сорока лет не расстававшийся с фотокамерой, поделился воспоминаниями о том, что собой представляла фотосъемка начала XX века. Однажды на местной барахолке, обширном одесском толкучем рынке, он купил по дешевке фотоаппарат — громоздкий ящик, сооруженный, вероятно, вскоре после изобретения Дагером фотографии. Как-то раз, прихватив с собой эту неповторимую фотокамеру, он по заданию редактора театрального журнала направился в гостиницу, где жила «королева экрана» Вера Холодная.

Не отрываясь от записей, Лектор зачитывает выдержку из так полюбившейся ему книги:

«…я приладил к объективу затвор с рыжей резиновой грушей, снял тужурку и, накрыв ею голову, стал вращать винт у края доски. Вглядываясь в изображение на матовом стекле, пытался установить резкость, что было нелегко в зашторенной, словно хранившей частичку минувшей ночи, комнате. Найдя наконец фокус, вкладываю в стершиеся пазы неуклюжую деревянную кассету.

— Неужели у вас… получится? — участливо спросила киноактриса.

— Иногда получается, Вера Васильевна. Мне очень хочется иметь о вас память. Прошу одну минутку! — Изменив тон и нажав грушу, как заправский фотограф, возвестил я: — Спокойно, снимаю!»[12]

Многие фотографы того времени, как и живописцы, работали в специально оборудованных студиях. Интересно, что в тяжелые январские дни 1919 года Народный Комиссариат Просвещения издал распоряжение о льготах профессиональным фотографам. Они освобождались от обязательной трудовой повинности, а их съемочные павильоны и лаборатории приравнивались к студиям живописцев…

Фотографы творчески использовали многовековой опыт художников-портретистов, пытаясь превратить свои работы в подобие произведений искусства. Портреты, написанные красками на холсте, были доступны лишь немногим. Только фотография позволила сохранить облик простых людей. Однажды сценку, происходящую в фотостудии, подсмотрел художник Ф. С. Богородский, и запечатлел ее на картине (рис. 7.3). Лишь в фотостудии могла осуществиться мечта революционного матроса увидеть себя и свою спутницу на берегу теплого южного моря, вечнозеленых пальм и великолепных дворцов с мраморными лестницами.

На этом Экскурсовод решил закончить затянувшуюся лекцию, и, покинув импровизированную кафедру, подошел к стенду для проведения практического занятия.

— Обратите внимание на старинные экспонаты (рис. 7.4). Это — фотоаппараты и фотопринадлежности конца XIX — начала XX века. Они взяты нами напрокат из московского Политехнического музея. Слева — складная, или как тогда говорили, клап-камера «Nettel» фирмы «Zeiss-ikon». Рядом с ней — кассеты с фотопластинками. Справа и слева от камеры — знаменитая «цейссовская» оптика — фотообъективы. В правой части фотографии — характерные для начала прошлого века складные фотоаппараты с мехами для наводки на резкость. А вот вверху — очень примечательный фотоаппарат с двумя объективами. В отличие от собратьев, ведущих род от одноглазого Полифема, он обладал «бинокулярным зрением». Это — стереоскопическая камера, конструкция которой была предложена талантливым российским изобретателем морского вооружения И. Ф. Александровским. В 1854 году он получил патент на первый в мире двухобъективный фотоаппарат для съемки объемных изображений.

Рис. 7.3. Ф. С. Богородский. «Снимаются у фотографа»

Конструкторы фотоаппаратуры долгое время находились в плену стереотипов. Поэтому почти все камеры оснащались мехами, которые в свое время предложил Левицкий (рис. 7.5).

— Справа, — поясняет гид, — первый массовый советский аппарат «Фотокор». Он начал выпускаться в 1930 году.

Это была неплохая складная камера с матовым стеклом для наводки на резкость и откидной передней стенкой, по которой передвигался объектив. Аппарат предназначался для довольно больших фотопластинок размером 9?12 см. Поэтому увеличитель не требовался. Конический мех фотокамеры мог растягиваться на двойную длину фокусного расстояния. А это обеспечивало возможность фотографировать мелкие предметы с очень близкого расстояния, и использовать аппарат в качестве составной части увеличительного прибора, если нужно было получить фотоснимки крупного формата. «Фотогармошка» позволяла смещаться объективу вверх и вниз, вправо и влево, что помогало компенсировать перспективные искажения при архитектурной съемке. Ни один, даже самый современный «ручной» фотоаппарат такими качествами не обладает. Историки подсчитали, что «Фотокоров» было выпущено более 1 миллиона штук. Его производство продолжалось более десяти лет и прекратилось лишь в 1941 году.

Рис. 7.4. Фотоаппараты и предметы фототехники. Конец XIX — начало XX века

Рис. 7.5. Отечественные фотоаппараты «Фотокор» и «Москва-5» с мехом для наводки на резкость

— Любопытно, — Экскурсовод отвлекается от темы, — что еще до «Фотокора» у нас предпринимались попытки массового производства фотоаппаратов. Так, с начала 1920 годов заводом ГО3 выпускались простейшие «фотоящики», напоминавшие древнюю камеру-обскуру. До 1930 года их было сделано около 40 тысяч штук. Подобные фотоаппараты, имеющие характерную «параллелепипедную» форму корпуса, выпускались на протяжении всего последующего десятилетия под названием «Рекорд», «Пионер», «Ученик», «Юный фотокор».

К концу 1929 года скромная артель «Фототруд» сумела собрать первые 25 «гармошкообразных» камер с немецким затвором и объективом. Этот фотораритет известен музейным работникам под названием «ЭФТЭ». Его качество было не очень высоким, потому что он выпускался полукустарным способом.

Руководитель экскурсии достает из портфеля журнал и зачитывает небольшой отрывок, из которого становится ясно, в каких условиях производился этот аппарат:

«Вот что увидела в артели комиссия Центросоюза во время знакомства с ходом подготовительного этапа работы. В артели не оказалось подходящих производственных помещений. Не было сырья. Даже кожу для меха камеры нужно было купить за границей, бархат для прокладок покупали у населения. Чтобы испытать прочность бумажной прокладки для меха, рабочий несколько дней подряд вручную сжимал и разжимал проклеенную гармошку меха и отсчитывал количество проделанных движений».[13]

С 1932 года на фотоаппаратах «ЭФТЭ» стали устанавливать отечественную оптику и затвор. Эта модернизированная камера стала называться «АРФО». Всего за две пятилетки существования артели было выпущено 130 тысяч разных модификаций «ЭФТЭ». В 1939 году их производство было свернуто.

— И все же, — заключает Экскурсовод, — «Фотокор», как любой первенец в семье, остался любимым детищем отечественной фотопромышленности. А первенцем он считается потому, что вопрос о его создании и массовом производстве был поставлен еще в 1923 году специальным распоряжением ВСНХ СССР.

— Слева от гармошкообразного детища фотоконструкторов, — шутит Экскурсовод, — расположена складная камера «Москва-5». В отличие от «Фотокора» в ней использовались не пластинки, а фотопленка, на которой могли поместиться либо восемь снимков размером 6?9 сантиметров, либо двенадцать формата 6?6. Подготовка фотоаппарата к съемке была простой. Для этого нужно было всего лишь нажать небольшую кнопку на корпусе, после чего под действием пружины передняя стенка камеры мягко откидывалась вниз. При этом одновременно с помощью системы рычагов выдвигалась передняя стойка с объективом и мехами. Показанная на фотографии камера была последним, пятым по счету, отпрыском семейства аппаратов «Москва» и использовала новейшие достижения в своей области. Она оснащалась дальномерным механизмом, хорошим объективом, затвором, отсекающим большой диапазон выдержек, автоспуском и синхроконтактом для импульсной лампы. А родоначальница семейства «Москва-1», появившаяся на свет в 1946 году, имела немецкие корни и двойника — камеру Цейсс Супер-Иконта, модели А.

— А вы не могли бы поподробнее рассказать о том, как и когда появилась первая фотопленка? — спрашивает юный фотолюбитель.

— С удовольствием, — отвечает гид. — Для этого нам нужно вернуться на десятилетия назад и обратиться к истории «фотосферы».

В 1877 году служащий одного из Нью-йоркских банков Джордж Истмен сделал свою первую фотокамеру с размером кадра 10?12 см, и организовал ее массовое производство. В магазин при мастерской Истмена зачастили фоторепортеры. Им давно были нужны удобные, легкие фотокамеры. Они не могли тратить много времени на подготовку аппарата, чтобы не упустить нужный момент. К слову, заметим, что съемка обычной для того времени камерой требовала многочисленных операций: установки аппарата на штатив, наводки на резкость по матовому стеклу, замены матового стекла кассетой с пластинкой, съемки, обратной замены кассеты матовым стеклом, складывания треноги и аппарата.

Многие фоторепортеры сетовали, что смена пластинок — дело хлопотное и отнимает много времени. На помощь им пришел священник Ганнибал Гудвин. В 1887 году он предложил Истмену использовать более удобную основу для фоточувствительного слоя — эластичную ленту из прозрачной нитроцеллюлозы. Так родилась первая фотопленка. Истмен повысил ее светочувствительность и принялся конструировать пленочный фотоаппарат.

В результате кропотливой работы в 1888 году был создан пленочный аппарат под названием «Кодак № 1». Он был совершенно не похож на прежние камеры. Весил фотоаппарат всего 300 граммов и представлял собой деревянную коробку размером 15?8?10 сантиметров. Затвор позволял автоматически «отсекать» несколько коротких выдержек. Что касается количества кадров, то их на ленте помещалось ровно сто штук, то есть больше, чем сейчас. Популярность новых камер была столь велика, что Истмен открыл собственную фабрику. Практически все фоторепортеры перешли на камеры «Кодак», отличавшиеся оперативностью работы.

— Мы уже знаем, — Экскурсовод возвращается к прерванному рассказу, — что самое главное при съемке — это наводка на резкость. Аппараты с кожаным мехом требовали значительного времени на эту операцию. Поэтому для ее ускорения конструкторам пришлось вновь вернуться к «ящичной» форме аппарата, использовав нововведение — второй объектив. Конструкция получилась весьма оригинальной и удобной. Ее преимущества очевидны: двухобъективные фотоаппараты оперативнее подготавливались к съемке и позволяли быстрее осуществить фокусировку изображения. В России подобные «двойные камеры» появились в конце XIX века.

Второй объектив кардинально изменил конструкцию и внешность фотоаппаратов. Объективы расположили друг над другом и связали шестереночными кольцами-оправами. Нижний объектив являлся съемочным, а верхний, более простой, служил для наводки на резкость и одновременно использовался в качестве видоискателя. Этот объектив не диафрагмировался, поэтому всегда давал яркое изображение. Однако у двухобъективных фотоаппаратов был недостаток. Изображение в видоискателе было зеркальным и движущийся объект появлялся не с той стороны, откуда его бессознательно ожидал фотограф. Поэтому при спортивных съемках чаще пользовались рамочным видоискателем, который образовывали передняя и задняя стенки складной светозащитной камеры. Кроме того, широкая пленка и вертикальное расположение объективов делали конструкцию аппарата довольно громоздкой. В нашей стране первым подобным аппаратом был «Комсомолец», явившийся предшественником широко распространенного «Любителя», выпущенного в 1949 году.

Здесь Экскурсовод поверх очков бросает взгляд на симпатичную посетительницу музея.

— И хотя он предназначался не для профессионалов, а, как следовало из его названия, любителей, с его помощью удавалось получать такие фотографии, что даже капризные фотомодели оставались довольными (рис. 7.6).

Рис. 7.6. Двухобъективные фотоаппараты имеют вертикальную «ящикообразную» форму

И все же размеры двухобъективных камер были довольно большими. Уменьшить их помогла тридцатипятимиллиметровая перфорированная кинопленка, которую в свое время предложил Эдисон. Использование узкой пленки положило начало так называемой малоформатной фотографии. Ее отличительной чертой являлась повышенная точность фотоработы, связанная с необходимостью получать большие отпечатки с малых негативов.

На протяжении почти векового развития малоформатной фотографии выработался своеобразный стереотип конструкции узкопленочных аппаратов. Почти все они имели металлический или пластмассовый, в виде удлиненной плоской коробки-пенала корпус, из которого для съемки нужно было сначала выдвинуть объектив. Некоторые камеры выпускались с неубирающимся объективом, поэтому в нерабочем положении занимали места чуть-чуть побольше. Зато ускорялось время, необходимое для приведения ее в съемочную готовность, облегчалось пользование диафрагмой, исключалась съемка с не выдвинутым по забывчивости объективом.

Одним из самых знаменитых узкопленочных аппаратов XX века, вызывавших восхищение профессионалов и фотолюбителей всего мира, была «Лейка».

Первая модель «Лейки» была выпущена всего в трех экземплярах перед первой мировой войной. Ее отцом был германский конструктор Оскар Барнак (Oskar Barnack). Свое немного странное для нашего уха название она получила по имени фирмы Leitz Camera, занимавшейся в то далекое время производством линз и микроскопов. Война помешала «Лейке» сразу же завоевать признание фотолюбителей и профессионалов, поэтому ее явление широким массам произошло лишь в 1925 году на Лейпцигской ярмарке.

Для своего времени «Лейка» слыла великолепным аппаратом. Она была миниатюрной и оснащена прекрасным объективом. Наводка на резкость производилась с помощью дальномера, который конструкторы позаимствовали у артиллерийских орудий. «Лейка» была добротно сделана, прекрасно оформлена, но, к сожалению, стоила дорого. Поэтому ее покупала лишь избранная публика: профессиональные фотографы, журналисты и фотолюбители, обладающие тугим кошельком. «Лейку» стали копировать не только в Германии, но и в Соединенных Штатах, Японии. В Советском Союзе в 1934 году также наладили производство близнецов «Лейки» — фотоаппаратов «ФЭД». Выпускали их в мастерских Трудовой коммуны НКВД УССР им. Ф. Э. Дзержинского, которой руководил А. С. Макаренко. С 1937 по 1977 год было выпущено 18 разных моделей «ФЭДов» в количестве 60650 экземпляров.

Руководитель группы подходит к витрине, на которой почему-то красуется шахматная доска и две узкопленочные камеры.

— Подобные музейные инсталляции, — объясняет он, — были широко распространены в искусстве века индустриализации. В своей работе мы также используем подобную форму представления экспонатов. Суть такого показа заключается в смысловых трансформациях, игре значений. «Лейка» и «ФЭД» — едва ли не самые заметные фигуры «фотосферы». Возможности этих камер для своего времени были столь велики, что их невольно хочется сравнить с самой мощной фигурой на шахматной доске — ферзем. С помощью «Лейки» и «ФЭДа» были выиграны самые престижные «партии» на различных фотографических конкурсах (рис. 7.7).

Рис. 7.7. Пленочные фотоаппараты «Лейка» и «ФЭД» — близнецы-братья

Улучшенным вариантом «ФЭДа» довоенного выпуска был «Зоркий», который обладал усовершенствованным шторным затвором и, по сути дела, являлся его двойником. Нововведение, использующее так называемую «жесткую затворную щель», позволило значительно улучшить надежность «Зоркого». К 1949 году Красногорским механическим заводом было выпущено 31312 экземпляров «самых зорких» фотокамер, а к 1980 году их накопилось 14 разных моделей.

«ФЭД» и «Зоркий» — одни из самых популярных отечественных узкопленочных фотоаппаратов. Но они были не единственными. К концу 40-х годов на прилавках магазинов появилась очень хорошая камера под названием «Киев». Она повторяла всемирно известные фотоаппараты «Contax-II» и «Contax-III» и выпускалась в разных модификациях до 1985 года.

Экскурсовод показывает другие фотоэкспонаты, которые по внешнему виду отличаются от предыдущих, оснащенных дальномерным устройством (рис. 7.8).

Рис. 7.8. Малоформатные зеркальные фотоаппараты

— Большим успехом у профессионалов и фотолюбителей пользовались так называемые зеркальные фотокамеры. От фотоаппаратов, снабженных дальномером, «зеркалки» отличаются крышеобразной надстройкой, расположенной над объективом. В находится «пентапризма», которая не только позволяет видеть не перевернутое, словно в зеркале, изображение, но и производить фокусировку.

— На первом плане, — поясняет гид, — вы видите одну из лучших отечественных «зеркалок», выпускавшихся с 1952 года. В корпус от «Зоркого» конструкторы вместо дальномера встроили стеклянную призму и назвали получившийся фотоаппарат «Зенитом».

«Зениту» предшествовала первая в мире однообъективная 35-миллиметровая «зеркалка» «Спорт», хотя на первенство в этой области претендует германская Kine-Exakta. «Спорт» сконструировал в 1935 году А. О. Гельгар, который сначала назвал его «Гельветтой», но после нескольких заводских усовершенствований присвоил ему самое спортивное имя среди выпускавшихся в то время фотоаппаратов. «Спорт» имел металлический корпус, затвор с металлическими шторками и заряжался нестандартными кассетами на 50 кадров. Всего было выпущено около 20 тысяч экземпляров этой фотокамеры.

В 1953 году «увидел свет» шкальный фотоаппарат «Смена», завоевавший большую популярность в народе.

Аппарат «Смена» в пластмассовом, так называемом «черном бакелитном» корпусе, был недорогим и доступным любому начинающему фотолюбителю. Наводка на резкость в «Смене» была упрощенной и производилась по шкале, нанесенной на объектив. Этот аппарат постоянно совершенствовался. В модель «Смены-2» были введены синхроконтакт и самоспуск. Далее конструкторы изменили узел перемотки плёнки, и камеры получили название «Смена-3» и «Смена-4». На этом дело не кончилось. Последовали новые изменения; появились «Смена-5» и «Смена-6». Наконец, вместо камеры «Смена», был выпущен однотипный фотоаппарат «Весна». Однако случилось так, что ее качество вызывало серьёзные нарекания. Существование «Весны» оказалось недолговечным. Поэтому подобная смена одного аппарата другим однотипным оказалась неоправданной.

— Назовите, пожалуйста, фотоаппараты и объективы, которые в 1950–1960 годах выпускались промышленностью, — последовала традиционная просьба посетителя Музея, исписавшего блокнот многочисленными именами приемников, телевизоров и магнитофонов.

Экскурсовод уже был готов к этому.

— До сих пор некоторые фотографы-профессионалы пользуются доставшимися им в наследство «Роллей-флексами», «Пентаксами», «Цейсами», «Кэннонами», другими известными «фотомарками». А сейчас, если не возражаете, запишите названия некоторых отечественных аппаратов.

— К началу 60-х годов, кроме тех, с которыми мы уже ознакомились, выпускалось много разных фотокамер. Например, «Эстафета» — шкальная камера с форматом кадра 6?6 сантиметров и «Салют», представлявший собой однообъективную «зеркалку» такого же формата. На полках магазинов появился фотоаппарат «Юность» — дальномерная малоформатная камера с жестковстроенным объективом. Производился довольно прогрессивный и высококлассный по тем временам «Старт», стереоаппарат «Спутник», панорамный аппарат «ФТ-2». Они оснащались хорошими по тем временам объективами: «Спутник-4», «Орхидея-1», «Аргон-1», семейством сменных объективов для камеры «Нарцисс» — «Мир-5», «Мир-6», «Индустар-60», «Вега-2» и некоторыми другими.

К середине 60-х годов советская фотопродукция экспортировалась более чем в 70 стран мира. За период от революции 1917 года до распада СССР было выпущено свыше 200 разных моделей и модификаций фотокамер.

Почти все фотоаппараты снабжались удобными кожаными футлярами. Съемке они не мешали: камеру не нужно извлекать из футляра, достаточно лишь откинуть переднюю стенку, защищающую ее «лицо». Кожаная «одежда» не только оберегала оптико-механическое устройство от ударов, но и дополняла его внешний вид. Многие футляры окрашивались в коричневый или черный цвет и снабжались тонким ремешком для переноски на плече. Удобные «защелки-собачки» позволяли прицепить к фотоаппарату многочисленные сопутствующие устройства и аксессуары: фотоэкспонометры, дополнительные насадки — фильтры, светозащитные конусы-бленды, запасные кассеты с пленкой. И почти на каждом футляре красовалось тиснение с названием фотоаппарата и фирмы-производителя. С тех пор облик каждого уважающего себя туриста дополнился многочисленными футлярами, сумочками и кофрами, внутри которых скрывалась фотоаппаратура.

Экскурсовод вытаскивает из портфеля крошечный фотоаппарат, который свободно помещается в его ладони. Серебристый внешний вид камеры сразу же привлекает внимание посетителей.

— Кроме узкопленочных фотоаппаратов, — гид поигрывает красивой фотоигрушкой, — выпускались и совсем маленькие, предназначенные для съемки на 16-миллиметровую пленку. Миниатюрные аппараты можно носить в кармане пиджака или небольшой женской сумочке. Из отечественных аппаратов к ним относился «Киев-Вега» (рис. 7.9). С его помощью можно было отснять 20 кадров миниатюрного формата 10?14 мм. Однако качество снимков оставляло желать лучшего, поэтому этим миниустройством пользовались лишь немногое фотолюбители.

Рис. 7.9. Миниатюрный фотоаппарат «Киев-Вега»

Конструкторы создали бесчисленное множество различных фотокамер. В их число входят и панорамные. Первую панорамную камеру сконструировал знаменитый русский оружейник Федор Токарев. Она называлась «ФТ», по первым буквам его имени и фамилии.

«Внешность» панорамных фотокамер отличается от привычных нам аппаратов. Их объектив при съемке поворачивается вокруг своей оси, как бы обозревая окружающее его пространство. Поэтому они позволяют делать снимки с очень большим углом обзора. Панорамный фотоаппарат — вещь капризная, технически сложная, дорогая, но, тем не менее, непроизвольно притягивающая к себе внимание окружающих. Без него не обходятся ни любители «домашних» фотоальбомов с экзотическими снимками, ни фотографы-профессионалы, специализирующиеся на съемке пейзажей и архитектурных сооружений.

Недавно отечественные конструкторы разработали новый, невиданный ранее профессиональный панорамный фотоаппарат «Horizon 205 pc» (рис. 7.10). Он довольно большой и весит целых три килограмма. Для этого чемпиона фотодизайна в самой тяжелой весовой категории даже пленка нужна широкая, потому что размеры кадра велики — 55?110 мм.

Рис. 7.10. Панорамный фотоаппарат «Horizon 205 рс» — вершина пленочной фототехники и промышленного дизайна

— Не удивляйтесь тому, что аппарат экспонируется на фоне обычной 35-миллиметровой перфорированной фотопленки, — предупреждает Музейный Работник. — Это сделано лишь для того, чтобы экскурсанты могли увидеть, насколько широк «кругозор» этого фотоаппарата. Площадь готового слайда, снятого с помощью «Horizon 205 pc», ровно в семь раз больше стандартного фотокадра. В находящемся вверху камеры гигантском видоискателе открывается панорама, которая даже у профессионального фотографа вызывает совершенно невероятные ощущения. Но самое удивительное зрелище представляет собой огромный вращающийся объектив, сканирующий открывающуюся перед ним перспективу.

— Подобные фотокамеры — удел избранных, — с небольшой долей зависти произносит Экскурсовод. — Для широкого круга фотолюбителей эта вершина пленочной фототехники, пожалуй, будет слишком обременительной не только в техническом, но и финансовом смысле. Но, тем не менее, эта панорамная камера способна своим видом поднять престиж владельца и символизировать, что он чего-то добился в жизни.

Для рядовых фотолюбителей, желающих «остановить мгновенье», наиболее удобны аппараты, которые доставляют им минимум хлопот. А для особо нетерпеливых конструкторы создали камеры, которые освободили их от забот по проявлению и печатанию фотоснимков.

В 1937 году студент Гарвардского университета Эдвин Х. Лендл положил начало «мгновенной фотографии». Он придумал так называемые сухие комплекты для обработки фотоматериалов, с помощью которых в течение нескольких минут можно получать готовые снимки. Он и явился основателем всемирно известной фирмы «Полароид Корпорейшн». «Полароиды» очень любят те фотолюбители, которые хотят полюбоваться на сделанные ими снимки через считанные секунды после щелчка затвора.

Экскурсовод достает из многочисленных кофров одну из моделей «Полароида». Он имеет складную, будто книга, конструкцию, и осуществляет все процессы автоматически.

— Внимание, снимаю! — произносит гид магические слова, и нажимает кнопку затвора. Зал на мгновение освещается вспышкой лампы-молнии и через несколько секунд аппарат услужливо передает в руки нетерпеливого фотографа готовую «картинку с выставки» (рис. 7.11).

Рис. 7.11. «Полароид» и «мгновенная картинка с выставки»

Отечественная промышленность также выпускала камеры для «мгновенной фотографии». В 1948 году фотолюбители получили возможность обзавестись аппаратом «Момент» — копией «Polaroid 95». С его помощью в считанные минуты можно было получить готовые черно-белые снимки.

Со временем фотоаппараты стали все более и более совершенствоваться и автоматизироваться. Повышение чувствительности пленки сделало возможным использовать объективы с малым фокусным расстоянием. В камеры стали встраивать фотовспышки. Появились электромеханические затворы. Пленка стала перематываться с помощью небольшой батарейки. Некоторые из них были способны автоматически фиксировать на пленке дату и время съемки. Конструкторы создали очень простые и дешевые аппараты, предназначенные для широкого круга фотолюбителей. За свой внешний вид они получили прозвище «мыльниц». С их помощью нужно было лишь навести объектив на объект съемки и нажать кнопку затвора. Все остальное — дело рук автоматики. Даже возиться с проявлением пленки не нужно, ее отдают в фотолабораторию.

Миниатюризация и автоматизация фотоаппаратуры вызвали к жизни новый стиль жизни, который в среде фотолюбителей получил название Ломографии. Он появился на свет благодаря конструкторам ЛОМО — Ленинградского оптико-механического объединения.

Посетители Музея с большим интересом выслушивают историю, связанную с одной из камер ЛОМО.

— В 1992 году два австрийских студента Венской Академии искусств Маттиас Фигль и Вольфганг Странцингер всего за 12 долларов купили маленький, удивительно простой и удобный в использовании советский аппарат Lomo Compact Automate. Эта фотокамера с широким углом обзора и большой глубиной резкости позволяла снимать и днем, и ночью, даже не заглядывая в видоискатель.

Будучи фанатами фотографии, друзья начали снимать все подряд, запечатлевая на пленке то, что их заинтересовало хотя бы в малейшей степени. Фотографировали всегда, фотографировали везде, из любого положения, вопреки всем законам фотоискусства. Снимали без подготовки, в репортажном ритме, с плеча, от бедра «по македонски», с колена, с вытянутой вверх или вперед руки. Затем, отпечатав сотни фотографий, студенты сложили из них большое панно, где каждый снимок играл роль отдельного мозаичного элемента. Кадры группировались по цвету, контрасту, тону или еще по какому-либо произвольному признаку. Результат поразил их своей неожиданностью: все предметы и явления приобрели какую-то особую привлекательность и значимость. Так и родилась lomoграфия, ставшая настоящим явлением технокультуры — не только новым видом фотоискусства, но и философией, особым стилем жизни. По словам изобретателей lomoграфии, они положили начало самому демократичному искусству, созвучному новому тысячелетию.

— Так, благодаря новому фотоаппарату, — завершает рассказ Экскурсовод, — «светопись» расширила свои границы и еще больше стала обычным явлением в нашей повседневной жизни.

В последнее время появились совершенно новые фотоаппараты, которым не нужна пленка. Это — цифровые фотокамеры. Они позволяют моментально запомнить в своей электронной памяти объект съемки, благодаря чему становятся ненужными не только химические процессы обработки светочувствительного материала, но и сама фотопленка. Изображения, полученные с помощью цифровой камеры, записываются в микрочипе, как в компьютере. «Электронные фотографии» можно сразу же просмотреть на дисплее и отредактировать с помощью компьютерной программы.

С появлением цифрового способа фиксации изображений изменился не только облик фотоаппаратуры, но и снаряжение репортеров. Содержимое их многочисленных сумок пополнилось угловатыми малогабаритными компьютерами — ноутбуками. После съемки фоторепортеры XXI века мгновенно подключают свои цифровые аппараты к ноутбукам, выбирают на экране наиболее эффектные кадры и через Интернет отправляют их в редакцию. Иногда они действуют по другому — компьютер подключают к сотовому телефону, а при отсутствии связи — к спутниковому, и опять-таки быстро отправляют снятое по нужному адресу. Результат налицо — во всех завтрашних журналах и газетах фотографии будут разными, а не как во времена XX съезда КПСС.

Сегодня цифровые камеры превратились в добротный профессиональный инструмент фотографа, работающего в сфере массовой информации, а их роль существенно возросла. Современные фотокорреспонденты уверены, что изобразительные материалы для различной печатной продукции и других средств масс-медиа в дальнейшем будут готовиться только в цифровом виде.

Главные достоинства профессиональной цифровой камеры — высокое качество снимков и скорость съемки, обработки и компоновки фотоизображений. Сейчас уже не приходится ждать получения отпечатков из фотолаборатории: снимок можно просмотреть на дисплее практически сразу же после съемки и, если в нем что-то не устраивает, немедленно съемку повторить. При этом отпадает необходимость еще раз арендовать реквизит, тратиться на пленку, химические реактивы, фотобумагу. Сразу же после съемки можно с помощью компьютера творчески переработать цифровую фотографию, изменить композицию изображения и поместить ее в предварительно сверстанный электронный макет. Более того, современная компьютерная техника позволила фотографам-профессионалам полностью сосредоточиться на творческом процессе. Компьютерная фотографика, основанная на принципах цифровой записи, хранения, обработки и компоновки изображений, совершила буквальный переворот в традиционной фотографии.

— А как выглядят современные цифровые фотокамеры? — спрашивает начинающий экскурсант-фотолюбитель.

— Внешний вид большинства из них напоминает обычные пленочные аппараты: коробка прямоугольной формы, как у «ФЭД-а» или «Зенита», объектив такой же выдвижной конструкции, а сверху — оптический видоискатель-дальномер. Однако, по большому счету, на этом сходство заканчивается.

— Посмотрите на этот экспонат, — призывает Экскурсовод. — Здесь вы видите последнее слово цифровых фотоаппаратов 2003 года — «Pentax Optio 550» (рис. 7.12). Первое что бросается в глаза, — его необычный дизайн. Изысканный корпус, построенный на противопоставлении матовой серебристой передней панели и зеркального обрамления объектива, продуман до последней детали. Использование «противоречивого» дизайна вызывает невольное желание подержать фотоаппарат в руках и проверить соответствие того, что видим, тому, что чувствуем. Эргономика кнопок, их форма и расположение оставляют неизгладимое впечатление. Камера не только красива внешне, но и удобна в обращении.

«Pentax Optio 550» прекрасно вписывается в ладонь фотографа, а изящное, имеющее форму эвольвенты основание объектива создает дополнительный упор для среднего пальца правой руки. Сам корпус отливается из прочного и легкого алюминиевого сплава, поэтому аппарат вместе с батарейкой весит всего 250 граммов. В исходном состоянии объектив полностью утоплен в хромированное основание, а при включении питания автоматически выдвигается вперед. Вместо вечно теряющейся пластмассовой крышки, предохраняющей оптику от царапин и пыли, конструкторы защитили объектив двумя подвижными шторками. Они открываются, стоит лишь нажать кнопку включения.

Рис. 7.12. «Pentax Optio 550» — последнее слово промышленного дизайна 2003 года

Технические возможности этой камеры великолепны. Однако для нашего Музея это не самое главное. Главное — это то, что новые изобретения кардинально изменили дизайн привычных нам вещей.

Музейный Работник берет со стенда экспонат необычной формы (рис. 7.13).

— Взгляните еще на одну цифровую камеру. У меня в руках — Sony MVC–CD200, способная хранить снимки на восьмисантиметровом CD диске емкостью 156 Мбайт. А это значит, что можно делать снимки, не заботясь о том, хватит ли электронной памяти, или нет. Естественно, что форма носителя информации не могла не сказаться на внешнем виде фотоаппарата — он приобрел округлые очертания. Камера легка, компактна и свободно размещается в кошельке или кармане. Вместо оптического видоискателя — цветной жидкокристаллический дисплей.

Рис. 7.13. Благодаря CD-диску форма цифровой камеры MVC–CD200 приобрела округлые очертания

Экскурсовод демонстрирует следующий экспонат. Это — Canon PowerShot A70 (рис. 7.14). Камера предназначена как для новичков, так и опытных фотолюбителей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.