Дымовой сигнал

Свою первую затяжку я сделал, когда мне было 15 лет, я стоял в углу школьного двора в окружении товарищей: «Гляди, попробуй–ка!» И хотя ни мой отец, ни моя мать никогда не курили, я использую это средство при стрессах, подолгу дымлю перед каждым выступлением. С Наддель всё должно было быть по–другому, и я решил отречься не только от этой, но и от многих других нездоровых привычек.

«Как думаешь, хорошо было бы нам с тобой бросить курить, начать есть побольше свежих овощей и перестать пить алкоголь?» — спросил я её.

«Да, клёвая идея» — изобразила она согласие.

Она отправилась в качестве подпевки в большое турне по России. Шесть недель мы не трогали сигареты, честно пили воду и жевали огурцы и помидоры. Эта диета такая клёвая, что невольно думаешь: и чего это мы раньше не питались так? И — это же совсем просто! И — теперь питаться только так!

Вернувшись в Берлин, я оглядел с террасы наш сад и почувствовал себя как Верная Рука, которому его верные индейцы подают дымовой сигнал: Наддель сидела на корточках среди рододендронов и жадно затягивалась. Мы поспорили, я не мог себе этого объяснить, она не могла этого объяснить, и мы решили считать происшедшее ошибкой. «Нет, нет — обещала она — это больше никогда не произойдёт».

Мы полетели первым классом «Луфтганзы» в Лос — Анжелес. Я только–только снял ботинки, опустил спинку кресла и взбил подушку, чтобы поспать, как вдруг раздалось ритмичное «йии–йии–йии» пожарной сирены. Две стюардессы бросились нервно к туалету и извлекли оттуда Наддель, которая вопреки запрету раскурила «Мальборо».

Нужно признать, что бывают лужи глубиной 3 сантиметра, они ничего не могут с этим поделать, поэтому они только лужи, а не моря. Закон природы. Наддель, если поглубже вглядеться в её рефлексию, плоска, как речная камбала. Попробуешь просверлить её — сразу же выйдешь на другую сторону. Я не хотел признать, что в ней не было совсем ничего, ни мотивов, ни убеждений, ни противоречий — вообще ничего. А если кто–нибудь попытается надавить на таких людей, как она, они прогибаются, подобно резиновым мишкам, а потом принимают прежнюю форму.

«Ладно, Наддель» — сказал я ей — «тогда кури».