Жан-Батист Пигаль (1714–1785)

Жан-Батист Пигаль — мастер, с именем которого ассоциируется скульптура раннего классицизма во Франции. Глубокая увлеченность Античностью привела Пигаля к созданию множества произведений, иллюстрирующих сцены из античной мифологии и воплощающих те или иные аллегорические фигуры. Также Пигаль был выдающимся портретистом и умел выразить в камне непосредственное дыхание жизни, что отчетливо видно по ряду его работ, изображающих младенцев.

За работу «Меркурий, завязывающий сандалии» (1744) Пигаль получил членство в Парижской академии художеств, где поочередно занимал должности профессора, ректора и канцлера.

Сейчас его именем названы площадь и квартал во французской столице.

ОБНАЖЕННЫЙ ВОЛЬТЕР. 1776 Г.

Одно из своих произведений весьма зрелый мастер Жан-Батист Пигаль посвятил видному деятелю эпохи Просвещения — философу, писателю, историку, публицисту, поэту — Вольтеру, которому на момент завершения скульптуры было уже больше восьмидесяти лет.

Очевидно, что в процессе создания портрета скульптором владели два противоречивых желания. С одной стороны, он, восхищаясь современником, выдающимся человеком своего времени, решил показать его тело обнаженным, как того требовали античные представления о красоте. Однако образа «героической наготы», вдохновленного римской статуей «Смерть Сенеки», Пигалю достичь не удалось, потому что, с другой стороны, скульптор не был готов хоть сколько-то поступиться правдой жизни и изобразил тело Вольтера именно так, как обычно выглядит тело худощавого человека преклонных лет. Отказавшись от какой бы то ни было идеализации, скульптор с анатомической точностью воспроизвел фигуру позировавшего ему старого солдата, телосложением напоминавшего философа, а голову скопировал с ранее выполненного с натуры бюста.

Идея создания прижизненной статуи Вольтеру принадлежала другому французскому философу эпохи Просвещения — Дени Дидро.

Вопиющий натурализм статуи, демонстрирующей немощное старческое тело в сочетании с привычным для публики чуть ироничным выражением лица Вольтера, сформировал весьма противоречивый образ. Он разошелся с представлениями современников Пигаля о том, как должен изображаться уважаемый мыслитель. На Парижском салоне скульптура была осмеяна, на нее придумали множество издевательских эпиграмм. Лишь в XX веке была признана эстетическая ценность революционной идеи Пигаля: цитата античного образа в реалистическом ключе.