Теодор Жерико (1791–1824)

Теодор Жерико — художник, который, несмотря на недолгие годы жизни, вошел в историю искусства как выдающийся новатор и крупнейший представитель эпохи романтизма. Как часто бывает в случае поистине самобытных мастеров, исследователям сложно однозначно оценить его наследие, отнести произведения к тому или иному стилю. Тем не менее большинство искусствоведов сходятся во мнении, что в живописи Жерико переплетены романтические и реалистические черты. Сегодня имя Жерико ассоциируется с важнейшим его живописным произведением — «Плот “Медузы”», которое считается одним из наиболее влиятельных полотен XIX века.

Но признание пришло к этой картине далеко не сразу.

ПЛОТ «МЕДУЗЫ». 1819 г.

КОРОЛЬ Луи XVIII — о картине: «Это, месье Жерико, — не то ли кораблекрушение, в котором утонет создавший его художник?»

Один из критиков: «Жерико показал на тридцати квадратных метрах картины весь позор французского флота».

Историк и публицист Жюль Мишле: «Это — сама Франция, это наше общество погружено на плот “Медузы”».

«Плот “Медузы”» считается образцовым произведением французского романтизма, однако не всегда отношение к монументальному драматическому полотну было столь уважительным. Эту картину Жерико создал, вдохновившись историей о произошедшем в 1816 году кораблекрушении французского фрегата «Медуза» и борьбой за выживание 150 людей, оказавшихся на плоту в открытом море.

Созданию грандиозного произведения предшествовала долгая подготовительная работа: художник общался с выжившими, писал их портреты, неоднократно прочел написанную двумя из них книгу о произошедшем, изучал документы, связанные с крушением. В огромной мастерской Жерико построил модель плота, на которой выстраивал композицию с помощью восковых фигур. Живописец консультировался с врачами, чтобы постичь психологическое состояние людей, находящихся в экстремальной ситуации, многие часы проводил в больницах и моргах, где делал зарисовки фрагментов тел.

Биограф Жерико: «Его мастерская превратилась в своего рода морг, где он сохранял трупы до полного их разложения, работая в обстановке, которую лишь на короткий срок могли переносить заходившие друзья и натурщики».

Результатом стала картина впечатляющих масштабов: почти 5 на 7 метров, и уже один только формат выставленного на Салоне 1819 года полотна производил на публику сильное впечатление. Сюжет считали недостойным холста такого размера, ведь в те годы крупномасштабно было принято изображать лишь религиозные, мифологические сцены или исторические эпизоды, прославляющие монархию. Здесь же перед зрителем предстали в натуральную величину мучения их современников-простолюдинов. Критики высказывали свои замечания по отношению к неясной композиции и тусклому коричневому тону, к которому сведен весь колорит работы, но не эти претензии были основными.

ЭТЬЕН ДЕЛЕКЛЮЗ:

«Это — сильная идея, хорошо выраженная, которая объединяет все персонажи, это — постепенное развитие образов несчастных, правда, довольно однообразных. Можно сожалеть, что художник остановил свой выбор на таком сюжете…»

Многие сочли картину аллегорией на политическое положение Франции режима Реставрации. При этом оппозиционеры восприняли ее одобрительно, а сторонники монархии, включая самого короля, негодовали. Жерико же оборонялся от тех, кто видел в его произведении исключительно политический подтекст, говоря, что «художник, как шут, должен уметь относиться с полным безразличием к тому, что исходит от газет и журналов». Впоследствии мастер уехал вместе со своим грандиозным и противоречивым полотном в тур по Англии, где в отличие от родины оно было единогласно признано шедевром, а сам художник удостоился сравнения с такими мастерами прошлого, как Микеланджело и Караваджо.