ОСАННА БГ!

ОСАННА БГ!

Гребенщиков - по ходу, живой классик в полный рост; все, что можно, о нем уже написано. Написать, что-то новое о нем и его смо­ленском концерте - я бы за такое не взялся. Боб - он как священная корова. Веруй, но держись в стороне. Не трожь.

ПОСТОРОННИМ В.

Согласен, согласен. Все, что написано ниже, является набором умственных, вербальных и визуальных ассоциаций, а также мыслей по поводу приезда в наш славный город БГ. Точка зрения - сугубо объективная, спорам и опровержениям не подлежит.

Согласен с эпиграфом даже в большей степени: после концерта я сам задался вопросом: "Что же можно спросить у БГ после ЭТОГО?" Действительно, все уже было сказано. Помнится, пять лет назад, когда "Аквариум" приезжал к нам впервые, раздался истерический крик: "Боря, ну скажи хоть что-нибудь! ". БГ, в ответ на это, заметил: "Да я вот уже сорок пять минут что-то говорю Смоленс­ку". Говорил он и здесь, и лучшим ответом на все вопросы были песни.

Расскажи мне, дружок, отчего вокруг засада? Отчего же билеты на концерт не были проданы? Почему халтура у смолян вызывает больше энтузиазма? Люди приехали, и люди эти, в отличие от многих, работали на износ. Налетели ветры злые, в небесах открылась дверь, и на трех орлах спустился незнакомый кавалер. Да вот ведь - кавалер-то знакомый!

Сложно сказать, сколь много было орлов и кого к орлам причислить. Те, кто хотел, получили все. Лишь несколько самодовольных свидетелей говорят: мол, БГ просто "подкупал" зрителей. Осанна БГ! Он нас купил, и это очень здорово. Учитывая пятилетний пробел в наших встречах, можно смело сказать: "Налей еще - и славно".

ОН пел то, что мы хотели услышать. Можно расценивать это, как попытку рекламы своей аудио - "Хрестоматии", своих "Песен" и "He-песен", буквально только что вышедших в одном из тверских издательств. Все это так.

Как большой друг людей, я гляжу на него непрестанно, как сапер-подрывник, чувствует тугую струну. Нужность оценивается по 100-балльной шкале. Здесь - 100.

Может, и хорошо, что не явились те, у кого сердце - как камень, а слеза - как железо. Хватит! Хватит мешать музыке звоном пэйджеров и сотовых телефонов! Сувлехим Такац, например, служил почтовой змеей!

Прекрасен реверанс в сторону нашего города - якобы "Дубровский" родился именно здесь. Возможно, хотя проклятая память говорит, что эта песня звучала до 1992 года. Тем не менее: "Небесный Град Иерусалим горит сквозь холод и лед/ И вот он стоит вокруг нас/ И ждет нас, и ждет нас...". Это о Смоленске, однознач­но. Не случайно, что это - одна из лучших песен БГ, и родившись именно здесь, она впитала в себя все славяно-азиатское, все космополитическое, твою мать!

Буддизм - идея, православие - религия. "Русский альбом", исполнявшийся пять лет назад, претерпел изменения в аранжировках: "Ласточка" - это челове­ческий страх. Здесь она, по прошествии пяти лет, зазвучала по-новому. Этот страх, живущий в душе каждого из нас, в данном случае усилился и приобрел новое качество. "Ласточка" была столь психоделична, столь страшна, что мурашки бегали по коже, а в зале плакали дети. С ужасом ожидалось появление птички с топором в лапках, у которой восемь тысяч вольт под каждым крылом.

Звучало все, что хотелось услышать. Не хватало, быть может, "Капитана Воронина", "Истребителя", "Царя сна" и "Волков и воронов".

БГ становится лидером - ни о ком столько не написано, никто не дал столь много интервью. Индеец Острие Бревна оценивает все это верно: "Люди верили ему, как отцу, они знали, кто все должен решить".

Что же сказать? Как сказал один мальчик, случайно бывший при этом: "От­ныне все мы будем не те". Мир.

Дмитрий Раичев ("Смоленские губернские ведомости" от 16.05.97г.).