История старого города

История старого города

По самой романтической версии название Нюрнберга (в древности Норимберг) возникло из-за горы Норис, а та заимствовала имя у сказочной птицы с женской головой и роскошной грудью. Сторонники этой весьма туманной теории приводят в доказательство символику германских городов, в частности гербы, на которых в основном красуются силуэты крепостей, рычащие львы, орлы, холодное и горячее оружие. На гербе Нюрнберга никаких пушек нет, зато на зрителя смотрит женское лицо с мягкими славянскими чертами. Последнее становиться понятным, если вспомнить, что до прихода германцев здесь около 500 лет обитали племена лужичан. В свою очередь слово «норис» в переводе с древнеславянского языка означает всего лишь камень, точнее пористый (пронизанный норами) песчаник, какой в большом количестве залегал по берегам здешней реки Пегниц.

Гораздо ближе к правде историки, относящие основание Нюрнберга к римлянам. Вполне вероятно, что легендарный полководец Нерон Клавдий Друз во время одного из походов привел сюда свои легионы, приказал разбить лагерь и, осознав удобство местности, пожелал иметь здесь укрепленный пункт. Небольшая крепость с единственной башней в самом деле издавна стояла на холме, получившем название Неронберга (гора Нерона), несмотря на то что в округе не было другой возвышенности. Согласно третьему преданию вначале здесь обосновались переселенцы из римской провинции Норикум и дали своему поселению латинское имя Норис, которым люди античного мира наделяли все вновь основанные города.

Нюрнбергский Дом на воде, возведенный на цоколе из пористого песчаника

Может быть, именно так выглядела деревня Норимберг

Почти во всех исторических трудах Нюрнберг, будучи центром края, чаще фигурирует в качестве вольного города, в свое время приглянувшегося императору. Долгая и тесная связь со Священной Римской империей началась 16 июля 1050 года, когда деревня Норимберг впервые была упомянута в официальных документах. Знаменательное событие произошло из-за неизвестной провинности крепостной девушки Сигены, попытавшейся купить милость рыцаря Рихольфа. Оказавшийся рядом император Генрих III возмутился таким отношением к дворянину, выбил деньги из девичьих рук, но вместо наказания приказал составить вольную. Подписанная им грамота об освобождении Сигены поныне хранится в городском архиве Нюрнберга.

Считается, что незадолго до того (предположительно в 1040 году) поселение получило права на широкую торговлю, а чуть позже обрело славу святого места. На рубеже тысячелетий в нюрнбергских лесах скончался отшельник Себальд, на могилу которого стали приходить паломники, сначала изредка и поодиночке, затем толпами и регулярно. Постоянное скопление народа способствовало торговле, чем объясняется быстрое развитие Нюрнберга в пору раннего Средневековья, когда другие города старались просто выжить. Святой Себальд навеки остался покровителем города, впоследствии богомольцы поклонялись ему в церкви – первом в городе большом храме, возведенном на могиле пустынника.

«Римская» крепостная стена с глухой аркадой

К концу XII века, уже при Фридрихе Барбароссе, в целом завершилось строительство имперского замка на горе. Стихийно образовавшееся поселение у подножия единственного в округе холма упоминался хронистами под названием Пфальц. Немецкое слово «Pfalz» произошло от латинского «palatium», как римляне обозначали императорский дворец на Палатине. В средневековой Европе так именовалась укрепленная резиденция сначала каролингских, а затем германских правителей. Первые такие сооружения, будучи надежными крепостями, строились по римским планам. Позже регулярная планировка сменилась свободной, но в любом случае пфальц включал в себя дворец со сторожевыми башнями и хозяйственными постройками. Вполне может быть, что в нем размещалась охрана, к которой постепенно присоединились ремесленники и купцы. Так или иначе, но к началу XIII столетия вблизи замка находился город, пока небольшой, но уже имевший государственное значение.

Фридрих Барбаросса заложил основу экономического расцвета Нюрнберга. Согласно подписанному им в 1219 году Большому письму о свободе, значительные торговые привилегии получил сам город, а также купцы, которые в нем жили и работали. Людвиг Баварский устроил в Нюрнберге резиденцию, и здесь же пребывал следующий император, Карл IV Люксембург. Его заслугой стала знаменитая Золотая булла от 1356 года, которой регулировалось избрание правителей Священной Римской империи семью германскими князьями (курфюрстами). В том же документе говорилось, что каждый вновь избранный кайзер должен проводить свой первый рейхстаг в Нюрнберге.

Сторожевая башня пфальца

О торжественной церемонии выборов Карла IV можно узнать из хроник, но лучше взглянуть на фасад нюрнбергской Фрауенкирхе, украшенной часами, развлекающими горожан механическим спектаклем «Бег курфюрстов». Каждый день после полуденного боя в них показываются фигурки семи князей-избирателей: вначале осторожно выглядывая, они, на радость собравшейся внизу публике, поочередно перебегают через циферблат. Созданная в 1509 году, сегодня эта непритязательная сцена является излюбленным зрелищем туристов, привлекая внимание едва ли не большее, чем сама церковь.

Замечательная организация под названием «Священная Римская империя германской нации» (лат. «Sacrum imperium Romanum nationis teutonicae»), несмотря на туманную сущность, сохранялась в течение десяти веков, причем в исконной форме и с извечными притязаниями. По происхождению она была и церковной, и германской. Заимствовав форму из античной традиции господства Вечного города, первый рейх имел всеобъемлющий и, в общем, отвлеченный характер государства – главы западного христианского мира.

Начало Священной Римской империи относится к 800 году, когда папа увенчал Карла Великого короной римского императора и объявил его преемником низложенного византийского владыки Константина VI. После этого акта король франков стал официальным защитником церкви, получив в свое распоряжение империю вместе с Римом как ее столицей. Вторичное ее восстановление свершилось благодаря истинному германцу Оттону Великому, тоже коронованному папой и к тому же наделенному титулом Августа. Власть императора тогда сравнивалась с властью папы, то есть сфера его деятельности ограничивалась светскими заботами, тогда как понтифику оставались духовные дела. Отношения между ними были аналогичны связи души с телом: «Как на небе только один Бог, так и на земле только один папа и один император». Сама церемония коронации, как и титулы, указывает на стремление придать императорской власти божественный характер. Он считался представителем и главой христиан, был покровителем Палестины и защитником католической веры, а кроме того, превосходил достоинством всех европейских королей.

Значительной силы достигла империя при Генрихе III, который воспользовался слабостью папы и стал полновластным господином Италии. Он распоряжался судьбой Священного престола, чем вызвал нежелательную реакцию со стороны духовенства, что, как известно, погубило Генриха IV. После смерти следующего правителя, Генриха V, римскую корону ослабила официально признанная самостоятельность германских князей и баронов. В пору раннего Средневековья император был истинным властителем только в Германии. К XIV веку ему подчинялись одни немцы и то лишь теоретически, поскольку германскими землями управляли феодалы.

В следующем столетии императоры активно преследовали династические цели, столь же ревностно заботясь об умножении родовых владений. К тому времени от их былых привилегий остался только пышный титул. Князья прибрали к своим рукам все имперские земли, оставив правителю почетные права ленного господина. Императоры этой эпохи закладывали короны, продавали города, кочевали по чужим замкам, унижались перед папой, продолжая именовать себя наследниками цезарей и повелителями христианского мира.

Осенью 1423 года кайзер Сигизмунд Люксембургский передал городу коронационные регалии вместе с имперскими сокровищами «на вечные времена, безвозвратно, неоспоримо». Однако вечность продлилась немногим больше 500 лет – именно столько времени регалии хранились в храме богадельни Святого Духа. Через несколько лет после передачи регалий вместо разрушенной капеллы на южном берегу Пегница была заложена Лоренцкирхе, завершенная уже в следующем веке и надолго ставшая самой большой и наиболее значимой церковью Нюрнберга. После ее освящения столица империи целое столетие процветала и богатела, определяя политическую обстановку далеко за пределами своей земли, все еще не относящейся к Баварии.

Крепостная башня с часами и надежно укрепленным входом

Средневековый Нюрнберг был одним из самых развитых городов Германии. Являясь посредником в торговле с Италией, он служил перевалочным пунктом для восточных товаров, расходившихся отсюда по всей Европе. Местные негоцианты торговали почти со всем светом, часто имея конторы в крупных торговых центрах Европы. Вряд ли хотя бы еще один германский город мог похвастать такими успехами в технике. Ремесленники Нюрнберга славились как превосходные оружейники, создатели ветряных мельниц, точных измерительных приборов, компасов, больших механических часов, красовавшихся на древних башнях крепости. Здесь же появились первые миниатюрные ходики. Оком и ухом Германии назвал Нюрнберг Мартин Лютер, имея в виду школу математики и блестящее состояние печатного дела.

Стремительный упадок Нюрнберга связан с Тридцатилетней войной. Жестокая битва европейских народов началась с религиозного конфликта и постепенно превратилась в борьбу за господство на территории континента. Главными ее участниками были с одной стороны Испания и Австрия, а с другой – Франция и Швеция. Не имея прямых интересов, германцы невольно предоставили «титанам» место для сражений, отчего понесли самые тяжелые потери. Описывая ужасы тех лет, даже хронисты не скупились на выразительные фразы, поэтому легко представить, настолько эмоциональны были поэты:

Ныне мы полностью разорены! Пришли чужеземцы!

Наглая разноязычная банда с ревущими трубами.

Их скользкий от крови меч и огненные ядра

Истребили плоды нашего пота и тяжкого труда.

Башни на крепости уничтожил огонь, церкви разрушены.

Ратуша лежит в руинах, сосед-здоровяк разрублен на куски,

Девушки лишились невинности; повсюду, куда ни посмотришь,

Пламя, чума и смерть гнетут сердце и душу

(Андрес Грифиус).

Герой книги Ганса Якоба Гриммельсгаузена «Симплициссимус» путешествует с отрядом фуражиров, казалось, имевших намерения лишь «рыскать по деревням, красть и отнимать все, что сыщется, пытать и разорять крестьян, позорить их служанок, жен и дочерей. Когда же иной бедный мужик проявлял неудовольствие или набирался дерзости вернуть свое добро, то его зарубали насмерть либо пускали на дым хижину». Такое обращение терпели все жители Германии, невзирая на социальное положение и достаток. Впрочем, толстый кошелек тяготил очень немногих, тогда как большинство просто выживало, а некоторые в отчаянных попытках сохранить жизнь опускались до каннибализма.

Подобно другим германским городам, Нюрнберг потерял около трети населения, практически перестал вести торговлю, заниматься ремеслом и превратился в бледную тень того, чем был в довоенные времена. Апогей несчастий пришелся на середину войны, когда под стенами крепости, вблизи Фюрстерских ворот, со шведами сражались отряды католической партии во главе с герцогом Валенштайном. В конце войны, несмотря на великие опустошения, имперская столица удивила расцветом культуры. Основанное в 1644 году и, кстати, существующее поныне литературное общество сделало Нюрнберг городом не только читающим чужие труды, но и создающим свои, многие из которых узнала вся Германия. Тем не менее в первые мирные годы общее положение не улучшилось, город стал жертвой масштабной бойни, чумы, долгов и стремления властей к самостоятельности, что в том удручающем положении привело лишь к изоляции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.