Эдвард Мунк
Мунк Эдвард захватил по большому куску от XIX века и от XX. Умер в 1944 году уже.
Норвежец. Из Осло (столица, до 1924 года называлась Христианией, куда лучше звучало, чем задрипанное Осло), начинал как богемный художник, ездил в Paris.
Я его знаю как автора прежде всего «Созревания», портрета голой девочки, сидящей на кровати, руки сложены у колен и прикрывают пах. Сиськи у неё едва проклюнулись, тёмные волосы распущены, лицо слегка приплюснуто, похоже, что Мунк передал этой приплюснутостью эффект дыма, возможно, наполнявшего комнату. Бедра у девочки уже женские, а вот грудки ещё нет. Ей страшно. Она смотрит в неведомое своё будущее и не уверена в себе. Поскольку детали не прорисованы, то это, конечно же, мистико-символическая картина.
Танец жизни 1899–1900 гг.
Чёрная тень на стене справа от девочки исключает все настроения, кроме мрачного.
«Лунный свет», «Дом при лунном свете» — сами названия его полотен наталкивают на основную тему Мунка — это нерациональное в мире. Дух захватывает от его картины «Штормовая ночь». Наклонённые под ветром деревья, дом о двух этажах, светятся все окна. Группа женщин, отдельно впереди белая фигура, идут от освещённого дома в ночь, зажав руками уши, чтобы не слышать воя бури.
Пепел 1894 г.
На полотнах «Мужчина и женщина», «Пепел», «Меланхолия», «Три возраста женщины» мужчина переживает поражение, он даже держится за голову руками, как будто его ударили по голове, в то время как женщина безусловно выглядит победителем.
Независимость женщины и её превосходство над мужчинами, ей-богу, — навязчивая тема у Мунка. «Три возраста женщины» подчеркивают поражение мужчины. Высокая девушка в белом платье, второй возраст — ликующая нагая победительница заложила ладони на затылок и нахально улыбается ярким ртом, и даже тёмная фигура гордой старухи — все три стоят победительницами, мужчина же в крайней правой кулисе опустил глаза и бледен, как Пьеро. Он раздавлен женщиной. Подавлен ею.
Летние деревенские танцы на зёленом лугу на берегу фьорда в сумерках под луной и с её отражением в море окаймлены по краям фигурами двух женщин разных возрастов, весёлая и юная в белом платье слева и женщина в трауре справа. Как мать и дочь. Картина называется «Танец жизни». Сам Мунк объяснился по поводу «Танца жизни»:
«В центре большой картины <…> я танцую со своей первой любовью; эта картина — воспоминание о ней. Слева белокурая девушка с улыбкой безнаказанности тянется за цветком любви. Справа женщина в трауре тревожно следит за танцующей парой. Она исключена из веселья — как был исключен и я, когда они танцевали».
Берег моря, провинция, сельские поселения — места действия работ Мунка. Город же видится Мунку как гротескное место проживания масок и уродов. «Вечер на Карл-Юханс-Гате» — по тротуару на зрителя катятся маски и уроды, мужчины в чёрных котелках, женщины в светлых шляпках с чёрными лентами. Лица бледны и болезненны, искажены уличными фонарями. Справа — тёмная фигура, идущая спиной к зрителю, — в противоположном направлении. Вероятно, художник изобразил себя, идущего одиноко в направлении, противоположном движению обывателей.
Знаменитую картину «Крик» Мунк написал пятьдесят раз. Вот как он объяснял эту свою картину, одну из знаковых картин человечества:
«Я прогуливался с двумя друзьями — солнце склонилось к закату — вдруг небо стало кроваво-красным — я остановился, чувствуя себя измученным, и прислонился к ограде — кровь и языки пламени взметнулись над чёрно-синими фьордом и городом — друзья продолжали свой путь, а я застыл на месте, дрожа от страха, — и ощутил бесконечный крик, исходящий от Природы».
Интерпретируют же, и я не исключение, эту знаменитую вещь Мунка как раз противоположно. Крик, по мнению человечества, исходит от раздавленного человека, лицо — изогнутый жёлтый блин, разинутый рот, закатившиеся в неестественные места глаз зрачки — это раздавленный тем миром, который он сам создал, человек.
Признанная как квинтэссенция ужаса и шока картина, все её пятьдесят вариантов, всё поднимается и поднимается в цене. Сделана она грубовато, широкими неряшливыми длинными мазками. «И за что тут миллионы люди платят?» — скажет обыватель. А вот за мироощущение загнанности человека на планете платят.
Тема мужчины, подчинённого женщиной, продолжалась у Мунка всю его творческую жизнь. «Одинокие (летняя ночь)», «Женщины на мосту» и даже изображающая детей «Улица в Осгорстранне», где деревенские мальчики, лёжа на животах у забора, со страхом и интересом глядят на девочку — центральную фигуру картины.
Мунк делал попытки атаковать женщину, но попытки робкие, всего несколько. Картина «На следующий день» изображает девку, спящую после попойки на спине, на столе бутылки и два стакана. «Рождество в борделе», где на переднем плане жирная тётка с сигаретой читает, возможно, Библию. «Зевающая девушка» — толстуха сидит на кровати, зевает. Они не смогли поколебать, однако, его самой твёрдой уверенности, что женщины — победительницы, а мужчина — их жертва.
Интересная деталь. В 1937 году 82 картины Мунка были изъяты нацистами из немецких музеев как произведения «дегенеративного искусства».
Не совсем точно, господа нацисты, это произведения нарочито упрощённого искусства. Но упрощение было необходимо Мунку, чтобы остановить внимание на главном, на торжестве женщины и поражении мужчины. На крике прищемлённого цивилизацией человека.
Я не произношу тут морального суждения, цивилизация не имеет одного знака, она и отрицательна, как сейчас, а бывала и ярко положительна, как в XVIII веке, к примеру.