ГЛАВА 15 Андеграунд
ГЛАВА 15
Андеграунд
Как мы уже сказали, темы — КТО, ОТКУДА ВОЗНИК — лучше не касаться. Но есть одно интересное замечание: почему-то всё возникает в пещере. В пещере родился Младенец. Сам бог Зевс родился в пещере на Крите.
Мы можем увидеть пещеру в Вифлееме, можем увидеть пещеру Зевса. Они сохранились.
Пещера — это всегда тайна, поэтому всё рождается в пещере. Всякий момент рождения — это тайна. Возрождение есть пещера. Первые наскальные росписи тоже находятся в пещерах. Есть еще один момент — подземелье, андеграунд. Все зарождается в пещере и в андеграунде.
Что касается христианства — есть ортодоксальная теория. Она прописана во всех учебниках, и мы не будем ее повторять. Но есть и масса других, например — Кумранские рукописи. Доказано, что это подлинники. А что с ними делать? Может быть, забыть и не обращать внимания? Кому надо — тот пусть читает, но считаться мы с этим не будем? У нас написана история? Написана. Будем ей следовать?!
Поэтому этот вопрос такой сложный.
И тем не менее, какой бы он ни был сложности — факт остается фактом. Христос был или нет? Ну, наверное, да. Автор не является сторонницей диалектики, более того, утверждает, что диалектики как таковой не существует. Диалектика нам нужна для того, чтобы существовала причинно-следственная связь и чтобы мы могли как-то осмыслять себя и пройденный нами путь. Но, безусловно, существует очень серьезная вещь — это импульсы человеческого сознания. Все происходит, как написал Арсений Александрович Тарковский, «при свете озарения». Импульсы сознания. Меняется сознание человека. Дискретно. Не диалектически, а дискретно.
Простой пример: партия большевиков зародилась в подполье. Но в подполье долго сидеть невозможно, любое подполье, как и пещера, сначала тайна, а потом рождение. Большевики вышли из подполья в 1917-м с выстрелом «Авроры».
Так же и христианство. Сначала — подполье, все мучения, с ним связанные, и только потом — заявление о себе, настойчивое требование занять свое место.
Вот этот андеграунд — самое интересное. Потому что первые признаки, первые знаки христианского искусства находятся именно там. В так называемых римских катакомбах. Первые признаки христианской культуры были катакомбные. Это произошло тогда, когда искусство находилось в андеграунде, т. е. на нелегальном положении. А что такое христианское подполье? Исследователи сейчас имеют две или три версии. Одна версия заключается в том, что раннехристианские общины собирались там, где располагалась коммуникационная система. Всем очень хорошо известно, что Рим имел еще один Рим — коммуникационных систем. Они, конечно, сделали там вентиляцию — римляне плохо строить не могли. Другая версия: катакомбы — лабиринты пещер, созданные для погребения усопших, коридоры которых располагались в несколько этажей. Благодаря катакомбам мы имеем первые христианские захоронения великомучеников и епископов. Часто для таких целей выбирали старые каменоломни. Именно там собирались верующие для богослужений. Есть версия, что такое явление, как христианские катакомбы, могло быть изобретением иудеев.
Христианство родилось идеологически. Вы удивитесь, но по-настоящему христианство родилось в борьбе с ЕРЕСЬЮ. Ересь родилась до вероучения. А наше подполье с троцкистами или с меньшевиками? Там же борьба гудела! А якобинцы, революционеры французские, — они тоже друг с другом спорили: какой должна быть идеальная Франция?
Поскольку историю делает история, нам она не доверяет вообще, то она устраивает обязательно какие-то шоу, потому что понимает, что мы будем болтаться бесконечно долго. Так вот, чтобы все-таки каким-то образом поставить на место историческую ситуацию, она для этого устраивает исторические фейерверки.
Например, один из таких фейерверков — момент, когда императору Адриану не дали поставить алтарь Христов в Пантеоне. Почему? А было рано! Если бы его тогда поставили — всё было бы кончено, никакого христианства не было бы. Точнее, оно было бы, но совсем другое. Запрет и гонения сформировали особую атмосферу вокруг первых христиан. А стойкость в вере вызывала в римлянах не только желание уничтожить любой ценой, но и уважение. Плюс ко всему надо было выждать время, чтобы христиан меньше преследовали, меньше вешали, меньше мучили. К моменту, когда римлянам стало ясно, в какую глубокую пропасть они падают со своими развращенными нравами, когда всё, что их окружало, стало вызывать чувство омерзения, вот к этому моменту христианство стало востребовано римлянами массово.
Вернемся к Диоклетиану. Император Диоклетиан был гениальный человек, абсолютно не совпавший со временем. Он сделал удивительную вещь — исторически гениальную. Он даже не подозревал, что совершает исторически-гениальную акцию. Именно у Диоклетиана, как у настоящего большого государственника, родилась идея представить христиан как врагов народа. Над христианами стали устраивать политические процессы с дознанием. Индивидуальный политический процесс — это имена. Аккуратно велись все протоколы — это же Рим! А что стало с этими протоколами? Они стали основой новой литературы, которая называется «Жития святых». Эти документы давали миру воспаривший, очищенный образ нового героя.
Диоклетиан своими руками в борьбе с христианами создал христианских великомучеников.
А что в России? Там тоже нужны были свои, национальные, великомученики. И создал их Ярослав. Первые русские национальные святые — Борис и Глеб, юные, не успевшие нагрешить, любимые дети князя Владимира, невинно пострадали от рук старшего брата Святополка Окаянного. Образы первых святых, выдвинутые из семьи правящей династии, — это беспроигрышный вариант. Многие ученые склоняются к тому, что Святополк Окаянный никакого отношения к этим убийствам не имел и смерть братьев лежала на совести самого Ярослава.
После долгих гонений и преследований христианство вышло из подполья и стало главной, основной и единственной религией Рима. Теперь христианство проявляло агрессивное отношение к так называемым ересям, как раньше у ересей было по отношению к христианству. Теперь христиане преследовали язычников. Благородно пока — в темницы.
В 325 году произошло великое событие: состоялся первый христианский собор — Никейский. На нем был принят единый для всего христианского мира Символ веры — Троица, которая говорит о равенстве Отца и Сына. Андрей Рублев в своей «Троице» наглядно изобразил это триединство.
Что включал в себя ранний христианский мир? Не надо путать его с более поздним и современным. Прежде всего, это — Греция. Это греческий полуостров Афон, представляющий собой такой узенький-узенький язычок. Первый интернациональный монастырь — это монастырь греческий. Туда входили все, и там впервые сложилась Литургия и десятиголосное пение, не поддерживаемое музыкальными инструментами, ирмос.
Самой активной частью этого христианского монашества на Афоне были болгары, армяне и грузины. Армянская Церковь — самая старая, Григорианская, Новоапостольская. Она на 300 лет старше российского православия.
Вообще, церковная общность, а в ней была удивительная внеэтническая союзность — христиане, копты и римляне — это «первый христианский этнос». Именно такое, самое идеальное определение Византии, как мы уже говорили, дает Лев Николаевич Гумилев, применявший к вероучению понятие этнической принадлежности.
Христианский этнос — это общность традиций, единое духовное поле.
В 337-м умер император Константин, а в 382 году, то есть в самом конце IV века, единое христианское церковное сообщество разделилось на Восточное христианское, с центром в Византии (в Константинополе), и Западное христианское, с центром в Риме (что вполне законно, катакомбы — катакомбное христианство) во главе с Папой — наместником Бога на земле.
Интересно, что, когда умер пророк Мухаммед, прямо перед его гробом, моментально, раскололся исламский мир. Он раскололся СРАЗУ. Наследники Мухаммеда не смогли поделить его духовного наследия, потому что речь шла о составлении Корана. И эти духовные распри существуют до сих пор — это шииты и сунниты. Вы знаете, что они просто истребляют друг друга, словно они неверные. А это — кровь! Между ними — кровь, которая не кончается никогда. Если суннит во главе исламского государства, то шиитам конец. Но! ни один мусульманин, даже самый-самый-самый радикальный, никогда не скажет: эту мечеть или этот дворец, или это медресе строили сунниты или шииты. Они этого просто не знают. Хотя разногласия там идут все время.
К концу IV века, к 80–90 годам, создается ситуация очевидности, что есть два христианских центра.
В 1054 году, кстати, в год гибели Киевской Руси, а это еще и год смерти Ярослава Мудрого, происходит невероятное событие для всей мировой культуры. Невероятность этого события заключается в том, что произошел восьмой Вселенский Собор. Этот восьмой Вселенский Собор стал последним Вселенским Собором. На нем произошло размежевание папской Церкви (или Латинской, или Западной) от Церкви Восточной (или Греческой, или Православной).
Великий раскол христианской Церкви произошел в 1054 году. В христианском мире откровенных разногласий между православными и католиками не было. Между католиками и протестантами — шла жесточайшая война с XVI века (Реформация). Между православными — в России в XVII веке — церковный раскол при Алексее Михайловиче.
Это — раскол внутри Церкви. Протестантизм имеет свой оттенок, свою очень серьёзную окраску точно так же, как староверческая культура в России, которая также протестантская по отношению к ортодоксии, как протестантская по отношению к католицизму, мартинизму, лютеранству. Раскол протестантский очень похож на раскол старообрядческий. Точно так же, как ученость и настоящее просвещение на Западе произрастают из протестантизма, точно так же в России просвещение произрастает из старообрядчества. Всё, что имеет отношение к российскому просветительству, — русские университеты, железные дороги, учебные заведения, знаменитое русское коллекционерство — это всё староверы: от Павла Михайловича Третьякова до Щукина и Рябушинского. Это все образованные люди России.
* * *
Мы уже не говорим о том, что разделение Церкви на Западную и Восточную произошло значительно раньше, потому что к XI веку западноевропейский мир совершенно оформился через создание Западной Римской империи, через Шарлеманя (Карла Великого), через рубеж IX–X веков. Все произошло значительно раньше, потому что западный мир оформился своей цеховой системой. То, что произошло тогда, имеет прямое отношение к нам сегодня. Только поэтому из всего разнообразия огромного материала мы выбираем именно эту проблему.
Собор шел два года, и столько же времени они убивали друг друга — травили, пропитывая страницы ядом, изощрялись, как могли, и в результате разошлись по трем направлениям.
Первое направление — очень специфически-церковное. Это вопрос Таинства Причастия. Что такое Причастие для человека? Что такое отпущение грехов для человека? ИСПОВЕДЬ, ОТПУЩЕНИЕ, ПРИЧАСТИЕ. Это — путь человека, это очень интересное движение человека. По этому вопросу православие и католицизм абсолютно расходятся. Два остальных вопроса — искусствоведческие. Они спорили по вопросам искусствознания. Главный вопрос, стоявший перед ними: что можно и чего нельзя изображать в искусстве? Вы этого не прочитаете ни в одной книге. Между прочим, это вопрос, по которому убивали друг друга гораздо чаще, чем по вопросам теологическим. По вопросам теологическим договорились в достаточной степени быстро. А вот по вопросам искусства — нет. Этот вопрос оказался роковым.
Западная традиция говорит: в искусстве можно изображать всё. Вообще всё, что относится к Евангелиям. Например, в Евангелии упоминается история предательства Христа Иудой. Евангелисты Матфей и Иоанн хорошо описали эту страшную историю. Западное искусство изображает ее очень часто. Одна из самых важных тем для них — это тема предательства. А православие говорит: нет! Ни в коем случае изображению это не подлежит. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Почему? А потому что изображать можно только то, что является праздником. Праздники! Точка истинного, церковного и духовного торжества.
Изображение Тайной вечери в православном искусстве до XVIII века, до Петровской реформы, было только одно. И Распятие только одно. Первая «Тайная вечеря» в русском искусстве была изображена Николаем Николаевичем Ге во второй половине XIX века. А первое «Распятие» было написано Дионисием, за исключением кладбищенских вещей, во второй половине XVI века!
А что такое вторая половина XVI века? Уходит эпоха Тициана, появляется Шекспир. Раскол идет уже полным ходом. Дюрер умирает, Леонардо умирает в начале XVI века. В середине XVI века первый раз Дионисий изображает «Распятие». И что интересно — это «Распятие» висит в Третьяковской галерее и показывает распятого Христа, как птицу. Это изумительное изображение — Он, подобно птице, отлетает с креста. Он бестелесен. Вообще бестелесен. У него нет плоти, у него нет рук, нет ног, это какая-то легкая птица.
Когда начинает складываться традиция изображения только православных праздников? Очень рано. Еще в Византии, когда она стремилась к изображению именно тех точек истинного торжества, куда входят только церковные праздники. Можно изображать все праздники, покровительственных святых и Богородицу, все праздники, связанные с Богородичным культом, такие как Благовещение, Рождество, так называемый Богородичный цикл.
Уже с IX века в Византии начинает складываться самая главная часть церковного нутра, потому что наша основа всегда внутри. Например, русская архитектура очень любила белый камень. Она говорила: тело безгрешно, грех — в голове и сердце! А если голова и сердце грешны, то и всё остальное — тоже! ИЗНУТРИ, сердцевина — самое главное в православии. Сердцевиной храма является иконостас. Право на изображение имеет только праздничный ряд, поэтому иконостас и состоит из праздничного ряда икон, а также Деисусного чина. У нас нет изображений многих сюжетов Евангелия: например, бегство из Египта или убиение младенцев Иродом. В православии изображается только то, что входит очищенным, является точками абсолютно истинного торжества. Нет кровавого пути, а есть только знак, водруженный на вершине. Речь идет о сюжетах. У нас существует два искусства — церковное и светское, а на Западе этого разделения нет, оно там отсутствовало изначально.
Напротив иконостаса — продолжение Деисусного чина, «Страшный суд». Это то, из-за чего Екатерина Островского бросилась с обрыва. Когда вы входите в храм, у вас «Страшный суд» остается за спиной. Перед вами — иконостас. Всегда. Что изображено на Деисусном чине? Сидит Верховный Судия Страшного суда с открытой книгой человеческих судеб. Он смотрит туда, на противоположную стену. С одной стороны от Него — Богородица, с другой — Иоанн Креститель. Они — адвокаты на Страшном суде. Они те единственные, кто за нас будут заступаться. Больше за нас заступаться никто не будет. Дальше идет «суд присяжных» — первосвященники и апостолы. А потом весь иконостас. Интересно, что Христос на Страшном суде изображен всегда в мандорле, в овале таком, то есть Он — в другом пространстве, нежели они. Они Его молят, но они Его не видят. Он незримо присутствует и смотрит на эту стену, где вершится Страшный суд.
А «Страшный суд» — это не сюжет, как вам известно. Это некий ФИНАЛ. Общечеловеческий финал. В западном искусстве Страшный суд очень часто изображается на порталах соборов. И там достаточно полная детализация наблюдается.
Восточная христианская Церковь идет одним путем, а Западная христианская — совершенно другим. Это разное отношение к финалу, к тому, что мы все предстанем перед судом Божьим.
У нас сюжет связан с общепринятым каноном.
Мы идем, Россия идет, по пути провозглашения очень высокой чистой успешности. Она несет это. Но самый главный вопрос, и это нас тоже касается: что можно, а что нельзя изображать в искусстве? Простой пример — соцреализм при Сталине. А разве его тогда придумали? Нет, это продолжение традиции — право на изображение в искусстве только точки торжества. Победы, вожди, стахановцы, стахановки, завершение строек. Только финал, только торжественный финал. А Страшный суд будет на другой стороне.
Скажем более того: вся история русского искусства, в другой форме, продолжает эту традицию. Мы говорим: «Вот эта традиция, которая сначала развивалась как церковно-византийская или церковно-греческая, — это духовная традиция». Обозначенная в своем языке в XI веке, она явилась и продолжала быть до начала XX века. Подчеркиваем — до начала XX века, когда Россия была интегрирована в другой процесс, соединившись с процессом духовных трансформаций.
Очень часто внешнюю похожесть принимают за внутреннюю традицию, а на самом деле внешняя похожесть или непохожесть — это вопрос изменения формы во времени. А духовные традиции очень устойчивые. Как устойчивы античные традиции, так устойчивы и христианские. Разве мы с вами живем не в христианском мире? Сейчас — расцвет православного христианства. А ничего другого не придумали! Собственно говоря, при советском, диктаторском режиме была та же духовная традиция, еще более близко подходящая к классической.
Поэтому, когда начинают говорить о том, что Россия имеет отдельный путь, то прежде, чем с этим согласиться, надо серьезно подумать, потому что существуют духовные традиции на почти неосознаваемом уровне.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.